Опасные игры с тенями. Том 0. Часть 1 - Лилла Сомн

class="p1">И они теперь, конечно же, продувают все сроки, ещё не начав ничего исполнять. Стандартная для их неспешно действующего Управления ситуация, к которой, впрочем, уже все привыкли.

Дел ведь много. Особенно, в сезон урожая и к праздникам все «оживляются».

Хорошо, хоть вообще вспомнил. И хорошо, что так внезапно, что никто из заботливого аминого семейства не успел отговорить ту или по славному обыкновению начать шантажировать, давя на совесть. «Урожай не собран», «строительство не окончено», «скоро праздник». Никому не нужная Ами вдруг резко оказывалась нужна всем.

А так… Всё. Дело сделано.

Даже сумка уже собрана. Начальник не передумал пытаться участвовать в этой «дурацкой ведьминой ахинее», и кого отправить — всем понятно. А что курьерствующих на одну меньше остаётся — так и ладно. Реже депеши с отчётами в соседние города писать и пришедшие из них читать придётся. Не страшно. Чего без конца доставляющих гонять. Пусть там подкопят немножко.

Короче, всё решено. Пора.

И тут уже не думать, тут уже уходить надо. На пол большого цикла.

Слишком мало, чтобы скрасить в целом безнадёжно бесцветную и безрадостно бесперспективную амину жизнь, но достаточно, чтобы получить некоторое количество впечатлений. Даже если не очень приятных, даже если чтобы просто опять посмотреть, что в этот раз пойдёт не так.

Всё лучше, чем ударно участвовать в бессмысленном строительстве с перерывом на гуляния в честь ненавистного Праздника Плодородия. В циклически повторяющейся нелепой мини‑катастрофе. Оглянешься — вздрогнешь. А то и застынешь в ужасе… Бррр.

Ладно. Для кого‑то это действительно праздник. Многие ждут его с нетерпением, украшают дома и столы букетами из красивых листьев и резными фруктами. Готовят специальные блюда и напитки. Достают красивые скатерти и драпировки. Прихорашиваются сами…

Да почти всем здесь нравится этот шумный семейный праздник, часто даже из соседних городов люди приезжают на всё это посмотреть.

…На то, от чего сама Ами бежит, как от упырей на болотах.

Почему так? Что за аллергия на всё, связанное с продолжением и возникновением новой жизни на материке? Что в этом такого ужасного? Чего она сейчас‑то к этому прицепилась, к чему всё это в голове прокручивает?

Где‑то в глубине души за подобным самозабвенным отвращением всегда прячется извращённое удовольствие. Какое?

Радость от того, что можно себя всему этому противопоставить. Зачем? Сил избыток? Почему просто равнодушно не пройти мимо, если тебе действительно это не интересно? Потому как, если не проходишь и реагируешь так эмоционально, значит всё же «интересно». И очень даже. По тем или иным причинам. По каким?

С чем она борется? Зачем?..

С дурацкими ограничениями за право быть собой.

Зачем бороться, если можно просто тихо и спокойно не следовать этому всему, как она делала всегда, так же, как она сеймомент практически не участвует в перестройке дома и отлынивает от сбора урожая?

Это делается потихонечку, без громких акций протеста. Она же мастерица «притворяться мёртвой».

А если систематически что‑то навязывают?

Систематически же и уклоняться.

Легко сказать. Вот, почему‑то, да не получается тут совсем без шума.

Но сейчас это не важно. Но определённо, к вопросу стоит вернуться позже.

А пока…

Долой размышления! Вперёд, в Омилл! Уииии!

К новым синякам и шрамам на душе, за это время, может, хоть старые подживут.

Махом взлететь на второй уровень, схватить свою практически неподъёмную сумку, и, не чуя от радости её веса, быстро вылететь из родового гнезда, пока это возможно. Даже если всё это бессмысленно и приведёт к новому разочарованию, к себе у неё претензий в этот раз не будет. Это назначение она не выбирала. Этот фэйл не ею был инициирован.

Ами вскинула сумки, поправила одежду, чтобы не собиралась складками под лямками и критически оглядела свою комнату. Всё, что решено взять с собой, взято. Остальное — хорошо прибрано и упаковано. Её вещам ничего не грозит.

Только если усердные строящие и ремонтирующие не развалят дом. Ну, через половину большого цикла будут видны результаты их активности. А пока… ей хотя бы не придётся в этом участвовать!

…Вот и пришло время прощаться со всеми.

Как спрятать довольную улыбку с лица? Как изобразить печаль расставания?

Да никак. Всем давно всё известно без лишних слов и знаков.

Но слишком довольный вид при этом иметь тоже не стоит — через полцикла, а, может, и гораздо раньше, ей сюда возвращаться. Иначе такой же зловредно довольный вид по её прибытии обратно будут потом иметь уже другие, и придётся наблюдать многократно умноженное на весь дом и Управление эхо своей широкой счастливой улыбки.

«Недалеко уползла.»

Ами поспешно преувеличенно нахмурилась и поспешила откланяться.

Впрочем, почему преувеличенно. Кто знает, что ждёт её в Омилле. Может, начальник вспомнил о договорённости слишком поздно, программу уже закрыли и ей с сумками придётся тут же выдвигаться обратно…

Прощальные напутствия, поручения и документы для передачи в омилльский участок в качестве дополнительного веса.

Да, да, да.

Ну, хоть по обратной дороге сумки будут легче на вес документов. И тяжелее на вес сувениров, которые Ами, разумеется, обязательно прихватит в Омилле. На мешочек кофе тяжелее точно. Нельзя появиться в Омилле и не разжиться кофе…

Ами невольно улыбнулась.

«Кофе. Я уже иду.»

Если помнить о нём всю дорогу, то дойдётся наверняка быстрее. Где‑то в одном из карманов ежесветной сумки у Ами есть несколько высохших зёрнышек и пара безделушек из походов, которые она носит с собой как приятное напоминание о том, что способ, которым Ами проживает свою жизнь в этом месте — не единственно возможный.

Что есть и другие возможности существования. Более интересные, более радостные и осмысленные. Всё не ограничивается «вот этим». Где‑то, хоть сеймомент её и трудно достать, всё‑таки есть свобода. И главное — это не переставать прыгать. Когда‑нибудь до неё можно достать, прокачав мышцы. Или дорасти. Или смириться, но до этого сделав всё возможное от тебя зависящее.

И вот уже получено немного свободы… Аж на полцикла. Не верится.

Она уже выходит из дома с сумкой вещей. Заходит за угол и тайком оборачивается посмотреть на часть своего привычного существования на прощание. Родительский дом смотрел на неё в ответ пустыми глазами окон.

У Ами на мгновение сжалось сердце.

Как она оставляет каждый раз его так легко и радостно? Без тени благодарности?

Тут хотя бы всё было понятно.

Откуда ожидать тумаков и за что. Что делать, что не делать. Кем надо быть, а кем — не стоит. Всё это на родном и понятном языке. Гарантированная вкусная и