О вере и душе - Алексей Калугин

Чейт начал с того, что предложил аборигенам самые дорогие настольные издания. Внушительный вид книги и ее неподъемный вес внушали гудосам уважение, и они с радостью растаскивали их по своим домам. Но предварительно Чейт просил каждого из них приложить большой палец к контрольной ячейке на электронной чековой книжке, куда он своевременно вносил стоимость проданного товара.

Поскольку аборигены только посмеивались над столь нелепым, по их мнению, требованием Чейта, это открывало широкие возможности для злоупотреблений. Но Чейт вел себя исключительно корректно и честно – обворовывать людей, пусть даже таких, для которых деньги ровным счетом ничего не значили, было не в его правилах. Кроме того, он не собирался переводить деньги, внесенные в электронную чековую книжку, в наличные. Чтобы не иметь в дальнейшем никаких проблем с властями, лучше всего было передать святым отцам чековую книжку в нетронутом виде – только вклады, и ни единой федерал-марки, снятой со счета.

Когда настольные книги закончились, Чейт перешел к подарочным изданиям с голографическими иллюстрациями. Но вскоре поток покупателей иссяк. Жителей из селения Унылого оказалось недостаточно для того, чтобы переварить хотя бы пятую часть имевшегося у Чейта товара. Для того чтобы продолжить свою коммерческую деятельность, Чейту была нужна помощь старейшего отца селения.

Прежде чем отправиться с визитом к Унылому, Чейт вставил в ноздри фильтры, дабы не подвергать себя мучительному вдыханию тяжелого, застоявшегося смрада, который, как можно было предположить, наполнял жилища гордых и независимых гудосов.

Унылый, подтянув прикрывающие его тело шкуры, с гордым видом восседал сразу на трех томах настольного издания Священного писания, положенных один на другой.

– Как твой ва-стук, уважаемый Унылый? – вежливо поинтересовался Чейт.

– Растет с каждым вздохом, – блаженно закатив глаза, ответил Унылый.

– Я рад за тебя. – На полу, покрытом плотным слоем рыбьих костей, обрывков шкур, комьев свалявшихся волос и еще бог знает какой гадости, Чейт выбрал уголок почище и присел на корточки. – Надеюсь, что теперь в твоем селении ни у кого не возникнет проблем с ва-стук.

– Это великое счастье – знать, что твой ва-стук не покинул тебя, – наклонив голову, возвышенно произнес Унылый.

– Но на борту моего корабля осталось еще много книг, – перешел к интересующему его вопросу Чейт.

– А мне-то какое дело до этого? – недоумевающе вскинул брови Унылый. – Того, что я у тебя взял, мне на мою жизнь хватит.

– Помнится, Унылый, ты рассказывал мне о непочтительных соседях, которые пытались учить вас жизни? – вкрадчиво произнес Чейт.

– Да, – согласился с ним Унылый. – Нас пытаются поучать все кому не лень. Да только все без толку. У нас своя гордость имеется! Нам чужого не надо, но и своего не отдадим!..

Старейший отец селения, похоже, вознамерился произнести длинную речь, полностью состоящую из традиционных лозунгов. Поскольку слушать ее у Чейта не было ни малейшего желания, он со всей возможной деликатностью прервал оратора:

– Так не пришла ли пора, Унылый, самим начать учить своих соседей?

Чейт многозначительно посмотрел на Унылого.

Старейший отец селения ровным счетом ничего не понял, но, дабы не уронить свой престиж в глазах чужака, ответил собеседнику точно таким же взглядом.

– Умный сказал мне, что никому из ваших соседей не известен секрет лечения ва-стук. – Чейт осторожно, исподволь, начал подводить своего собеседника к принятию решения, в котором он сам, как торговец, был кровно заинтересован.

– Это так, – кивнул Унылый. – Ва-стук – это очень деликатный предмет, и восстановить его обычными средствами, какими лечат болезни тела, невозможно.

– В таком случае ты мог бы пригласить к себе жителей соседних селений, для того чтобы они тоже смогли получить средство для исцеления ва-стук, – внес предложение Чейт.

– А какое мне до них дело? – пренебрежительно дернул плечом Унылый. – Я только от души посмеюсь, когда ва-стук у них навеки замолчит.

– Но если ваши соседи узнают, что в твоем селении имеется средство, исцеляющее ва-стук, они проникнутся к вам тем уважением, какое вы по праву заслуживаете, и больше никогда не посмеют поучать вас.

