Последний полёт «Баклана» - Сергей Калашников

В качестве боеприпаса пороховых орудий использовали или болванки, или осколочно-фугасные снаряды в расчете на прямое попадание. Дальше в этот раздел углубляться смысла не было, поскольку на «Баклане» ни истребителей, ни штурмовиков не имелось. Имеется в виду – пилотов. Готовых к вылету машин без единого снаряда – полный штат. Шесть штурмовиков и четыре истребителя. А неприятельские корабли надежно идентифицированы и по работе двигателей, и по характеристикам радиопосылок, да и оптика многое позволила разглядеть. Раомина не ошиблась с названиями подразделений, в составе которых числились эсминцы, эскорты и патрульные корабли. Ничего, несущего москитные силы на них, нет и в помине. Тяжелые военно-космические корабли, по-видимому, к мятежу не присоединились.

Так вот. О главном калибре. Это разгонные пушки с длиной канала ствола во весь корабль, и установлены они параллельно его главной оси. Обычно – попарно, так, чтобы, стреляя синхронно, компенсировать момент вращения, создаваемый отдачей. Ставят их на крейсера, линкоры и авианосцы, потому что на то, что мельче, они просто не умещаются. Попытки создания укороченных вариантов для эсминцев признали неудачными – маловата скорость вылета снаряда. Да и мощность, потребляемая ими, неважно вписывается в энергетический баланс скоростного корабля среднего радиуса действия.

Так что дальнобойной артиллерии у неприятеля просто нет.

Тут сразу надо сделать поправку на то, что под дальнобойностью понимается не расстояние, на которое улетает снаряд, а дистанция, на которой есть вероятность попасть. Из пороховых орудий стрелять дальше, чем на полсотни километров, бессмысленно – конус разброса слишком широк. А вот разгонники дают шанс на поражение даже с десяти мегаметров, потому что хорошо повторяется траектория полета снаряда. Одна беда – не видно его в полете. Отчего пристреливают эти пушки, словно снайперские винтовки, и поправки на действие гравитации окружающих небесных тел на траекторию снаряда – целая наука.

В общем, были бы снаряды, имелся бы и шанс отбиться. Ладно горевать. Пора почитать про ракеты.

Про те ракеты, что предназначены для ближнего боя с запуском со штурмовиков по крупным целям, и с этих целей по штурмовикам, пропускаем, тут написано много, но их здесь ждать неоткуда. Займемся теми реактивными боеприпасами, что предназначены для поражения объектов, находящихся на существенных расстояниях. Про малокалиберные Вир смотрел материалы недавно. Сейчас просто отметил, что двигатели у них твердотопливные, то есть один раз включаются и работают до исчерпания горючего.

Несмотря на относительную простоту, эти средства поражения весьма эффективны, обнаруживаются с трудом, причем на расстояниях, когда уже опасны. А боевая часть у них, как правило, начинена шрапнелью, причем заряд, обеспечивающий ее разлет, скромный. Испытаниями установлено, что так получается сокрушительней. Действительно, самая трудная задача в космосе – попасть. А встреча с твердым предметом для корпуса любого корабля – серьезное испытание. Относительные скорости всегда оказываются большими, поэтому пробиваемость получается существенная.

Ну а теперь самое страшное. Жидкотопливные ракеты. Их еще именуют торпедами. Они существенно крупнее своих малокалиберных «коллег», имеют двигатели, которые могут менять тягу и даже выключаться, чтобы часть пути до цели проходила по пассивной траектории. Системы управления таких боеприпасов способны выбирать разные варианты маршрута для достижения цели, назначенной при старте, менять поведение в зависимости от характера обнаруженного противодействия или маневра преследуемого корабля.

Это – серьезная угроза. А на эсминцах и эскортах таких «гостинцев» десятки. Из методов противодействия рекомендуется применять любые средства поражения, постановки помех и ложных целей. Заградительный огонь тоже одобряется, особенно дробью, создающей на пути завесу из мелких твердых предметов – торпеды, как и корабли, обычно не бронируют.

Выключив голопроектор, Вир некоторое время смотрел в одну точку. Характер опасности понятен. Непонятно куда бежать и за что хвататься. На этом корабле он отлично сумеет найти любое помещение, добудет перекусить и знает, куда сложить собранный из постов вентсистемы мусор. А как не позволить себя уничтожить? Имеется в виду «Баклан». Они нынче едины.

