Часы академика Сикорского - Александрова Наталья
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пабло стоял в стороне и делал вид, что его ничего не касается. Никита Сергеевич мрачно молчал.
– Ты собираешься делать подкоп? – удивилась Александра. – Вот под этот бетонный забор? Да мы до утра провозимся – и ничего не получится! Тут экскаватор нужен!
– Спокойно, – усмехнулась Дарья, – все учтено могучим ураганом. Это здесь забор крепкий, а вон там, в стороне, он пожиже будет, Бонни постоянно под ним роет. Верно, Клава?
Клава согласно мигнула.
– А сигнализация? – осмелился спросить Гена. – У них ведь должна быть сигнализация по периметру.
– Сигнализация только сверху, если кто через забор полезет, – вмешалась Рита. – Я слышала, как охранники ругались, мол, задолбались сигнализацию отключать всякий раз, когда к ним кобель соседский пролезает. Хотели пристрелить его, но хозяин запретил.
– Животных, значит, любит… – с непонятной интонацией проговорил вдруг Никита Сергеевич.
– Уж не знаю, а только закоротили они сигнализацию с той стороны, где Бонни лазит. Только яму иногда засыпают, но он снова разрывает.
Через пару минут невозмутимый Митя прикатил железную дребезжащую тачку и припарковал ее рядом с покойником. Поперек тачки лежала лопата.
– Кто-нибудь помогите мне, он тяжелый…
Откликнулись Дарья и Рита. Втроем они подняли покойника и свалили его в тачку, а Дарья принялась деловито ощупывать его карманы.
– Дашка, ты что? – испуганно пискнула Лена. – Разве можно? У покойника…
– Ты что подумала? – Дарья зло покосилась на нее. – Я хочу узнать, кто он такой…
– Ну и как?
– А никак! В карманах ничего! Ни бумажника, ни документов… даже телефона нет.
– Странно… – протянул Гена. – Очень странно. Кто выходит из дому без бумажника?
– И тем более без телефона! – поддержала мужа Лена. – В наше-то время!
– И правда странно… – Дарья проверила последний карман. – И тут ничего… ладно, повезли!
Вдвоем с Митей они покатили тачку вдоль забора, каждый держался за одну ручку. Следом шла Лена с лопатой на плече, рядом с ней семенила Клава, преданно заглядывая в глаза.
В дальнем углу участка, за тем самым сараем, где Зульфия держала садовый инвентарь, росли густые кусты сирени. При виде них Клава стала взволнованно поскуливать.
– Вон там, за этими кустами… – кивнула Дарья.
За ними действительно оказалась неглубокая яма, уходящая под забор.
– Видно, Бонни совсем недавно подрыл, земля свежая…
Клава зевнула во всю пасть и отвернулась, делая вид, что не имеет к этому никакого отношения.
– Ну, сюда наш покойник не пролезет! – уверенно заявила Рита, осмотрев подкоп.
– Значит, нужно яму немного расширить.
Клава принялась старательно выкусывать блох.
– Не бойся, тебя никто не заставит! – успокоила ее Дарья и повернулась к Мите: – Митенька, ты ведь у нас настоящий мужчина, правда?
– Смотря что тебе нужно.
– И ты не боишься испачкать штаны?
– Да мне по фигу.
– Ну, тогда, может, расширишь этот собачий лаз? Расширишь и углубишь?
Митя взглянул на забор и опасливо проговорил:
– А у них точно нет сигнализации?
– Да нет, я же объясняла! – рассердилась Рита. – Если бы была, она бы давно уже среагировала на собак. А поскольку тишина…
– Твоя правда! – выдохнул Митя и взялся за лопату.
Через десять минут подкоп стал достаточно широким и глубоким, чтобы через него мог проползти человек средней комплекции.
– Ну-ка, проверь…
Митя пролез в подкоп и какое-то время не подавал признаков жизни.
– Ты куда пропал? – окликнула его Дарья, сунув в подкоп голову.
Митя тут же выполз, грязный, но довольный.
– У них там круто! Фонари вдоль дорожки и у дома, а этот участок как раз темный. Но только вдвоем с покойником мы не пролезем, я один-то с трудом прополз…
Даша, как всегда, была полна идей:
– Вот как мы сделаем…
Она снова посетила сарай Зульфии и, найдя там моток веревки, отрезала от него кусок нужного размера, а затем обвязала покойника, пропустив веревку у него под мышками. Безотказный Митя снова пролез на соседний участок и потянул покойника за веревку. До середины труп пролез без проблем, но потом застрял.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})Митя тянул за веревку, Дарья толкала ноги, и в конце концов покойник благополучно переместился к соседям.
