Отдохнул, ё-моё, в Черногории - КузнецМиша

в этот момент я и нажал кнопку «паника». Благо мостки были рядом, на них и залазил, когда Линэ вынырнула, положив коробку на край мостков, она быстрее меня забралась на мостки и уже хватала полотенце, пока я дрожал всем телом и пытался делать более ли менее ровные шаги в сторону лавки, на которой мы оставили полотенце.

– Ну что Сержик, как водичка?

– Как тогда Линэ, как в тот день, боже, я забыл, что может быть так холодно.

Я вытирался полотенцем, пытался им растираться, это давало свой результат, но все равно было холодно. Минут через пять мы сидели закутанные в полотенце с ног до головы и дрожали. Тот самый момент, когда вам вдвоем одинаково, и вы без слов испытываете одинаковые эмоции и даже общаетесь друг с другом.

– Линэ, как ты?

– Холодно Сержик, просто холодно! – какими бы большими не были полотенца, но это не одеяла, в которые можно закутаться, по этой же причине какие-то части тела все же были открыты, как у меня, так и у Линэ. Ее ножка была видна из под большого полотенца, ее пальчики, ноготки на которых были накрашены в ярко красный цвет и только безымянный пальчик, точнее ноготок был накрашен синим цветом. Странно, я до этого не замечал, что даже ножка может быть красивой, у Линэ она была просто идеальной, а выше были мурашки. А Вы знали, что мурашки могут быть тоже красивыми, вот и я до этого момента не знал. Я, сидя в таком же большом полотенце, посмотрел на свои торчащие ноги и в сравнении с ножкой Линэ, как же красива женщина, даже в мурашках. Мои мурашки, пробивающиеся сквозь волосы, выглядели болезненно белыми. На ножке Линэ они выглядели как маленькие великолепные холмики на нежной коже.

– Линэ, зачем, ну зачем, ты меня толкнула, ведь все равно ты ее достала?

– И что, что я должна была одна купаться?

– Ладно, я хоть детство вспомнил, хоть это хорошо, – уже с улыбкой сказал я.

– Помнишь Сержик как мы там в том самом детстве бежали потом, как к твоей бабушке прибежали, помнишь, как потом она нас с тобой в одну ванну с теплой водой засунула.

– Да Лин, помню, а еще я помню, как потом три дня дома сидел и книжки читал, которые меня заставили читать, а ты, ты зараза такая гуляла и меня в окно всегда звала, вот только меня обвинили в том нашем твоем купании, поэтому и помню. Что наказан я был, а ты нет.

– Не злись Сержик, сегодня, если тебя будут наказывать, я скажу, что виновата я!

– Ага, жалко только сегодня некому наказывать, ладно давай коробку сюда, будем вскрывать, смотреть ради чего мы сегодня купались.

– Точно, а может, выкинем ее назад в озеро, и как ты говорил «фиг с ней».

– Нет уж, раз нырнули, достали, давай смотреть, что там!

– Нет дорогой Сержик, достала ее я, фиг я тебе ее отдам, я ее сама посмотрю, а вот если там ничего интересного нет, я тебе отдам, вдруг там миллионы, тогда ее я доставала и это мои миллионы!

– Ну да, миллионы, конечно, давай вскрывай уже, что я зря, что ли мерз и продолжаю мерзнуть.

В это время, можно сказать внезапно, начали появляться туристы на мостках, видимо автобус, который проезжал мимо, решил остановиться и показать туристам водопад.

– Да мы моржи, да купались, да загораем, да нет, не греемся, от солнца прячемся, да что Вы, нет солнца, это Вам так кажется, а нам жарко.

– Линэ, валим отсюда, – мы крайне быстро собрались и можно сказать убежали, скорость нам предало не только желание удалиться, но и желание согреться. Уже много позже, сидя на веранде и попивая почти горячий чай, мы с Линэ смотрели на коробку, которая лежала на столе и совсем не собиралась раскрываться сама!

–Давай Линэ, открывай уже, не тяни!

Линэ взяла коробку в руки, ее тонкие пальчики начали раскручивать скотч на коробке, минут через пять, когда коробка была свободна от скотча, когда уже нервы говорили: «Да открой ты ее уже!», Линэ наконец то открыла коробку.

Линэ перевернула коробку, все ее содержимое выпало на стол, а что там из содержимого, кусочек фото и все! На кусочке фото видно было часть горы и совсем чуть-чуть водопада, явно нашего, хотя, можно и проверить.

– И что это Линэ? На этом фото может быть, что угодно, ты же понимаешь, что сотня туристов в день делает фото у этого водопада.

– Подожди Серж, Линэ трясла коробку в надежде, что там будет что-то еще, но тщетно, там было пусто.

– Я не знаю, что тебе сказать Серж, может ты и прав, и все это не для тебя и вообще мне до сих пор холодно, – Линэ села прижавшись ко мне и загрустила. А мне было приятно так сидеть и чувствовать, как Линэ прижимается ко мне, чувствовать, как пахнут ее волосы, которые были так близко. Я обнял ее, наступило то самое блаженство, о котором я так мечтал там, у себя, в Москве. Странно, сидя у себя там, я мечтал о душевном состоянии, которое я смогу достичь, приехав сюда, но я никак не ожидал, что то состояние, о котором я мечтал, я смогу испытать только тогда, когда буду сидеть в обнимку с Линэ.

– Давай поедим что-нибудь у меня в кафе, а то вон на БИГ БЕНе уже полдень, а в желудке, кроме кофе, ничего не было со вчерашнего дня. Да и у тебя я думаю, вряд ли что-то есть из еды.

– Почему же, пельмени точно найдутся, улыбнулся я и с удовольствием поддержал идею Линэ покушать у нее в кафе.

Обедая, мы наблюдали в окно, как приехал еще один автобус с туристами.

– О, смотри, это русские, – часть народу пошли на водопад, а часть сейчас к нам шла, все-таки люблю я русских, ну да, любят они выпить по 100 грамм, ну они же отдыхают, они настоящие какие-то, нет в них неправды. Смотрю я на чопорных англичан или обязательных немцев, все у них хорошо, только вот жизни в них нет, они все делают, только потому, что так правильно, а русские, как им душа велит, поступают и никак иначе. Даже когда знают, что так не правильно, так не стоит делать, а все равно – так душа велит!

Вот именно в этот момент и распахнулась дверь в кафе, в которое с криками «я первый, я