Правдивая история про девочку Эмили и ее хвост - Лиз Кесслер

Я попыталась отвернуться, но она крепко сжимала мой подбородок.

— Нет, — соврала я, стараясь глядеть в сторону.

— Мне казалось, что эту проблему мы решили, — сказала она. — Или ты боишься, что не излечилась?

И как же мне это самой в голову не пришло! Как можно быть такой дурой, чтобы не сообразить: как только я избавлюсь от водобоязни, меня тут же отправят на плавание!

— У меня живот болит, — промямлила я.

Мама отпустила мой подбородок.

— Ничего у тебя не болит, киска, и ты сама это прекрасно знаешь. А теперь дуй в школу. — Она поднялась, легонько шлепнув меня по попе. — Всё будет хорошо, — прибавила она мягче.

— Угу.

Я мрачно потащилась на набережную, где останавливался школьный автобус.

Когда я ввалилась в класс, миссис Партингтон уже закрывала журнал после переклички.

— На этот раз я, так уж и быть, закрою на твое опоздание один глаз, — сказала она, бросив взгляд на часы.

Она всегда так шутит, и весь класс смеется, потому что у нее один глаз не видит и, действительно, обычно закрыт. Иногда она его открывает — он такой же голубой, как и зрячий, только совсем не движется и смотрит прямо на тебя, даже если на самом деле миссис Партингтон глядит совсем в другую сторону. Страшновато. И как-то неловко. Не знаешь, куда смотреть, когда она с тобой разговаривает, поэтому каждый старается вести себя так, чтобы она к нему пореже обращалась. Мы — самый дисциплинированный класс в школе.

Но сегодня я не засмеялась вместе с остальными. Просто извинилась за опоздание и села на место, запихнув ненавистную сумку поглубже под парту.

Утро прошло хуже не придумаешь. Я ни на чём не могла сосредоточиться. Мы занимались делением столбиком, и я всё время путалась в цифрах, хотя на самом деле отлично умею делить! А миссис Партингтон всё время косилась на меня своим здоровым глазом.

Когда прозвонил звонок с уроков, мне действительно стало нехорошо. Нужно было построиться во дворе перед автобусом, который возил нас в бассейн, и все выбежали из класса. Только я копалась, запихивая в портфель ручки и линейку.

Миссис Партингтон вытирала доску.

— Ну же, Эмили, — сказала она, не оборачиваясь. — Неплохо бы тебе было хоть куда-нибудь сегодня не опоздать.

— Да, миссис Партингтон.

Я выползла из класса, волоча за собой сумку, и понуро побрела к автобусу. Может, если тащиться еле-еле, он уедет без меня?

Я уже была возле школьных ворот, когда меня окликнул Филипп Нортвуд.

— Эй, ты, подлиза! — крикнул он.

Все тут же обернулись.

— Подлиза? С чего ты взял?

— Да ладно, все видели, как ты выпендривалась в бассейне на прошлой неделе. Боб потом всё никак не мог успокоиться, всё твердил, какая ты необыкновенная и как мы должны брать с тебя пример.

— Да уж, все это слышали, — подхватила Мэнди Раштон. — И видели.

Я молча уставилась на нее. Что именно она видела? Мой хвост? Она не могла! Он даже не превратился как следует! Или превратился все-таки?..

— Плаваю, как умею, — сказала я.

— Ага, как же, — фыркнула Мэнди. — Задавала.

— Заткнись.

Тут подошел учитель физкультуры, мистер Берд.

— А ну, — крикнул он, — все в автобус!

Я уселась одна. Джули примостилась на сиденье наискосок.

— Этот Филипп такая свинья, — сказала она, устраивая сумку на коленях. Я благодарно улыбнулась в ответ. — Ему просто завидно, потому что сам он плавать не умеет.

— Спасибо, Джу…

— А ну-ка, Джуль, подвинься! — Мэнди плюхнулась на сиденье рядом с Джули, одарив меня ехидной улыбкой. — Если только ты не хочешь сесть к нашей водоплавающей.

Джули густо покраснела, а я отвернулась к окну. Автобус, подпрыгивая, катил по дороге. У меня в голове крутились слова Мэнди. «Водоплавающая». Что она имела в виду?

Наконец автобус замер на автостоянке перед бассейном. Мэнди, толкаясь, вместе со всеми рванула к выходу.

— Ты идешь? — Джули задержалась в дверях.

— Одну минутку…

Я притворилась, будто завязываю шнурки. Может, удастся спрятаться за сиденьем, пока все не выйдут, а потом сказать, что я потеряла сознание или упала и ударилась обо что-нибудь головой.

Веселый гомон снаружи внезапно стих. И тут же раздался многоголосый стон, разноголосье разочарованных выкриков.

— Но это же нечестно! — вопил Филипп.

