Отдохнул, ё-моё, в Черногории - КузнецМиша

мы и неслись, то поднимаясь высоко в горы и переезжая через перевалы, то маневрируя по извилистой дороге меж гор, иногда выезжая прямо к морю. Проезжали мимо местных деревушек, где-то останавливались выпить кофеек в придорожной кафешке, где-то, чтобы насладиться открывающимся видом. Складывалось ощущение, что наша бело-голубая машинка затерялась где-то в горах Черногории. Ближе к обеду, мы добрались до Будвы. Будва встретила нас безумным количеством машин, людей и как не странно – сумасшедшей жарой.

– Ну что, на пляж Морган или вначале куда-нибудь устроимся?

– Линэ, ты сама как думаешь, сколько мы тут с тобой задержимся?

– Я даже и не знаю, может дня на три?

– Да давай на три, мне все равно, у меня еще почти месяц отпуска. Какое жилье снимем?

– Может апартаменты, только подальше от пляжа, там и подешевле и туристов не много, мы же на машине, нам же пофиг. Когда нет цели снять жилье у моря, когда ты на машине, можно снять милую комнату, которая находится выше всего города с шикарным видом на город и море. Ночью миллионы огоньков создают ощущение звездного неба. Свет от фар проезжающих машин напоминает падающие звезды.

Мы сидели с Линэ на балкончике в нашем номере и наслаждались вином. Мы смотрели на ночной город весь в огоньках, вели неспешную беседу.

– Сержик, а почему ты один, почему ты не с прекрасной своей дамой сегодня тут на отдыхе?

– Как это, Линэ, ты посмотри на эту картинку со стороны, рядом со мной сидит дерзкая, рыжая, растрепанная, у нее грудь, думаю второго размера, ножки ровные, которые сейчас задраны на перила балкона и халатик, который все больше и больше сползает, открывая соблазнительную ножку сильно выше колена. И вот прямо сейчас эта девушка смотрит на меня с невероятной улыбкой и замахивается своей ладошкой, наверное, для того, чтобы дать мне пощечину, но я ловлю ее ладошку и целую ее в прекрасные пальчики. А ее игривый и строгий взгляд меняется на нежный. Из-за моих слов глаза начинают смеяться.

– Прекрати! – Линэ с улыбкой выдергивает свою ладошку из моих рук.

– Серж, может, в старый город сходим, погуляем, что мы сидим тут.

– Да я то, что Линэ, я только «за», только поехали на машине, что-то мне совсем не хочется потом подниматься в горку.

– Лентяй, ладно, поехали.

От момента «ладно, поехали» до момента «сели в машину» прошло уйма времени. Помыть голову, высушить, накраситься, перемерять три юбки с дефиле и оценками зрителя в виде меня и на конец, выбор правильной обуви, которая должна выглядеть крайне круто, удобно, неброско, так еще и в которой можно долго гулять.

– Линэ, мы идем или нет, я уже жалею, что согласился с тобой куда-то идти.

– Серж, нет, тебе этого не понять, ладно, пойдем, дальше решим, но вот эти туфли возьми с собой в рюкзак.

– Так я не хотел брать рюкзак!

– Ну и я не хотела эти туфли брать, я и беру их, только ради тебя!

– Это как это?

– Туфли, в которых я сейчас, я в них смогу проходить не больше часа.

– Хорошо Линэ, я вообще спокоен, туфли возьму и рюкзак, что захочешь, возьму, только прошу тебя Линэ, поехали, а? Еще половина часа и вообще смысла никуда идти не будет.

– Ладно, Сержик, я готова!

Уже через пятнадцать минут мы гуляли по набережной Будвы. Вот все хорошо, только все это, что меня окружало, напоминает мне наше Сочи, не люблю я Будву, не люблю! Я не люблю все эти ряды лежаков, которые стояли на пляже, кафешки, которые висят над пляжем, просто тучи народу, праздно шатающихся от одного переполненного кафе до другого. Но все это Сочинское великолепие заканчивалось в старом городе Будва.

Я бывал во многих старых городах, Будва совсем не уступала им в своем великолепии старины и памяти. Узкие улочки, где можно идти и ощущать себя идущим по древнему проспекту, окружающим тебя сумасшедшим разнообразием мелких магазинов и крупных именитых бутиков. Можешь резко отпрыгнуть от центра проспекта и прижаться к стене, спасаясь от пролетающей мимо тебя коляски с кучером, явно опаздывающим за сумасбродным клиентом. А можешь завернуть за угол и нос к носу встретиться с настоящим пиратом, который неаккуратно размахивая огромным ножом, чуть не цепляет тебя им за одежду, зовет тебя куда-то вглубь улицы. Потом понимаешь, что это не настоящий пират, он всего лишь зазывал тебя в очередной магазин или кафе. Старый город знаменателен тем, что тут в каждом камне, каждом здании были видны те самые древние времена, сохранилась атмосфера того времени.

– Линэ, ну зачем ты одела каблуки, тут же булыжная мостовая.

– Отстань Сержик, я хочу быть красивой, я в отпуске!

– О, боже мой, на тебе твои кеды, я достал их из рюкзака, и никаких возражений, посмотри, ты уже хромаешь.

Я посадил Линку на ближайшую ступеньку, которая являлась входом в чей-то дом, можно сказать, силой переобул ее в кеды, закинув в рюкзак ее туфли на каблуках.

Вот в кедах Линка побежала, закрутилась, вся прямо расцвела, а не шла как до этого, ковыляя от одной стены к другой.

Милые и узкие улочки сменяли друг друга. Кафешки переходили из одной в другую, из одного кафе барная стойка выходила прямо сквозь стену на улицу и за ней так же сидели люди. Они были повсюду, заполняли все пространство, даже просто двигаясь по улочкам, постоянно приходилось пропускать праздно шатающихся туристов. Ну а что, все-таки это одно из самых туристических мест в Будве.

– Пойдем Сержик, я тебе одну достопримечательность покажу.

Достопримечательностью был дед, который, сидя на крыльце своего дома, играл на флейте.

Перед ним лежал сильно потертый футляр от флейты, да и сам дед мало чем отличался от этого футляра.

– Говорят, он уже тридцать лет тут играет, каждый день, в любую погоду. Говорят в тот день, когда он первый раз заиграл, у него умерла жена и именно этой игрой он общается с ней, иногда он играет десять минут, а иногда несколько часов. Музыка тоже разная, иногда грустная, иногда веселая. Бывает, он просто плачет, нет, не он, флейта, но кто это слышал, не может назвать это ничем, кроме плача.

– Что-то совсем грустно, может, чего позитивного расскажешь?

– Ну, ты даешь Сержик, кому же интересны веселые истории, всем драмы подавай.

– Ты не перегибай Линэ, все любят и комедии и приключения, я, например, совсем драмы не люблю.

– Тогда пошли танцевать.

– Боже мой, Линэ, ну ты из крайности в крайность.

Но,