Все золото мира - Джоди Питт

— Знаете ли вы, — заговорила Грейс негромко, подойдя к нему вплотную и глядя в глаза, — знаете ли вы, какое это счастье — своими руками создавать красоту? Да нет, едва ли. Вы умеете только разрушать. Но, поверьте, в разрушении нет счастья.

Дейв вытянул руку, преграждая ей путь. Он устал от споров; день был долгим и трудным, и терпению его пришел конец.

— Мою страсть к разрушению обсудим как-нибудь в другой раз. А сейчас у меня к вам предложение, и вы не уйдете, пока его не выслушаете.

- Предложение? — переспросила тетушка Хетти.

- Предложение? — эхом откликнулась Грейс. — Наши дела окончены, Дейв. За мой счет больше нечем поживиться.

Она мне нужна, сжав зубы, напомнил себе Дейв. Я все стерплю. Мне не обойтись без ее помощи.

— Поживиться? — повторил он, стараясь справиться с собой. — Хорошо, если вы предпочитаете это выражение, пусть будет так. Я хочу поживиться двумя неделями вашего времени — а взамен оставлю вам все это. — И он обвел широким жестом просторную кухню.

— Оставите… дом? — недоверчиво повторила Грейс.

Он кивнул, не отводя взгляда от ее лица. Дейв почти видел, как крутятся у нее в мозгу шестеренки. Она явно ждала подвоха.

— Не понимаю, — наконец едва слышно выдохнула она.

Разумеется, не понимает, саркастически подумал Дейв. Но, судя по плотно сжатым губам и по убийственному взгляду, она уже пришла к нелестному для него выводу.

— Да вы что, с ума…

— Нет, миссис Бенедикт, — прервал ее Дейв. — Я не собираюсь поживиться вашим телом, если вы об этом подумали.

Щеки Грейс запылали от унижения. Дейв поджал губы, словно для того чтобы спрятать усмешку. Нетрудно догадаться, что он о ней думает! Ну и грязные же мыслишки у тебя, Грейс Бенедикт!

— Мистер Бертон, объяснитесь, пожалуйста! — бросилась на защиту племянницы Хетти — точь-в-точь наседка, защищающая цыплят от страшного серого волка.

Голос ее долетел до племянницы словно издалека. Грейс не могла оторвать взгляд от Дэвида Бертона — от его сверкающих темных глаз, от сурового чеканного лица.

Что с ней творится, черт побери?! Она же его презирает! Да, презирает до глубины души… и все же не может оторвать глаз. Неужели только из-за того, что он красавчик? Не такая же она дура в самом деле, чтобы растаять из-за смазливой мужской физиономии…

Ну хорошо. Из-за красивого — очень красивого — мужского лица.

— Да, объяснитесь, будьте так любезны, — заговорила Грейс, наконец овладев собой. — Что за предложение?

Он небрежно прислонился к дверному косяку — спокойный, собранный, холодный как лед. И все же под этой ледяной маской Грейс ощущала какой-то скрытый чувственный жар — что-то необычное, волнующее, странно притягивающее…

Она взглянула ему в глаза — и поспешно отвела взор, обжегшись о молчаливое предупреждение: «Держись от меня подальше!» Почему Дэвид Бертон ее отвергает?

«Отвергает»? Да что с тобой, Грейс Бенедикт? Совсем мозги расплавились?

— Все очень просто, миссис Бенедикт, — ворвался в ее смятенные мысли его глубокий бархатный голос. — Мне нужно поговорить с глазу на глаз с сэром Эдмундом Бенедиктом. Как его невестка вы, несомненно, имеете к нему доступ и определенное влияние. Устройте мне встречу с ним — и в уплату получите дом.

— Господи Боже… — прошептала Хетти. — Вот так предложение!

— Устроить встречу? — не веря своим ушам, переспросила Грейс.

Он скрестил руки на груди.

— Это будет не так просто, как кажется. Я уже месяц безуспешно пытаюсь с ним встретиться. Всесильный глава «Бенедикт Лимитед» упорно не отвечает на мои звонки.

Грейс медленно покачала головой.

— Что ж, тут я ничем не смогу вам помочь. Мой свекор меня ненавидит. — Снова нахлынули кошмарные воспоминания, и она привалилась к стене, устремив взгляд в пол. — Он винит меня в смерти Грега.

Дэвид Бертон молчал. Грейс упорно смотрела в пол, машинально сплетая и расплетая пальцы. Она знала, что глупо принимать к сердцу упреки обезумевшего от горя старика. Разумеется, она ни в чем не виновата. Она никогда не желала Грегу смерти. Но знать, что он погиб в тот самый день… может быть, в тот самый миг, когда она приняла решение… Это было невыносимо тяжело.

— Это правда, мистер Бертон, — послышался мягкий голос Хетти. — Грег погиб в авиакатастрофе. Он пилотировал самолет экспериментальной конструкции. Грейс предложила ему поискать себе какое-нибудь хобби, но, конечно, не предполагала, что он выберет себе такое опасное увлечение…

— Тетя Хетти, не думаю, что мистеру Бертону интересны подробности моей семейной жизни, — не поднимая глаз, отрезала Грейс.

Ради того, чтобы сохранить дом Бенедиктов, она пошла бы на что угодно — на все, что в ее силах. Но Дейв требовал невозможного.

— Я ничем не могу вам помочь. Мы с сэром Эдмундом не разговаривали со дня похорон Грега.

На скулах Дэвида Бертона снова заиграли желваки.

— Понятно, — процедил он.

Что, получил?! — мысленно воскликнула Грейс. Как видно, и непобедимый Дэвид Бертон иногда терпит поражения!

Но в следующий миг ее противник улыбнулся, И от его широкой улыбки — обворожительной, неотразимо сексуальной улыбки победителя — Грейс охватил холодный ужас кролика, попавшего в силки.

3

— Возможно, миссис Бенедикт, он вас и вправду не слишком любит, — произнес наконец Дейв. — Но ведь у вас есть доступ, например, в его лондонский клуб? Верно?

— Возможно, как у члена семьи…

— И вы получаете приглашения на одни и те же банкеты, благотворительные мероприятия?

— Ну да, время от времени…

— И вы хотите сохранить за собой этот прекрасный старый дом, чтобы не пришлось никуда переезжать, верно?

Она все равно здесь не останется. Грейс никогда не считала этот дом своим — ни при жизни Грега, ни тем более теперь, после его гибели. Но она обязана сделать все, чтобы сохранить семейный особняк во владении Бенедиктов. Она пойдет на все ради того, чтобы как-то смягчить горе старика.

Но мистеру Бертону об этом знать незачем. Попытаться что-то ему объяснить — означает вовлечь себя в новый бесконечный спор. Вот почему Грейс молча кивнула.

— Тогда помогите мне — а заодно и себе.

— Грейси, милая, — подала голос Хетти, — в самом деле, почему бы не попробовать?

Грейс беспомощно переводила взгляд с тетушки на своего мучителя и обратно. Какого черта он дразнит ее — словно вертит морковку перед носом у голодного кролика? Почему не понимает, что это невозможно, попросту невозможно? Какие найти слова, чтобы этот алчный, бездушный тиран наконец оставил ее в покое?