Я украдкой выглянула в окно. Там стоял инструктор Боб, разговаривая о чём-то с мистером Бердом. Весь седьмой «в» столпился вокруг; кое-кто побросал сумки на землю. В следующий момент в автобус кто-то вошел. Я тут же присела на корточки и затаила дыхание. Но шаги упорно приближались.

— Ты что, до сих пор шнурки завязываешь?

Это была Джули.

— Что? — я в смущении вскинула голову.

— Что ты там делаешь?

— Да просто…

— Ладно, неважно. — Она уселась на свое место. — Плавание отменяется.

— Что?!

— Работники бассейна устроили забастовку — им, видишь ли, зарплату урезали. А школу предупредить забыли.

— Шутишь!

— А что, похоже?

Я посмотрела на Джули — у нее было совершенно несчастное лицо. Я поспешно опустила голову, пытаясь скрыть счастливую улыбку.

— Это просто нечестно! Интересно, что у нас будет вместо плавания?

— Боб как раз решает с мистером Бердом. Они хотят устроить экскурсию на природу.

— Фу, скучища! — Я сложила руки на груди, делая вид, что возмущена не меньше Джули.

Вскоре все снова залезли в автобус, и мистер Берд с улыбкой объявил, что мы едем в Мейсфинский лес. Мэнди злобно косилась на меня со своего места, а я еле сдерживалась, чтобы не вскинуть руку с победным воплем: «Йесс!»

В тот день я улеглась в постель пораньше и потому успела поспать пару часиков до встречи с Шоной. Я легко нашла дорогу к камням и оказалась на месте первой. О том, что Шона появилась, я догадалась, увидев хвост, изящным взмахом рассыпающий снопы радужных брызг.

— Привет! — Я радостно замахала рукой, как только ее голова показалась над волнами.

— Привет! — Она махнула в ответ. — Поплыли.

— Куда?

— Увидишь.

Подняв тучу брызг, она исчезла под водой.

Мы плыли и плыли. Вода напоминала мне шоколад из рекламных роликов — густая, атласная, обволакивающая и нежная. Мне казалось, что я таю, растворяюсь в ней.

Шона неслась вперед, изредка оглядываясь через плечо, чтобы убедиться, что я не отстаю. Время от времени она указывала налево или направо, и я, проследив за ее рукой, видела косяки крошечных рыбешек, плывущих клином, или желтый цветок, тянущийся к поверхности, словно подсолнух к свету. Некоторое время нас сопровождала шеренга серых рыбин в тончайшую, как галстук бизнесмена, полоску — живых, подвижных и любопытных.

И только когда мы, сделав небольшую остановку, поднялись на поверхность, я вдруг сообразила, что всё это время плыла под водой.

— Как мне это удалось? — ахнула я, глубоко дыша.

— Удалось что? — не поняла Шона.

Я оглянулась на скалы. Они казались крошечными песчинками где-то вдали.

— Мы, наверное, проплыли не меньше километра.

— Километр с четвертью. — Шона бросила на меня извиняющийся взгляд. — Папа подарил мне на день рождения плывометр.

— Что?

— Прости, я всё время забываю, что ты недавно стала русалкой. Плывометр показывает, сколько ты проплыл. Я вчера измерила расстояние от Радужных Камней.

— От чего?

— Ну, от того места, где мы познакомились.

— А, понятно.

Похоже, я «догоняла» с трудом — Шона плыла и осыпала меня новой информацией одинаково быстро.

— Я боялась, что для тебя это может оказаться слишком далеко, но мне очень хотелось тебя сюда привести.

Я огляделась. Вокруг колыхалось равнодушное море. Ну, и что здесь такого особенного?

— Почему именно сюда? — поинтересовалась я. — А потом, ты так и не объяснила, как мы можем оставаться под водой так долго?

— Мы же русалки, — Шона пожала плечами. — Поплыли, я хочу тебе кое-что показать.

С этими словами она вновь исчезла под водой. Я нырнула следом. Чем ниже мы опускались, тем холоднее становилось вокруг. Время от времени из темноты появлялись и снова пропадали рыбы. Мимо проплыла огромная, серая в черную крапинку, рыбина с капризно отвисшей нижней губой. Там и тут покачивались розовые медузы.

— Гляди! — Шона указала на медленно вьющийся столб, состоящий из крошечных черных рыбешек.

Потом мы опустились еще глубже, и я почувствовала, как меня охватывает зябкая дрожь. Неожиданно Шона схватила меня за руку и показала вниз. Под нами раскинулся гигантский ковер — из водорослей.

— Что это? — ахнула я.

— Сейчас поймешь.

И Шона потянула меня еще ниже. Водоросли, извиваясь, скользили по моему лицу. Что она делает? Куда меня тащит? Я уже хотела остановить Шону, но тут водоросли поредели, как будто мы из лесной чащи выбрались на опушку. Точнее, на полянку — мы очутились на крошечном песчаном пятачке посреди густых зарослей.