Тайна золотой сабли - Светлана Сервилина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ну, мы многого и не ждали от этой встречи, – произнесла печально директор школы и передала короткий разговор с бывшим соседом.
– Так-так, – задумчиво проговорил Осипов.
– Но у меня осталось ощущение, что он что-то скрывает. Будто, не хочет мне врать, поэтому так поспешно ушел в дом, – добавила Людмила и всхлипнула, – ох, как тяжело на сердце! Бедный Ваня…
– Люся, – Галина встала и обняла городскую родственницу, – ты не волнуйся! Как только Ивана привезут в село, я тебе позвоню и тут со всеми службами договорюсь, – она вздохнула, – и место на кладбище и поминки, все организуем!
– Галина, спасибо! – Людмила Алексеевна поцеловала свою двоюродную сестру в щеку. – Скоро увидимся.
Уезжали из Залиманского вечером. Солнце медленно садилось за горизонт, лаская теплыми прощальными лучами деревья и шиферные крыши домов. Его оранжевый диск подкрасил облака в целый спектр оттенков: от нежно-розового до приглушенно-фиолетового. Отблески заката так ярко отражались на окнах сельских домов, что, казалось, будто внутри пылает огонь и вот-вот вырвется наружу. Тетя Нюся и Галина долго махали гостям, пока автомобиль не скрылся из вида. Марта решила поехать к бабушке, поэтому Андрей и Юля завезли их и вернулись домой вдвоем. Журналистка с нетерпением ждала этого момента, чтобы расспросить любимого о ходе следствия. По опыту она знала: Осипов не любил делать поспешных выводов во время расследования. Однако, интуиция ей подсказывала, что он не случайно задержался в доме, где произошло убийство. Скорее всего, Андрей что-то нашел, но не захотел делиться информацией с женщинами: уж слишком быстро она сможет разойтись по всему селу. Юля надеялась, что мужчина сам изложит ей свои соображения относительно этого дела. Она терпеливо ждала весь вечер, но когда улеглись в постель, не выдержала.
– Ты мне так ничего и не расскажешь? – строгим тоном спросила она и сделала недовольную гримасу.
– Расскажу, – Осипов улыбнулся и погладил её по руке, – обязательно расскажу, – и добавил, – во вторник.
– Во вторник? – от возмущения, у Юли, казалось, перехватило дыхание. – Ты хочешь сказать: через два дня?
– Ну, да, – ответил мужчина, оставаясь невозмутимым, – когда мы узнаем результаты экспертизы.
– Меня твое недоверие обижает, честное слово! Ты же знаешь, что моя интуиция и логика не раз помогали раскрыть преступление, – она осуждающе посмотрела на любимого, – а здесь нерядовой эпизод. Убит мой дядя!
– В таком случае, я могу сказать то же самое: и меня обижает твое недоверие! Более того, ты прекрасно знаешь, что я не могу опираться в своих выводах на непроверенные данные!
– А мне не нужны твои выводы! – Юля даже привстала и нетерпеливо добавила. – Ты только скажи, что нашел в доме!
– Боже мой, мы знакомы полтора года, а ты меня так легко вычисляешь! – он с усмешкой покачал головой. – Значит, по моему поведению ты решила, что я что-то нашел?
Почувствовав в голосе Андрея слабину, Юлия тут же поменяла тактику.
– Не то, чтобы по поведению, – она хитро улыбнулась, – ты – сыщик от бога! Профессионал с самой, что не на есть, большой буквы! Ты обязательно должен был увидеть то, что не заметили эти местные ищейки!
– После такой высокопарной речи, полной лести и комплиментов, я обязан тебе все рассказать! – засмеялся Осипов и обнял Юлю за плечи.
– И так, – она подперла кулачком подбородок.
– Я обнаружил следы двух человек, – он тут же поднял вверх указательный палец, – но не факт, что это следы убийц, может, к нему просто заходили какие-то знакомые.
– А следы мужские или женские? – Юля посмотрела на мужчину.
– Не знаю, – он усмехнулся, – у одних – плоская подошва, напоминающая домашние тапочки. Размер примерно сороковой. Такие штиблеты может надеть и женщина, и мужчина. Другие – женские, виден отчетливо широкий каблук. Исходя из опыта, могу предположить, что у хозяйки этих следов широкая ступня и небольшая косолапость.
– Значит, вторые следы принадлежат, скорее всего, немолодой даме?
– А, если преступник был в чужой обуви?
– Получается, никаких зацепок, – вздохнула Юлия.
– И вот еще что, – он привстал с постели и потянулся к брюкам.
Она с нескрываемым интересом наблюдала за действиями мужчины. Андрей вытащил из кармана сложенную газету и развернул ее. В ней лежал стандартный паспорт сотового телефона.
