О вере и душе - Алексей Калугин

Но судя по тому, на каком уровне общественно-исторического развития находились аборигены Гудоса сейчас, ждать им того счастливого момента, когда каждый получит кредитную карточку с перечисленной на нее суммой в федерал-марках, предстояло еще не одно столетие. Чейт же хотел предложить дикарям возможность воспользоваться собственными деньгами, о существовании которых они даже не подозревали, прямо сейчас, не откладывая это дело до весьма отдаленного будущего. При этом он думал не только о собственных интересах, но и о душах аборигенов, вынужденных по не зависящему от них стечению обстоятельств блуждать во тьме безбожия.

Залетев в ближайшее отделение «Ллойд-банка», Чейт на всякий случай еще раз уточнил счет аборигенов Гудоса, после чего здесь же приобрел электронную чековую книжку на предъявителя с контролем генетического кода. Это была новинка, совсем недавно появившаяся на рынке. Любые денежные операции подтверждались на ней всего лишь легким касанием пальца специальной ячейки. Используя микроскопические образцы тканей, чековая книжка считывала генетический код вкладчика, что являлось наиболее точной гарантией правильности всех денежных операций. Даже в случае внезапной гибели одного из партнеров, участвовавших в сделке, счет могли использовать его наследники. Последнее было для Чейта особенно важно.

Из двух континентов Гудоса Чейт выбрал тот, который не был покрыт льдами. Он совершил посадку неподалеку от береговой линии внутреннего моря, рассчитывая, что именно здесь и должна быть сосредоточена основная часть местного населения.

Должно быть, посадка его корабля осталась незамеченной, поскольку, когда он открыл люк шлюза, никто не бросился ему навстречу.

Это нисколько не обескуражило Чейта – он знал, что дикари порою бывают на удивление нелюбопытны. Поэтому он просто сложил в заплечную сумку вещи, которые, как он полагал, могли ему понадобиться, добавил к ним образцы имеющегося у него товара и, опустив трап, вышел из корабля.

Он находился в центре холмистой местности, поросшей кустарником, невысокими деревьями и травой, настолько густой и сочной, что при одном только взгляде на нее возникало непреодолимое желание немедленно заняться скотоводством. Но на местных жителей аппетитный вид травы почему-то не производил никакого впечатления – они до сих пор жили, занимаясь главным образом охотой и сбором съедобных растений.

Чейт огляделся вокруг, решая, в какую сторону пойти. Выбор был трудным, поскольку со всех сторон его окружали только деревья и кусты и никакой дороги или хотя бы тропы поблизости не было.

Конец сомнениям Чейта положил абориген, без каких-либо опасений выбравшийся из ближайших зарослей колючего кустарника.

Это был гуманоид небольшого роста – он свободно прошел бы у Чейта под рукой, даже не зацепив ее макушкой. Лицо его было гладкое, без растительности, но этот небольшой недостаток сполна компенсировал стог черных свалявшихся волос на голове. Местами волосы были заплетены в тугие тонкие косички, к концам которых были привязаны мелкие косточки. Почему-то хотелось верить, что это были кости животных, а не съеденных аборигеном врагов. Несмотря на довольно-таки теплую погоду, дикарь был облачен в мешковатый балахон без рукавов, сшитый из нескольких шкур разных цветов. На ногах у него были тоже меховые опорки. В руках дикарь держал кривое копье с костяным наконечником, возвышающимся над его головой сантиметров на тридцать.

– Привет! – улыбнувшись, махнул дикарю рукой Чейт.

Тот в ответ описал наконечником копья круг над головой и что-то коротко прокричал на своем гортанном, каркающем языке.

– Подожди секундочку, дорогой. – Чейт быстро прицепил к уху клипсу автоматического переводчика, а основной блок с динамиком кинул в нагрудный карман. – Ну, теперь я готов к общению с тобой!

– Я видел уже такую железную птицу, – копьем указал на корабль за спиной Чейта дикарь. – На ней прилетали люди в белых одеждах, толковавшие непонятные вещи.

– Надеюсь, вы с ними подружились? – ласково улыбнулся Чейт, словно разговаривал с ребенком.

– Нет, – решительно тряхнул головой абориген. – Они говорили нам о каком-то властелине, которому мы должны подчиниться. Но мы – свободный народ! – В подтверждение своих слов абориген стукнул себя кулаком в грудь, после чего невозмутимым голосом добавил: – Одному из них, который был особенно настойчив, мы отрезали уши.