Митя снял с него веревку и вернулся. На своей стороне он был встречен аплодисментами.
– Ну что, все? – протянул Митя, отряхивая одежду от налипшей на нее земли.
– Еще не совсем! – Дарья снова взялась за лопату. – Нужно засыпать подкоп, а то соседи сразу поймут, откуда он появился. – Но увидев унылую физиономию Мити, смягчилась: – Ладно, это я сама.
Клава стояла рядом, с грустью наблюдая, как закапывают подкоп, и раздумывая, как же теперь Бонни попадет домой.
– Ну вот, дело сделано! – удовлетворенно проговорила Дарья, бросив последний пласт земли. – По этому поводу нужно выпить…
– Я пас! Спать пойду! – Митя направился к дому.
Следом потянулись остальные.
– Ну вот, и так каждый раз! – вздохнула Дарья и покосилась на Клаву. – Может, хоть ты, подруга?
Но Клава сделала вид, что не поняла предложения, и убежала по своим собачьим делам.
Колокола церкви Святого Лаврентия прозвонили седьмой час. За окном протарахтела повозка зеленщика, раздался звонкий голос точильщика. Мастер Генрих Вайсберг на мгновение оторвался от своей работы и прислушался к шагам за дверью.
Дверь мастерской открылась, и Верзила Фриц заглянул в комнату:
– Так что, хозяин? Там пришел тот человек… ну, тот, про которого вы говорили…
Фриц не успел договорить, потому что его отодвинул худой сутулый господин в черном, потертом на локтях сюртуке с густо осыпанными перхотью плечами, с крючковатым носом и маленькими, глубоко посаженными глазами. Неаккуратный парик был сбит на сторону, из-под него торчали собственные волосы – редкие, рыжевато-седые.
Мастер Вайсберг вскочил и проговорил растерянно:
– Герр Якоби, какая честь для меня… если бы я знал, что вы сегодня придете…
Из-за плеча незваного гостя высунулась лопоухая голова Фрица:
– Я сказал, как вы велели, – что вас нет дома, да он не стал слушать…
– Можешь идти, Фриц! – раздраженно проговорил хозяин.
Фриц скрылся. Герр Якоби вошел в мастерскую, деловито огляделся по сторонам.
– Итак, господин Вайсберг, я полагаю, вы приготовили для меня деньги?
– Нет, герр Якоби… так неудачно, герр Якоби… если бы вы пришли позавчера или даже вчера, я мог бы заплатить вам двадцать или даже тридцать талеров, но сегодня, как назло, у меня нет ни пфеннига… все деньги ушли…
– Вы прекрасно знаете, – прокаркал незваный гость, как простуженная ворона, – прекрасно знаете, что должны мне не двадцать и даже не тридцать талеров. Вы должны мне сто пятьдесят. И срок истек уже на прошлой неделе…
– Но, герр Якоби… может быть, завтра я смогу… или лучше послезавтра… мне заплатят за работу…
– Завтр-ра, говорите? – прокаркал герр Якоби. – Но, как я сказал, срок вашего долга истек еще на прошлой неделе. Я ожидал, что вы придете, чтобы рассчитаться, но не дождался и пришел сам. И что я слышу? Что вы не хотите отдавать долги!
– Что вы, герр Якоби! Как можно! Я всегда вовремя возвращаю долги, вы же знаете… я верну, я непременно верну…
– Еще бы, вы непременно вернете. Так или иначе, вернете… вы сказали – завтра? Пусть будет завтра…
– Ну, лучше через неделю. Через неделю будет вернее…
– Хорошо, пусть через неделю…
Мастер Генрих удивился подобной покладистости кредитора, но потом расслышал в его голосе угрожающие нотки и насторожился. И его опасения тотчас же оправдались.
– Пусть будет через неделю, – повторил герр Якоби. – Но вы должны будете уже не сто пятьдесят талеров, а двести. Если не вернете мне всю сумму – вам придется расстаться со своим прекрасным домом. И со своей мастерской…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})– Но помилуйте… если я лишусь мастерской – где я буду работать? Как я смогу заработать на хлеб насущный? Как я смогу расплачиваться по счетам?
