Халиф на час - Шахразада

– Ой, те-етя, ну конечно! Я думаю, что мои подружки тебе будут очень-очень рады! Пошли!

И девочка потащила гостей за дом. Там, в углу двора, в тени низко нависших ветвей орехового дерева, она устроила приют своим четвероногим друзьям. Все четыре кошки (хотя, быть может, кто-то из них был котом) с удовольствием заняли свои места, а малышка Джамиля села посредине, став владычицей этого кошачьего царства.

– О Аллах милосердный, – прошептала тетушка Айше. Она сейчас почувствовала, что ее племянница как-то необыкновенно изменилась, словно какой-то неведомый дух вселился в крошку.

Мгновение – и наваждение исчезло, но некое опасливое уважение не покинуло умную Айше.

– Смотрите, дядюшка, тетя! А вот мои куклы!

Куклы были уложены каждая на свое немудреное ложе. Сирдар взял одну из них в руки, и Джамиля начала рассказывать:

– Это малышка Мариам. Она недавно очень-очень болела, ну, как я зимой. А я ее вылечила, и теперь она счастливая и веселая. Правда, дядюшка?

– Конечно, малышка. Она, наверное, радуется тому, что выздоровела так же, как радуешься ты?

– Наверное… ой, дядюшка, а что это у тебя за царапина?

Девочка провела пальчиком вдоль застарелого шрама между указательным и большим пальцем на дядюшкиной руке.

– О, малышка, это старый-старый шрам. Я рассказывал тебе когда-то, что давным-давно, в те времена, когда я был молод, я служил в войске непобедимого и сильного правителя страны Ал-Лат. Этот шрам я заработал, когда мы с сыном правителя отправились в горы на охоту. Это память о барсе, которого я ранил, а сын правителя потом убил.

– Барс? Это такая большая-большая кошка?

– Да, малышка, и очень злобная.

– Нехорошо кошек убивать… Хотя… А вы его потом съели?

– Почему, Джамиля, мы его должны были потом съесть?

– Ну, если убиваешь, потому что голодный, то можно. А если просто так, для игры – это недостойно, неблагородно…

Последние слова девочка произнесла чуть севшим, низким голосом. Из ее глаз вдруг глянула на дядюшку вековая мудрость… Или, быть может, сегодня был такой необыкновенный, странный для Сирдара день.

– Ого, какие ты знаешь слова!

– Какие, дядюшка?

Теперь глазки Джамили были глазами ребенка – чистыми, любопытными…

– Нет, это все-таки некрасиво, – проговорила девочка и провела еще раз пальчиком вдоль шрама.

Давний рубец вдруг покраснел, потом побледнел, а потом… исчез. Исчез так, будто его никогда и не существовало, будто руки дядюшки всегда были руками купца, а не воина.

Холодные пальцы страха вновь на миг сжали сердце Сирдара. О, это было уже настоящее чудо. Многое могло померещиться пятидесятилетнему мужчине на полуденном солнце, но то, что шрам исчез, ему не привиделось. Хватило лишь одного прикосновения малышки, чтобы его не стало, – и тут глаза Сирдара не обманывали.

Не обманывали глаза и добрую тетушку Айше. Это чудо, свершившееся столь буднично, не могло не изумить ее. Она совсем новыми глазами посмотрела на свою щебечущую племянницу, будто только сейчас заметила и ее взрослые слова, и недетские оценки…

«О Аллах милосердный! Да она же настоящая волшебница, а не маленькая девочка. Что же за чудо произошло тут этой зимой?»

Словно в ответ на мысли тетушки, Джамиля обернулась к Айше.

– Правда, здорово получилось, добрая Айше?

– Это просто чудо, малышка, – искренне ответила та.

– Ага, иногда у меня это получается. И я всегда так радуюсь! Вот вчера мамочка поранила руку большим ножом, когда готовила петуха. А я потом погладила маму по руке, по ране… И она быстро-быстро затянулась. Мамочка почему-то сразу перестала плакать и начала обнимать меня и говорить, что я – самое большое чудо на свете…

– А ты?

– А я обняла ее и крепко-крепко поцеловала. Потому что это мамочка – самое большое и доброе чудо на свете.

Айше погладила племянницу по голове. «Быть может, мне это все только привиделось? Быть может, и шрам моего мужа на месте?»

Девочка в ответ обняла тетю и крепко прижалась.

– Ой, как я люблю тебя, добрая тетушка! И как я соску-у-чилась! А хочешь, я сейчас превращу тебя в самую молодую красавицу на свете?

– Конечно, хочу, – с улыбкой проговорила Айше, усаживаясь рядышком с куклами и племянницей.

– Ну, тогда закрой глазки и минутку потерпи. Больно не будет, а будет приятно.

– Как скажешь, малышка.

Айше закрыла глаза и почувствовала, как нежные ладошки девочки прошлись по ее скулам, к волосам.

– Ой, тетушка, я на минутку сниму твой хиджаб, но только на минутку… Не обижайся.

– Я не обижусь, крошка.

В прикосновениях Джамили была необыкновенная нежность. В который уж раз за свою жизнь Айше с печалью подумала, что Аллах милосердный не благословил их с Сирдаром детьми. Вот если бы и у нее была такая маленькая добрая доченька…

– Ну вот, тетя, теперь ты вновь самая красивая на свете. Ну, может быть, только мамочка красивее тебя!

– Спасибо, дорогая моя!

– Дядюшка, посмотри на тетю! Правда, она красивая-красивая?

И Сирдар в ответ на это смог лишь произнести:

– О Аллах милосердный и всемилостивый!..

Он и так не мог оторвать взгляд от чуда, которое прямо сейчас происходило рядом с ним. Под нежными прикосновениями маленьких добрых ручек лицо его жены разглаживалось, исчезали морщинки, нежным румянцем вновь заалели щеки, почернели ресницы и брови. Малышка сняла пестрый платок с волос Айше и провела руками по поседевшим косам тети. И словно ушли десятки лет… Перед Сирдаром сидела молодая красавица Айше. Такая, какой он ее увидел в день снятия покровов вот уже больше двух десятков лет назад.

– Ну вот! Видишь, дядя, я смогла и тебя полечить, и тетю…

– Что с тобой, Сирдар? – с тревогой спросила Айше. – Почему ты так побледнел?

– Я любуюсь тобой, звезда моей жизни… Ты прекрасна как сон, юна, как наша племянница, и желанна…

– О Аллах! Таких слов я не слышала от тебя уже очень давно! Что случилось?

– Примерно то же, что и с моим шрамом.

Айше и Сирдар переглянулись. Никогда еще добрая женщина не видела мужа одновременно таким восхищенным и перепуганным. Сирдар же не мог отвести глаз от чудесно преображенного лица жены. Но он все же совладал с собой и повернулся к Джамиле.

– Наверное, малышка, нам уже пора идти к твоим родителям. Они, думаю, заждались нас за праздничной трапезой.

– Ой, наверное, так! Побежали!

И Джамиля первой бросилась в дом. Дядюшка и тетя шли следом. Как много лет назад, они держались за руки. В их душах смешались радость от встречи с истинным чудом и нешуточный страх. Ведь колдуньей, волшебницей оказалась их маленькая племянница. Что же будет с ней, когда она вырастет?