Во время этой довольно-таки продолжительной речи аборигена Чейт обратил внимание на то, что отдельные его слова, а порою и целые реплики были опущены при переводе. Продолжая слушать дикаря, он нажал кнопку программы тестирования. Ответ поступил незамедлительно: «Никаких ошибок при переводе допущено не было. Но в языке местных жителей присутствует большое количество непристойных слов и выражений, которые удалены из словаря».

«Проклятые святоши! – выругался про себя Чейт. – И здесь поработали! Как поймешь дикаря, если из его речи удалены все самые красочные и образные выражения?»

– Ты меня слушаешь? – спросил у Чейта абориген.

– Да-да, – быстро заверил собеседника Чейт. – Я тебя внимательно слушаю.

– Ну, так вот, если ты тоже собираешься начать учить нас, как нам нужно жить, то лучше бы тебе сразу убраться отсюда, – довольно-таки доброжелательно предупредил гостя гудос.

– Ни в коем случае! – решительно отметая подобное нелепое предположение, взмахнул рукой Чейт. – Я прилетел сюда для того, чтобы наладить взаимовыгодное сотрудничество.

Дикарь непонимающе сдвинул свои мохнатые брови к переносице.

– Ну, короче, я хочу вам кое-что предложить, – попытался объяснить иначе Чейт.

– Ты привез нам подарки? – спросил гудос.

– В каком-то роде, – не стал вдаваться в долгие объяснения Чейт.

– Показывай, – потребовал дикарь.

– У меня подарков много, – заверил гудоса Чейт. – Хватит на все ваше племя. Кстати, далеко отсюда вы живете?

– Рядом, – гудос махнул копьем куда-то в сторону. – За холмом. Я в селении самый умный, поэтому меня и послали поговорить с тобой.

– Я весьма польщен, – почтительно склонил голову Чейт. – Так, может быть, ты и отведешь меня в селение?

– Я-то отвести могу, – кивнул гудос. – Но, смотри, если ляпнешь там что-нибудь не то или не так, то пеняй потом на себя.

– В каком смысле «не то»? – уточнил Чейт.

– Не учи нас жить, – объяснил ему гудос. – Мы живем так, как сами считаем правильным.

– С этим я вполне согласен, – заверил его Чейт. – Идем.

– Идем. – Гудос двинулся вперед, указывая гостю дорогу.

– А как тебя зовут, умный? – поинтересовался у своего провожатого Чейт.

– Так и зовут – Умный, – не оборачиваясь, ответил тот.

– Хорошее имя, – похвалил Чейт.

Гудос ничего на это не ответил.

Вскоре они перевалили через вершину холма, и перед взором Чейта предстало селение гудосов во всей его красе.

В центре довольно-таки большой площадки неправильной округлой формы, трава на которой была полностью вытоптана, торчал деревянный кол, его окружали десятка полтора нелепейших строений, представляющих собой кособокие каркасы, собранные из кое-как соединенных между собой жердей, сверху на них были наброшены невыделанные шкуры, прелая солома и просто палки. Венчала картину огромная куча гниющего мусора, возвышающаяся на краю селения.

Среди хижин носились голые ребятишки, таскающие за хвосты небольших четвероногих животных, покрытых короткой рыжей шерстью. Звери клацали зубами и делали вид, что пытаются укусить своих обидчиков, но по всему было видно, что они и сами не прочь повозиться с малышней.

Идя через поселок, Чейт старался дышать как можно реже – дух здесь стоял такой тяжелый, что казалось, с каждым новым вдохом в организм проникают мириады смертоносных микробов, мгновенно берущихся за свое злокозненное дело.

Умный подвел Чейта к деревянному столбу, возле которого чернело давно прогоревшее кострище.

Чейту это почему-то очень не понравилось. Сама собой появилась мысль, что возле этого столба, наверное, очень удобно сжигать назойливых проповедников.

– Жди, я сейчас приведу Унылого, – сказал Умный.

Чейт хотел было спросить, кто такой Унылый, но его провожатый уже нырнул под полог ближайшей хибары.

Чейт остался стоять, окруженный толпой сосущих пальцы голых ребятишек, молча взирающих на странного пришельца.

Вскоре из хибары вышел Умный в сопровождении невероятно толстого угрюмого гудоса, одетого в такую же меховую доху. Должно быть, это и был Унылый, хотя Чейт скорее уж назвал бы его Мрачным.

Подойдя к Чейту, Унылый окинул его неприязненным взглядом. Вид у него был такой, словно по какому-то совершенно незначительному пустяку его оторвали от чрезвычайно важного дела.

– Этот, что ли? – спросил он у Умного.

Тот молча кивнул.