– Как у меня, – проговорила она.
– Да, – он кивнул, – а это значит, что твой дядя на свадьбе говорил правду: он, действительно, купил такой телефон, как у тебя, – Осипов полистал страницы, – вот тут есть число и штамп магазина.
– Но сам телефон не нашли?
– Не нашли.
– Значит, его забрали убийцы?
– Не обязательно. Меня насторожило то, что в тумбочке я обнаружил этот документ, – Андрей потряс паспортом в воздухе, – а самого телефона и коробки от него нет!
– Возможно, дядя Ваня недавно купил сотовый телефон, но еще не научился им пользоваться, – Юля задумалась, – поэтому, он вытащил из упаковки паспорт и решил почитать. А мобильник оставался в коробке. Иначе, – она обрадовалась от пришедшей ей на ум мысли, – на свадьбе он был бы с телефоном!
– Разумно, – кивнул сыщик.
Ободренная такой лестной похвалой, молодая женщина продолжила активно строить догадки:
– В Залиманском вряд ли есть магазин, продающий сотовые. Это значит, что дядя Ваня купил телефон в Москве или в нашем городе, когда прилетел. А какой в паспорте написан адрес?
– Небольшой специализированный магазин, – Андрей прищурился, рассматривая мелкие буквы, – улица Островского, одиннадцать – недалеко от нашего аэропорта. Да это и логично. С тяжелыми сумками и чемоданом Ивану Харитоновичу было бы неудобно ходить по торговым точкам, и, наверное, он попросил водителя остановиться по пути на несколько минут для того, чтобы сделать это приобретение, – подытожил Осипов.
– Из этого следует, что тот самый водитель, который привез его в Залиманское, знал о покупке. Более того, они ехали шестьдесят километров, и за это время наш дядя Иван по простоте душевной мог рассказать тому мужику, что едет он с Севера и собирается покупать дом…
– Я завтра с утра займусь поисками этого водилы, – задумчиво проговорил Андрей, – хорошо, что ваша тетя Нюся такая наблюдательная: и машину мне описала, и «шабашника».
– Да, мужика этого необходимо найти. Но мне кажется, что он вряд ли пошел на преступление, – Юля пожала плечами, – он выходил из машины перед домом тети Нюси, вытаскивая багаж. Никакой конспирации, если он задумал убить и обворовать своего клиента.
– Он мог быть элементарным наводчиком, – возразил Осипов.
– Пожалуй, – усмехнулась Юля и спросила, – что еще у тебя там? – заглядывая в газету.
– А это – на десерт! – и мужчина весело помахал пожелтевшим кусочком бумаги перед её носом.
– Дай посмотреть! – нетерпеливо потянулась она к бумажному треугольнику с выцветшими чернильными буквами.
– Люляшка, аккуратнее, – он положил ей на ладонь находку, – этому письму шестьдесят лет!
Молодая женщина с трепетом развернула листочек, изрядно потертый на сгибах. За долгие годы бумага пожелтела и высохла, а чернила поблекли. Но текст читался, и Юля по слогам проговорила:
– Моя дорогая женушка Татьяна! Я жив-здоров, чего и тебе желаю.
Далее шли короткие описания землянки и боевых товарищей, а потом – слова о любви. И подпись: лейтенант Красной Армии Тимофей Дробахин. Юля вздохнула и посмотрела на Андрея.
– Это письмо с фронта?
Мужчина кивнул.
– Знаешь, от этого незамысловатого послания веет такой верой и такой силой, – журналистка покачала головой, – и будто в каждой строчке – дыхание войны! Я так себе явно представила земляной окоп и алюминиевую миску с кашей, про которые написал этот, – она посмотрела еще раз на подпись, – Тимофей. А сколько нежности у него к своей жене, такой трогательной заботы!
– Я согласен, – Осипов взял из ее рук фронтовое письмо и бережно положил на тумбочку, – а теперь подумай: кто такие: Татьяна и Тимофей Дробахины? И какое отношение они имеют к твоему дяде?
– Не знаю, – после минуты раздумья, проговорила Юля, – я такую фамилию и не слышала в Залиманском. Может быть, дядя Ваня нашел это письмо? Или оно осталось от Гали?
– Если оно случайное, то почему твой дядя его хранил у себя в паспорте? – мужчина внимательно посмотрел на подругу.
– Я поняла. Надо расспросить маму и тетю Нюсю!
– Когда поедем в Залиманское, ты поговоришь с нашей доброй хозяйкой, Анной Васильевной. Но надо это сделать деликатно, – начал советовать Осипов, – кстати, сколько ей было лет, когда началась война?
– Примерно, лет десять или одиннадцать.
– Значит, она должна помнить своих земляков с такой фамилией. Как думаешь, любимая?