Приключения Таро в стране гор - Миёко Мацутани

Вытер Таро слезы ладонью и сказал:

— Спасибо вам за добрые слова, только пора мне в путь собираться. Есть у меня ещё дела. Приведите-ка мне того Белого Конька, которого нашли мы в пещере у Чёрного Чёрта.

И наступило утро.

Было ещё совсем темно, когда Таро и Ая вышли из дома. Дошли они до края деревни, посадил Таро Аю на Белого Конька и сказал ей такие слова:

— А теперь пойду я искать свою маму, а ты, Ая, садись на Белого Конька и поезжай в деревню.

— И я с тобой, Таро! Поедем вместе на Белом Коньке. Он может проскакать сто ри в день!

— Что ты, Ая! Не ты ли дрожала от страха в пещере Чёрного Чёрта? Я иду туда, куда женщинам и детям ходить нельзя. Да и Белый Конёк не сможет увезти нас двоих. Он же маленький. Ну, прощай, Белый Конёк, довези Аю до самого дома!

Рассердился Белый Конёк, что назвали его маленьким, отвернулся, в сторону глядит. Но погладил его Таро ласково по гриве, и опять он подобрел, стал ногами перебирать, заржал тонким голосом: «Иии…»

— Передай, Ая, привет бабушке, односельчанам и дедушке своему…

Стукнул Белый Конёк копытом и поскакал.

— Таро-о-о! — только и успела крикнуть Ая, оглянулась, а его уж и не видать.

Вдохнул Таро полной грудью утренний воздух, взглянул в высокое небо.

«Говорила мне бабушка, что живёт моя мама в Дальнем Озере, в Северной стороне, что завещала она мне спасти её, когда я стану сильным и умным. Я найду свою маму, если бы даже для этого понадобилось мне обойти все озёра на земле. Силу мне тэнгу дали, а вот достаточно ли у меня ума?»

ЧАСТЬ II

В ПОИСКАХ МАТЕРИ

ПЕТУШИНАЯ ГОСПОЖА

Расставшись с Аей, Таро шёл всё дальше и дальше на север, мимо бескрайних рисовых полей. Как раз закончилась высадка рисовой рассады. Таро не переставал удивляться этому зелёному раздолью: ведь он привык видеть у себя в горах лишь скудную каменистую землю.

— Вот это поля! — твердил он восхищённо, шагая по дороге, с обеих сторон которой раскинулись рисовые поля. И попался ему навстречу молодой, добрый на вид человек.

— Хочу я спросить у вас, добрый человек, — обратился к нему Таро, — нет ли здесь поблизости озера, в котором обитал бы Дракон?

— Дракон? — удивился человек и покачал головой. — Странное озеро ищешь ты! Слышал я, что в болоте, в поместье Петушиной госпожи, живёт Большой Змей, но чтоб где-то здесь проживал Дракон — такого не слышал. Жаль, что мы не слушаем рассказы стариков, а то бы многое знали…

— А как найти мне поместье Петушиной госпожи?

— А иди всё прямо, никуда не сворачивай. Пройдёшь день — к нему и выйдешь. Смотри только, чтобы тебя Большой Змей не съел. Ведь жизнь-то у нас одна…

Поблагодарил Таро путника и зашагал дальше уже веселее. А что, если Большой Змей, о котором рассказал ему этот человек, и есть его заколдованная мать. Шёл он, шёл, и уж солнце стало садиться, озарив небо багряным светом. «Ну, наверно, сегодня я не доберусь до поместья Петушиной госпожи», — подумал Таро и огляделся.

И увидел он странную картину: прекрасные поля сплошь заросли травой, земля толком не вспахана, и рассада рисовая не высажена.

«Что ж это такое? Кто же разводит сорняки на рисовых полях? Прямо плакать хочется, когда видишь, что вместо риса на них трава растёт!»

— Эй! Погоди! — раздался вдруг крик.

Смотрит Таро — бежит старуха, руками машет, кричит во всё горло:

— Погоди! Кто бы ты ни был, путник ли какой, или нищий-побирушка, поработай у меня.

Сказала и тут же уселась, поджав ноги.

— А я не нищий. Я — Таро!

— Кто бы ни был, поработай в моём поместье.

— А ты кто? И отчего крик такой подняла?

— Как не кричать! Погляди — все поля травой заросли! А зовусь я Петушиной госпожой. Нет меня богаче в здешних краях. Было у меня совсем недавно триста шестьдесят пять работников. И работали они на меня с утра до вечера. А потом стали разбегаться. То один убежит, то другой. Не осталось ни одного. Поля все травой заросли, рис не высажен… — Заплакала тут старуха горючими слезами: — Добро ведь пропадает!.. А-а-а-а! Каждый день слезы лью. А-а-а-а! Если собрать с этих полей рис, можно набить им доверху восемьдесят восемь амбаров! А что сейчас с них возьмёшь? Одну траву! А-а-а-а! Что хочешь проси, только поработай у меня!