Унылый откинул в сторону полу своей дохи из шкур и, разгоняя прячущихся в волосах насекомых, в задумчивости поскреб пальцами грудь.

– Кроме того, я дам им книги похуже. – Чейт показал Унылому самое дешевое издание Священного писания в мягком переплете. – Не такие эффективные, как те, на которых сидишь ты. Им придется долго сидеть на своих книгах, чтобы спасти свой ва-стук.

– А если они станут подолгу сидеть на книгах, спасая свой ва-стук, то у них не останется времени на то, чтобы болтаться вокруг нашего селения и давать советы, о которых их никто не просит, – сделал свой вывод Унылый. – Мне нравится твое предложение, чужак!

В тот же день Унылый отправил своих людей по соседним селениям, дабы разнести весть о том, что у них имеется средство для спасения ва-стук.

Результат не заставил себя долго ждать. Уже на следующий день возле лотка, выставленного Чейтом на трапе корабля, собралась толпа гудосов из других селений, явившихся за Священным писанием.

При раздаче книг присутствовали и Унылый с Умным, который, как понял Чейт, был кем-то вроде порученца по особо важным делам при старейшем отце селения. Чейт передавал книги Унылому, а тот после этого с торжественным видом вручал их покупателям. Кое-кто даже удостаивался снисходительного похлопывания по плечу или напутственного пинка под зад от старейшего отца селения. Но, что удивительно, никто не роптал. Каждого из гудосов беспокоил только один вопрос – достанется ли ему святая книга. Ни на что другое ни один из них просто не обращал внимания.

Со стороны все происходящее было похоже на массовый психоз. Глядя на толпу жаждущих заполучить в свои руки Священное писание, Чейт никак не мог взять в толк, почему святые отцы признали Гудос планетой, бесперспективной в плане религиозного просвещения населения?

Но, какова бы ни была причина того, что церковь оставила Гудос вне зоны своего внимания, это только сыграло Чейту на руку. Спрос на Святое писание среди местного населения был столь ошеломляющим, что без труда можно было продать книг вдвое, а то и втрое больше того, что имелось у Чейта. И это при том, что информация об исцеляющих душу книгах была распространена на очень ограниченном участке побережья, только среди жителей тех селений, куда успели дойти за день посланные Унылым соплеменники. А в перспективе рынок Гудоса представлялся Чейту невспаханным полем, с которого без особого труда можно было собирать богатые урожаи самых фантастических плодов.

Когда Чейт поднес к лотку две последние пачки с книгами, очередь к нему была не намного короче, чем когда он только начал торговать. Сообразив, что сообщение о том, что книги закончились, может вызвать взрыв недовольства среди тех, кто еще не успел получить Священное писание, Чейт решил пойти на хитрость. Отдав последние книги, он сказал, что торговля приостанавливается до завтра, так как он устал и ему необходим отдых. Гудосы недовольно пошумели, но все же разошлись, запомнив, кто за кем стоял, и договорившись между собой, что завтра будет сохранена прежняя очередь.

Чейт чувствовал себя немного неловко, обманывая доверчивых аборигенов. Однако над чувством неловкости взяло верх желание улететь с Гудоса живым и невредимым.

Чейт обладал довольно-таки богатым воображением, а потому живо представил себе, как возмущенная толпа гудосов опрокидывает корабль, вытаскивает из его чрева слабо сопротивляющееся человеческое тело и тащит к столбу, вкопанному в центре поселка. О том, что может произойти вслед за этим, он старался даже не думать.

Помочь аборигенам, оставшимся без вожделенных книг, он мог, только вернувшись в миссию Единственно Истинной церкви и посоветовав отцу Спиридону наладить бесперебойную поставку Священного писания на Гудос.

Ночью, когда все гудосы безмятежно спали, Чейт задраил люк корабля и, приведя в действие антигравитационную тягу, почти бесшумно поднял «Алексия-132» на высоту, позволяющую задействовать маршевые двигатели.

Сделав вокруг Гудоса прощальный виток, Чейт вывел корабль на курс и передал управление автопилоту, в память которого были своевременно введены координаты миссии Единственно Истинной церкви Господа.

Освободившийся от груза «Алексий-132» летел свободно и легко, что, как полагал Чейт, давало ему полное право со спокойной совестью считать свою богоугодную миссию успешно завершенной.

Отец Спиридон во второй раз просмотрел все документы, что выложил перед ним Чейт. Он нутром чувствовал, что его пытаются обмануть, но, несмотря на свой многолетний опыт в ведении коммерческих дел церкви, никак не мог сообразить, где же на этот раз зарыта собака.