Святые окопы - Сергей Самаров

Аслан аль-Мурари был не просто хорошим организатором, он был еще от природы хитрым человеком и понимал, что соваться в ущелье без разведки, не зная количества противостоящих бойцов и их вооружения, – глупо. Конечно, предполагать, что там базируется какое-то большое российское подразделение, тоже было наивно, много людей там просто не поместится. И потому следует сначала провести разведку.

– Хамид! – позвал эмир одного из своих людей.

Хамид аль-Таки протиснулся между другими моджахедами, извиваясь змеей, и оказался рядом. Выглядел он седобородым добродушным старичком с посохом в руках, и только те, кто был хорошо знаком с Хамидом, знали, что посох этот имеет особенность разрываться пополам, и тогда в руке Хамида оказывался узкий и острый клинок длиной в локоть. Помимо всего прочего, Хамид был опытным инженером-электронщиком, что вообще было трудно предположить тем, кто принимал его за старика, шаркающего ногами. Но Аслан аль-Мурари знал, что тело инженера-электронщика жилистое и сильное, состоящее, казалось, из одних переплетенных в тугие узлы сухожилий. И вообще, несмотря на седую бороду, Хамиду аль-Таки только недавно исполнилось сорок лет. Этого моджахеда в отряд прислали из «Аль-Каиды», когда отряд уже вел бои в Сирии.

– Я здесь, эмир.

– Хамид, прежде, чем мы покажемся русским федералам, установи свою «глушилку». Иначе они сразу сообщат, сколько нас здесь, и вызовут, если есть необходимость, подкрепление или авиацию, чтобы нас разбомбили. У русских есть хорошие вертолеты, которые невозможно сбить с земли без зенитной пушки. Да и пушкой, говорят, тоже не всегда собьешь. А «стингеры» этим вертолетам не страшны, они их легко сбивают с курса. И ракеты сбивают своими противоракетами, даже простой старенькой «зениткой» их сбивают. Нам хватило бы одного такого вертолета, чтобы всех сразу уничтожили. Так что не дай им установить связь. Это много времени займет?

– Пять минут, эмир.

– Хорошо. Через пять минут приготовь белый флаг и иди на переговоры со спецназом. Я сейчас придумаю, что ты должен будешь сказать.

Вообще-то аль-Мурари уже все придумал, но хотел еще раз проверить себя – нельзя ли еще что-то добавить к задаче Хамида. Но, поразмыслив, пришел к выводу, что спецназовцы переговорщика в свое ущелье не запустят, значит, ничего усложнять не нужно. Сложное всегда плохо понимается, а хорошо понимается и принимается только самое простое и очевидное. Например, приверженность к традициям. На этом аль-Мурари и хотел сыграть.

Хамид аль-Таки вернулся уже через четыре минуты.

– Я все сделал, эмир. И послал двоих на отрог хребта. Они установят «глушилку» на точку, которую я указал, и присоединят клеммы к аккумулятору. На пару километров в округе не будет работать ни один сотовый телефон. – Хамид вытащил из кармана свой смартфон, посмотрел на монитор и сообщил. – Они еще не дошли. Связь пока есть. Вот… Все… Подключили…

Аслан аль-Мурари проверил свою трубку. Горел сигнал об отсутствии сети. Но эмира беспокоило другое, и этот вопрос требовал прояснения:

– А если у солдат есть рация?

– Сейчас, эмир, даже в армии дураков мало. Никто не хочет с собой тяжесть таскать. Я слышал, в России вообще рации выводят из обихода. Зачем они нужны, если у всех есть сотовые телефоны и смартфоны? Есть даже такие, что шифруют разговоры. То же самое и с «планшетниками». Русские еще летом начали внедрять в своей армии планшетные компьютеры. Через них и связь поддерживают, и еще кучу всяких вещей делают. И даже высокоточные ракеты наводят в нужную точку. А с рацией я ничего не могу поделать. Мне нужно точно знать диапазон. Если он выходит из частот сотовой связи, как, скорее всего, и должно быть, я не смогу их сигнал заглушить.

– Ладно, передадим решение нашего вопроса в руки Аллаха, – сказал эмир, как обычно обретая в трудной ситуации высокую веру. – Теперь ты пойдешь с белым флагом к русским солдатам. Будешь вести от моего имени переговоры. Если тебя заведут в ущелье, присмотрись. Не заведут, как, я думаю, и будет, не расстраивайся, а передай им мою религиозную просьбу. Честно говоря, я не знаю, кто там у нас уже погиб в ущелье, не помню, какие звенья должны были прийти первыми. Но погибшие достойны уважения всегда. Особенно такие погибшие, которые пользуются общим авторитетом. Ты, Хамид, должен договориться с командиром русских, чтобы нам позволили забрать тело всеми уважаемого человека аз-Мазанхири и мы могли похоронить его в соответствии с нашими обычаями. Если русские согласятся, я пошлю носильщиков. Ты готов идти?

