Нуониэль. Часть первая - Алексей Николаевич Мутовкин

и неинтересно рассказывал об этих самых солнечных лучах, писал о них книгу и постоянно размышлял об их природе. Глядеть на них вот так, лёжа под соснами, на воле, оказалось куда приятнее, чем познавать их суть, сидя среди тусклых огоньков жировых лампадок. Лорни припомнил все свои прошлые отлучки из дома. Выходило, что так долго он ещё не путешествовал самостоятельно. Внутри вдруг возникло ощущение своего совершенства, победы над природой, собственной силы. Жизнь в тот момент казалась великолепной.

На Ельновки опустилась ночь. К этому времени Лорни отдохнул, набрал поблизости грибов и устроил себе пир у костра. Йоки был слабее его и тоже не мог без привала. Юный следопыт верил, что завтра обязательно настигнет своего друга ещё до полудня.

Проснулся Лорни от навязчивого гомона птиц. Щебетать птахи занялись часов с четырёх, когда в затухающем костре ещё виднелись язычки пламени, а травы покрывались росой. Потирая озябшие руки, Лорни сел у костра и смочил рот остатками воды. Он доел копчёные грибы, насаженные вечером на палочки и подвешенные над углями. Когда сонливость ушла, Лорни понял, что, несмотря на пение невидимых птиц, вокруг стояла исключительная тишина. Иволги, соловьи и скворцы наперебой вещали на всю округу, но голоса их были частью тишины лесов. Той самой тишины, в которой нет ничего лишнего, нет суеты и треволнений больших дорог, блеяния скотины и воплей деревенских сорванцов. Здесь были только птицы и ветер, нашёптывающий макушками деревьев своё тысячелетние заклятье жизни и изменения.

Внезапно юный следопыт услышал далеко впереди треск сучков. У Лорни не возникло сомнений – это его друг.

– Йо-оки! – крикнул Лорни и замер. Треск сучков прекратился, но через некоторое время кто-то там впереди снова наступил на сухую ветку.

– Это он, – сказал сам себе Лорни и побежал со всех ног.

Иногда он останавливался и прислушивался. Раз за разом за деревьями раздавался треск, будто бы зверь или человек спешно рвался вперёд. Лорни настигал свою цель. Паренёк звал своего друга, аукал, уворачивался от колючих веток. В какой-то момент, ловко перепрыгивая бурелом, он подумал, что довольно лихо бежит по такой густой чаще. Не успела тщеславная улыбка сойти с его лица, как следопыт споткнулся и рухнул в густой мох. Мгновение Лорни лежал, уткнувшись носом в зелень. Потом, пытаясь встать, заметил, как за ним с земли из-подо мха поднимается странная коряга. Эта коряга одним концом уходила в землю, а другим пронзала его плечо. Сучок медленно вышел из-под кожи, оставив после себя рваную рану и ужасное жжение.

Лорни издал жалостный стон. Сквозь дыру на рукаве он увидел, как глубокая рана быстро наполняется кровью. Лорни прижал рану кулаком, отполз к ели и прислонился спиной к стволу. Кровь сочилась сквозь сжатые пальцы.

«Глубоко», – подумал паренёк. И тут ему показалось, что мир вокруг стал совсем не таким, как до ранения: всё будто вымерло. Облака исчезли, но солнце не сияло. Ветер стих, но макушки деревьев продолжали бесшумно покачиваться. Казалось, надвигалась большая гроза, однако воздух оставался свежим и лёгким, а птицы, которые обычно страшатся грядущих раскатов грома и затихают перед непогодой, теперь пели, как ни в чём не бывало.

«Вот оно, – пронеслось в голове Лорни. – Ухожу в мир иной. Всё другое. Всё в ином свете. Тускнеет. Как же тебя звали, бог смерти? Не помню. Что же ты, бог, медлишь? Начинай плести свои белые нити».

Лорни зажмурился, а потом резко открыл глаза. Но белых нитей, которые обычно видятся умирающим, перед глазами не оказалось. Похоже, бог смерти обиделся на то, что его имя позабыли.

Совсем близко послышались шаги. Лорни в ужасе обернулся и увидел, как чья-то рука хватает его за раненое плечо. От боли в глазах потемнело. Он издал протяжный крик, а когда пришёл в себя, увидел перед собою Йоки.

– Я ничего не знаю! – глядя бешеными глазами, сказал Йоки и стал отрывать кусок своего потрёпанного плаща.

– Подземные твари! – застонал Лорни. – Йоки, это ты.

Но Йоки схватил его за здоровое плечо, подтянул к себе и, глядя в глаза, прошептал:

– Я ничего не знаю!

– Что? – непонимающе закричал Лорни. – Я упал, Йоки. Теперь я умру.

– Не умрёшь! Мора не заберёт тебя.

– Мора? – удивился Лорни.

– Богиня смерти, – ответил Йоки.

Лорни с опаской посмотрел в глаза друга. Йоки не заметил этого взгляда, он отпустил своего преследователя и стал дальше отрывать кусок грязного плаща.

– Повторяй за мной, – говорил он, совершая непонятные действия с оторванным куском ткани и маленькими мешочками из своей дорожной сумки. – Я ничего не знаю.

– Куда ты подевался? Тебя вся деревня ищет.

Йоки достал маленький ножик и отрезал рукав, скрывавший рану. Затем блудный сын Степков извлёк из подорожной сумки небольшую деревянную шкатулку, стеклянный пузырёк и кусок льняной ткани. Он открыл бутылочку с прозрачной жидкостью, приложил к губам, а затем выпрыснул жидкость изо рта на рану. Льняной тканью он обтёр кожу вокруг. Теперь на белой руке Лорни зияла глубокая дыра, из которой медленно сочилась тёплая кровь. Йоки открыл шкатулку, где лежали цветки синего вереска. Лекарь выпотрошил всё на руку, а затем отправил растения в рот. Он старательно пережёвывал цветки, при этом издавая громкое чавканье.

– Фы нифефо не фнаеф, – вышло у него, когда Йоки попытался что-то сказать своему другу.

Лорни был готов заплакать от отчаяния. А Йоки сплюнул синюю кашицу в ладонь и резко приложил её к ране. Лорни заорал как резаный, а Йоки, не обращая на него внимания, прижал льняную ткань к ране, оторвал от своего плаща ещё один длинный кусок материи и начал перевязку.

– Повторяй: «я ничего не знаю», – зарычал Йоки, как одержимый.

– Хорошо, – поддался обессилевший Лорни. – Я ничего не знаю.

Йоки злорадно усмехнулся и затянул последний узел на повязке.

– И звездочёт ничего не знает, – сказал он.

– Йоки, – взмолился его друг, – пойдём домой, твоя мать с ума сходит.

Но не успел Лорни закончить, как Йоки поднял его на ноги и потащил за собою.

– Нет времени, – тараторил он, – Просто молчи и иди за Йоки. Нет. Не молчи. Сначала признай, что твой звездочёт ничего не знает.

Лорни еле успел схватить раненой рукой свою подорожную сумку и уже на бегу признал несостоятельность своего учителя звездочёта. На самом деле верный ученик считал Мирафима самым прозорливым и мудрым человеком во всей Вирфалии. Конечно, Лорни никогда не был ни в одной из других провинций, королевства, но это не мешало ему почитать и возносить того, кто добровольно передавал ему все свои знания.

Йоки тянул друга вперёд сквозь