Поразмыслил и вызвал информацию о собственном корабле. Редкостное уродство. После логичных и завершенных силуэтов боевых эскортов и эсминцев, с изображениями которых он недавно ознакомился, это нагромождение нелепостей резануло глаз. Представьте себе кирпич, обвешанный полуцилиндрами ангаров, башнями стыковочных консолей, выносами камер наблюдения, на которых угнездились турельные установки ракет и противоракет, оборонительных пушек и радарных решеток.

С первого взгляда очевидно, что сначала поверх стен бывшего космического дома прилепили пушки, потом между ними втиснули ангары, затем радиаторы энергоустановки и так далее, в каждом случае полагая, что, кроме того, чем дополняется корабль сейчас, больше уже ничего не потребуется. Присмотрелся к разрезам – сходная картина. Внутреннее оборудование тоже устанавливалось последовательно и бестолково. Как курятник, к которому пристроили сначала собачью конуру, потом хлев, беседку и жилой дом с погребом на чердаке.

И сейчас во все стороны торчат направляющие без ракет, орудия без снарядов, ангары со штурмовиками, лишенными боезапаса и пилотов. И лазерами. Безопасными учебными лазерами-имитаторами, способными прожечь только мишенную пленку, лишенную отражающего слоя. Если кто-то хочет расстрелять беззащитный корабль, так вот он, в идеальном состоянии.

Женщины занимались стряпней. Не на кухне, а в столовой, в месте, где вектор центробежной силы создавал скромное, но устойчивое тяготение. Чуть наискосок. Пахло уксусом и почему-то ацетоном. В прозрачных пластиковых баках скапливался белесый осадок, и было его уже очень много. А мобильные манипуляторы, которых неправильно называли то роботами, то киберами, то муммиками, толкли таблетки, смешивали жидкости, растворяли, остужали, сцеживали, промывали и осушали на тряпицах горки белых кристаллов. Приточная вентиляция гнала ледяной воздух, а вытяжная удаляла его, создавая постоянный отток.

Этот «продукт» фасовали и заклеивали в бумажные стаканы, которые тут же обтягивали прочной пленкой.

– Диоксид ацетона, – объяснила Жанна, не дожидаясь вопроса. – Смотри. – Она насыпала щепотку кристаллов на тарелку и поднесла к нему огонек зажигалки.

Яркая вспышка однозначно указала на то, что у них есть порох. И его пакуют в картузы для турельных пушек. Которые зарядят вот теми самыми пакетами, где гайки, винты и шплинты перемешаны со стекляшками, разломанными брикетами прессованного мусора… да чего только не насобирали.

– По четыре выстрела на каждый ствол. – В голосе Раомины звучит гордость.

– Похоже, сможем достойно встретить одну-две ракеты. – Нельзя сказать, чтобы Виру полегчало, но глубина отчаяния, поглотившего его чувства, стала чуточку меньше. – А вот для главного калибра от силы сотню болтов удастся подготовить. Потом – хоть репой стреляй.

И замер. Репы много. Конечно, саму ее магнитное поле тащить не станет, но вместе с болтом – за милую душу. Вернее, не за душу, а за болт потащит, а уж он своей шляпкой «прихватит» и репку. Не для того, чтобы она увеличила его поражающую способность, а чтобы не дала в стволе болтаться и сбиваться с верного курса. Откалибровать эти снаряды трубой с заточенной кромкой – не проблема.

Только неспокойно как-то на душе при взгляде на белые кристаллики пороха. Ладно, потом додумает. Надо перекусь оформить.

– Вир! Почему у тебя такое странное имя? У него есть какое-то значение? – Жанна не прочь потарахтеть, потому что после еды нужно снова приниматься за работу, а видно, что устала.

– Это потому, что у них система учета строилась исходя из скудости технических средств, предназначенных для хранения данных, – императрица вступила еще до того, как парень успел набрать в грудь воздух.

– У кого это, у них? – Малышка, похоже, не в курсе, кто такие подрядовые, для чего они служат и откуда берутся.

– У емлян. Здешних аборигенов. С планеты, на которой в этой системе живут люди.

– А тогда почему их технические средства скудные? Тут ведь империя, значит, должна быть канцелярия, а в ней обязательно имеются терминалы, контроллеры баз данных и прочие записнушки.

– Емля в империи недавно, лет семьдесят. А перед этим существовала сама по себе, пока их не отыскали. – Терпеливости Раомины можно позавидовать. И объясняет хорошо. Вот ей за это еще желе. Видно же, что понравилось.

– То есть пока наши их не нашли, они жили в пещерах, носили шкуры и высекали свои имена на каменных стенах? – Даже непонятно, то ли эта крохотуля вовсе даже не брюнетка, а перекрашенная блондинка, то ли тянет время отдыха, задавая эдакие вопросики.