– Как прикажешь, эмир. – Хамид смиренно приложил руку к груди и поклонился. – Я готов. А кто такой аз-Мазанхири?

– Мы с ним вместе в медресе учились. Он и познакомил меня с людьми из «Аль-Каиды», он и привел к ним. Аз-Мазанхири в прошлом году погиб в Сирии. Так пусть же имя его еще послужит правому делу. Бери флаг, Хамид. Пойдем. Мы все вместе проводим тебя до половины дороги. Я сейчас позвоню, чтобы и с другой стороны подошли. При виде таких сил русские будут, я надеюсь, сговорчивее…

Глава вторая

Старший лейтенант Старицын видел два пути дальнейших действий и дальнейшего развития событий. Первый – стать намертво, сцепив зубы и уперев прочно в землю обе ноги, плечом к плечу в устье ущелья и не пропускать бандитов туда. При этом Владислав Григорьевич понимал, что бой предстоит ожесточенный, а для многих его участников это будет последний бой в жизни. И не только потому, что бандиты будут рваться к выполнению своей задачи, что тоже, несомненно, должно присутствовать при их религиозном фанатизме, но и потому, что хотят получить свои деньги. Упускать деньги они не любят. Даже чужие. А за те, к которым мысленно уже успели привыкнуть, будут драться насмерть и не отступят. Следует обязательно учитывать тот факт, что большинство бандитов – наемники, они за деньги в основном и воюют и часто просто прикрываются верой, используя религию в своих целях. И для них, даже при численно большом составе, сумма в пять с половиной миллионов – это огромные деньги, которые могут обеспечить бандитов и их семьи до старости. Пусть сам взвод спецназа погибнет, но и две трети бандитов уложит. Если кому и достанутся деньги, то только тем, кто будет за чужие спины прятаться и так выживет. Но все, как обычно, считают себя бессмертными. Все надеются выжить и получить часть с тех самых пяти с половиной миллионов. Бандитам есть за что драться, поскольку зарабатывание денег – это их профессия. У спецназа другая профессия, основанная на том, чтобы подобных «зарабатывателей денег» на чужой крови уничтожать без жалости, защищая тем самым своих соотечественников и самих себя. Солдаты взвода старшего лейтенанта Старицына эту работу умеют выполнять качественно. За это Владислав Григорьевич готов был поручиться, потому что сам свой взвод готовил и знал как его слабые, так и сильные стороны. Но слабых сторон уже почти не оставалось. Они исправлялись регулярно и целенаправленно.

Есть второй путь, более гибкий, более хитрый, но который, к сожалению, нельзя просчитать полностью, нельзя предвидеть все действия и поступки противника, тогда как незнание этих действий может нести гибель всему взводу. Путь этот расчетливый и рациональный – дать бандитам или части из них прорваться к «схрону». Пусть прорвутся, пусть вскроют «схрон», а делать это они вынуждены будут торопливо, и пусть взорвутся вместе со всем содержимым. Естественно, без денег, которых там уже нет. Мощность взрыва позволяет надеяться, что никого в живых не останется. В дополнение ко всему обязательно будет обвал, который похоронит тех, кто все же каким-то невероятным образом уцелеет при взрыве. Самоуничтожение части бандитов, с одной стороны, облегчит условия боя для спецназа. Но, если рассматривать эту ситуацию с другой стороны, то возникает множество вопросов. Прорыв может привести ко множественным жертвам в личном составе взвода, поскольку проход в ущелье предельно узкий, а спецназ занимает позицию вплотную к стенам в проходе, и отступать ему просто некуда. Велика вероятность того, что бандиты не пожелают оставить у себя за спиной живых спецназовцев. А, пробегая мимо, через камни так легко перебросить гранату, это все равно, что с одной стороны забора перебросить ее на другую. И самому даже ложиться при взрыве необходимости нет – камни защищают. И не будешь после этого ждать автоматной очереди в спину.

Третий вариант развития событий, самый благополучный, предполагал появление подкрепления, способного отбросить бандитов. Но, чтобы с уверенностью надеяться на появление подкрепления, следовало наладить связь хотя бы со своим начальником штаба подполковником Кирилловым. Однако связь по-прежнему отсутствовала, и это делало третий вариант развития нереальным. Разве что сам подполковник Кириллов что-то «учухает» своим многократно сломанным носом и пошлет в горы хотя бы закрепленные за спецназом ГРУ вертолеты «Ночной охотник». Два таких вертолета базируются не так и далеко – на военном аэродроме в Каспийске. А для «Ночного охотника», как говорит само его название, не существует ни ночной темноты, ни плохой погоды. Пилоты там летают, не в «фонарь» кабины выглядывая, а глядя в мониторы. Инфракрасные камеры видят все.