— Так, значит, это ты Петушиная госпожа! Слышал я, что у тебя в поместье есть болото и что живёт в том болоте не то Дракон, не то Большой Змей. Так ли это?

— Какой Змей! — обиделась старуха. — Конечно, Дракон. Ведь я не кто-нибудь, а богатая помещица. Ну да, в моём болоте живёт Дракон. Только показывается он один раз в году. Да что об этом говорить! Лучше скажи: будешь ли у меня работать. А?

— Ладно! Поработаю у тебя. Но с условием: жить я буду у болота. Я, видишь ли, заснуть не могу вдали от воды.

— Это мне ничего не стоит. Ведь все мои работники как раз у болота и жили.

Когда добрались они до поместья Петушиной госпожи, уж ночь наступила. Дом был огромный, и казалось, вот-вот из него выскочат оборотни. Однако был он пуст. Кроме старухи и кота, в доме не было ни души. Ни голоса человеческого, ни огонька — тихо. А за домом, поблёскивая в лунном свете, лежало болото. Туман поднимался над затянутой ряской водой, и было жутко. «И вправду обиталище Дракона», — подумал Таро, глядя на болото.

— Таро! Таро! — услышал он тут пронзительный голос старухи. — Иди сюда! Вот твоя постель.

Вошёл Таро в маленькую комнатку и отпрянул в изумлении: в тусклом свете светильника, который держала в руке старуха, он увидел лишь земляной пол да несколько брёвен, которые перекатывались с места на место.

— Возьми это бревно, положи под голову и спи. А завтра чуть свет, как только пропоёт первый петух, вставай и принимайся за работу. Понял теперь, почему меня называют Петушиной госпожой? Работники мои встают с криком первого петуха и сразу начинают работать. Вот почему.

Сказала так старуха, дунула на огонь и исчезла.

«Ну и ну! Удивительное поместье! Стало быть, в этой тесной клетушке спало триста шестьдесят пять работников, а изголовьем им служили эти брёвна. Ну что же, придётся потерпеть: ведь нужно узнать, живёт ли в этом болоте моя мама».

Подождал Таро, когда затихнут старухины шаги, а дождавшись, вышел потихоньку из дома. Ночь была тёмная, дул тёплый, влажный ветер, с шумом качались деревья.

Встал Таро на берегу болота и сказал тихим голосом:

— Мама! Это я, Таро. Пришёл за тобой. Выгляни из воды, если ты здесь…

Но не шелохнулось, не дрогнуло болото. Крикнул Таро второй раз, крикнул третий. А болотная вода, как и прежде, темным-темна. Молчит болото, только рябь мелкая по нему катится.

— М-да! Говорила мне старуха, что Дракон появляется лишь раз в году. Так оно, должно быть, и есть. Но когда?

Вернулся Таро печальный в свою каморку, положил голову на бревно и глаза закрыл.

И ОСТАЛОСЬ В РУКАХ ТОЛЬКО ТРИ КОЛОСКА

Сколько времени прошло с тех пор, как Таро, положив под голову бревно, задремал, не ведомо, только успел он всхрапнуть не больше раз десяти, а уже на улице раздалось:

— Ко-кэ-кэк-ко!

Конечно, Таро и ухом не повёл. Спит себе, похрапывает. Тогда кто-то осторожно пробрался в дом, остановился, вытянул шею и прислушался к дыханию Таро. Потом взял за полы висящий на стене соломенный плащ и захлопал им, как петух крыльями, и крикнул:

— Ко-кэ-кэк-ко!

Громко так кукарекнул, ну как настоящий петух, ничуть не отличишь. Потом, вытянув шею, снова наклонился над Таро. А тот продолжал храпеть ещё пуще прежнего. И такой это был громкий, заливистый храп, словно в десяти каменных ступах растирали зерно. Топнул тут пришелец ногой, замахал руками, завопил:

— Ах ты лентяй-лежебока!

И оказалось, что была это сама владелица усадьбы, Петушиная госпожа. Схватила она валявшийся на полу деревянный молоток, подняла его высоко над головой. А Таро спит как ни в чём не бывало. Эй, Таро, берегись! Не в тебя ли целится старуха? Но старуха со всего размаха ударила по бревну, которое служило изголовьем спящему Таро.

— Эй! Вставай! Уже утро! — завопила она. — Всю жизнь — вот уже до седых волос дожила — будила я петушиным криком своих работников. И все вставали. Такого лентяя впервые вижу.

— Что это там, мыши, что ли, скребутся? — сказал Таро сонным голосом.

— Какие мыши! Я это! Вставай! Уже утро. Работать пора!

Проснулся Таро. Протёр глаза, глядит — а ещё ночь и темно совсем.

— Поживее вставай да на поле ступай! А завтракать потом будешь.

— Если уж на то пошло, бабушка, так я и не ужинал вчера.

— О каком это ты ужине говоришь? Вовсе и не работал ещё, а уже и есть просишь. Ступай на поле!

Поднялся Таро нехотя, зевнул во весь рот: