Поднебесная - Гай Гэвриел Кей

– Дела идут хорошо. Лунный свет не давал мне уснуть. Я задержался с началом работы сегодня утром.

Вопрос не был праздным: они знали его распорядок дня.

– Только луна?

Соотечественники Тая тоже задавали этот вопрос в разных вариантах каждый раз, когда приезжали. Любопытство и страх. Очень храбрые люди, в том числе и этот человек, прямо говорили ему, что не могли бы сделать то, что он делал здесь, где мертвые не преданы земле и разгневаны.

Тай кивнул:

– Луна. И воспоминания.

Он взглянул мимо командира и увидел, что к ним подъехал молодой солдат в полных доспехах. Не из тех, кого он уже знал. Это человек не спешился, он в упор смотрел на Тая. У него была только одна татуировка, на нем был шлем, – без необходимости, – и он не улыбался.

– Гнам, возьми у хижины топор и помоги Адару наколоть дров.

– Почему?

Тай моргнул. Посмотрел на командира тагуров.

Выражение лица Бицана не изменилось, и он не оглянулся на конного солдата у себя за спиной.

– Потому что именно это мы здесь делаем. И потому, что если ты этого не сделаешь, я отберу у тебя коня и оружие, сниму с тебя сапоги и отправлю обратно через перевалы одного, среди горных котов.

Это было сказано тихо. Воцарилось молчание. Тай с некоторым отчаянием осознал, как он отвык от таких стычек, от внезапно возникшего напряжения. «Так устроен мир, – сказал он себе. – Узнай его снова. Начни сейчас. Ты столкнешься с этим, когда вернешься».

Как бы случайно, чтобы не поставить в неловкое положение командира и молодого солдата, он отвернулся и смотрел через озеро на птиц. Серые цапли, крачки, золотистый орел в вышине…

Молодой воин – высокий, хорошо сложенный, – все еще сидел на коне. Он сказал:

– Этот человек не может рубить дрова?

– Думаю, может, раз копает могилы для наших мертвецов уже два года.

– Для наших, или для своих? А кости наших солдат выбрасывает?

Бицан рассмеялся.

Тай быстро обернулся, не сумев сдержаться. Он почувствовал, как что-то возвращается к нему, после долгого отсутствия, и узнал это чувство: гнев был частью его характера столько, сколько он себя помнил, и всегда наготове. Участь второго брата? Некоторые скажут, что дело в этом.

Он произнес, стараясь говорить ровным голосом:

– Я был бы тебе признателен, если бы ты оглянулся вокруг и сказал мне, которая из этих костей принадлежит вашим? На тот случай, если у меня возникнет желание отбросить ее.

Молчание, уже другое. Есть много видов тишины, подумал Тай неожиданно.

– Гнам, ты большой глупец. Бери топор и руби дрова. Сделай это сейчас же.

На этот раз Бицан все-таки посмотрел на солдата, и на этот раз солдат спрыгнул с коня, – он не спешил, но все-таки повиновался.

Волы подтащили телегу к хижине. В ней сидели еще четыре человека. Тай знал трех из них, и поэтому обменялся кивком.

Тот, которого звали Адар, одетый в темно-красную тунику с ремнем поверх свободных штанов, без доспехов, пошел вместе с Гнамом к хижине, лошадей они вели за собой. Другие, знакомые со своими обычными здешними обязанностями, подвели телегу поближе и начали заносить припасы в хижину. Они двигались быстро, они всегда так работали. Разгрузить, сложить, сделать что-нибудь еще, в том числе вычистить маленькое стойло, снова подняться на склон и уехать.

Страх оказаться здесь после наступления темноты…

– Осторожно с вином! – крикнул Бицан. – Я не хочу слышать его плач. Слишком неприятные звуки.

Тай криво усмехнулся, солдаты рассмеялись.

Стук топоров со стороны боковой стенки хижины разносился в горном воздухе. Бицан махнул рукой. Тай пошел за ним. Они шли по высокой траве, по костям и вокруг них. Тай обогнул череп, уже инстинктивно.

Бабочки всех цветов порхали повсюду, кузнечики прыгали у ног, высоко подлетая и уносясь в разные стороны. Они слышали жужжание пчел в луговых цветах. Тут и там виднелся металл ржавого клинка, даже на сером песке у края воды. Нужно было ступать осторожно. В песке попадались розовые камни. Птицы галдели, кружась и пикируя над водой, ныряли в озеро за рыбой.

– Вода еще холодная? – спустя минуту спросил Бицан.

Они стояли у озера. Воздух был очень прозрачный, они видели утесы на горах, журавлей на острове, в разрушенной крепости.

– Всегда.

– Пять ночей назад была буря на перевале. А здесь, внизу?

Тай покачал головой:

– Небольшой дождь. Наверное, ее снесло к востоку.

Бицан нагнулся и, подняв пригоршню камней, начал швырять их в птиц.

– Солнце припекает, – в конце концов произнес он. – Я понимаю, почему ты носишь на голове эту штуку, хотя ты в ней похож на старика и на крестьянина.

– На обоих?

Тагур усмехнулся:

– На обоих. – Он бросил еще один камешек. Потом спросил: – Ты уедешь?

– Скоро. В луну середины лета заканчивается наш траур.

Бицан кивнул:

– Так я им и написал.

– Написал им?

– Нашему двору. В Ригиал.

Тай уставился на него.

– Они обо мне знают?

Бицан снова кивнул:

– Знают от меня. Конечно, знают.

Тай поразмыслил на эту тему.

– Не думаю, что из крепости у Железных Ворот сообщили в столицу, что кто-то занимается захоронением мертвых у Куала Нора, но я могу ошибаться.

Его собеседник пожал плечами:

– Возможно, ты ошибался. За всем в наши дни следят и всё взвешивают. Мирное время – это время для расчетливых людей, при любом дворе. Некоторые в Ригиале считали твой приезд сюда наглостью. Хотели убить тебя.

Этого Тай тоже не знал.

– Как тот парень у хижины?

Два топора мерно рубили дрова, каждый звучал вдалеке высоким, чистым звоном.

– Гнам? Он просто еще молод. Хочет сделать себе имя.

– Убить врага сразу?

– Пережить это. Как с первой женщиной.

Они обменялись быстрой улыбкой. Оба они пока были сравнительно молоды. Но ни один себя не чувствовал молодым.

Через несколько секунд Бицан сказал:

– Мне приказано не позволить убить тебя.

Тай фыркнул:

– Рад это слышать.

Бицан прочистил горло. Он вдруг явно смутился:

– Вместо этого прислали подарок, в знак признательности.

Тай снова уставился на него:

– Подарок? От тагурского двора?

– Нет, от кролика на луне, – поморщился Бицан. – Да, конечно, от двора. Ну, от одного человека при дворе. Разрешение получено.

– Разрешение?

Гримаса превратилась в улыбку. Тагур был загорелым мужчиной с квадратной челюстью, один из нижних зубов у него отсутствовал.

– Ты сегодня утром медленно соображаешь.

– Это неожиданно, вот и все, – возразил Тай. – Кто этот человек?

– Сам посмотри. У меня письмо.

Бицан сунул руку в карман туники и достал бледно-желтый свиток. Тай увидел королевскую печать Тагура: голова льва на красном фоне.