Молчание Апостола - Анонимный автор

Дворецкий замялся, но не тронулся с места.

– Так… – задумчиво произнес сэр Артур, отхлебнув немного виски и ставя стакан на стол. – Значит, был приступ. И ты хочешь быть в полной боевой готовности, если случится второй?

Робертсон покаянно опустил голову.

– Джеймс, дружище, ты же знаешь, что они никогда не идут сериями, один за другим, – мягко проговорил МакГрегор. – Что я выделывал на этот раз?

– Абсолютно ничего, – заверил хозяина дворецкий. – Вы просто застыли со стаканом виски в руке, а потом как ни в чем ни бывало продолжили разговор.

– Ну вот, – довольно произнес сэр Артур. – Так что ты там говорил о стакане виски? Ну-ка тащи свою посуду сюда.

Говоря все это, он аккуратно перелистывал страницы манускрипта.

– Подумай только, «Черного Дункана Кэмпбелла в Капюшоне», кровавого головореза без чести и совести, этот идиот, Иаков I английский, он же Иаков VI шотландский, как тебе это понравится, действительно сделал пэром. – Артур сплюнул на персидский ковер. – У себя в Англии он мог быть не только Первым, но даже Наипервейшим, черт ему в помощь, но… Самозванный король Шотландии делает бандита и поддельщика документов, лишивших нас земель и самого имени – «сэ-э-э-эром».

– Прошу прощения, сэр, а эти отнятые земли были всегда вашими? – В голосе дворецкого слышалась почтительная ирония.

– Джеймс, ты достаточно взрослый мальчик для того, чтобы знать, что земли как вокруг Лох-О, так и любые другие, в старые добрые времена брались огнем и мечом, огнем и мечом, да, сэр! – Мак Грегор с силой стукнул донышком стакана о стол, расплескав немного виски.

– Прошу прощения, сэр, я не хотел вас ни в коей мере задеть, – пробормотал дворецкий, вытирая пролитый напиток.

– А Рыжий Роберт? Воспетый сэром Вальтером Скоттом «Роб Рой», – МакГрегор ткнул пальцем в сторону книги, стоявшей рядом с парой DVD лицом к нему на старинном серванте. – Вынужденный взять фамилию своей матери – Кэмпбелл, вдумайся, Джон, Кэмпбелл! – и ставший разбойником, да, разбойником, а как еще шотландцу без имени и наследства кормить семью!

Зазвонил телефон.

– Никаких гостей, – прорычал МакГрегор, допивая свой виски.

– Да, мэм, – прикрыв трубку рукой, отвечал Робертсон – Нет, это его дворецкий. Что вы хотели бы знать? Я спрошу.

– Сэр, – продолжая прикрывать трубку, шептом произнес дворецкий. – Дама, сэр.

МакГрегор протянул руку за трубкой радиотелефона.

– Да?

Голос в телефонной трубке мгновенно способствовал выбросу гормонов в организм прожженного плейбоя. Бархатный, невероятно сексуальный, обволакивающий, пленительный голос.

– Сэр Артур Мак Грегор?

– Вы не ошиблись.

– Сэр Артур, мой работодатель, профессор Лонгдейл, хотел бы встретиться с вами, чтобы обсудить весьма важное дело.

– Простите, с кем имею честь?

– Меня зовут Элеутерия Бернажу, я асисстент профессора.

– Бог мой, – раскатисто хохотнул сэр Артур, – Элеутерия… Прекрасное имя. На языке Гомера это, кажется, значило «свобода».

– Можно просто Эли, – ответил голос, вызвавший дрожь у МакГрегора. – Если, конечно, вы не настаиваете на формальностях.

– Никоим образом, дорогая Эли, – ответил Артур. – И к вашему вопросу: я дома, и ничто не мешает вашему патрону явиться сюда со своим сверхважным делом. При одном условии: что он явится со своей ассистенткой… Прошу прощения: ассистентом. Мне до сих пор не удается привыкнуть к политкорректному новоязу.

– Увы, сэр Артур, по ряду причин профессор не может появиться у вас. Идеальным местом для встречи было бы кафе на третьем этаже торгового центра «Хэрродз». Это ведь в двух шагах от вас.

– Я бы сказал, в полутора, дорогая Эли. Но… Профессор ищет встречи со мной, однако настаивает, чтобы я явился к нему. Странно… Кроме того, я, кажется, догадываюсь о чем может пойти разговор. Постоянные и весьма странные экспедиции – фамилия профессора мне знакома – и богатый бездельник-плейбой, которого грех не потрясти на тысчонку-другую. Я прав?

– Да. Нет. Не совсем. Совсем нет. Разговор предстоит очень серьезный. И не очень долгий: профессору еще предстоит лекция в конференц-зале «Тистл».

– И все же почему в «Хэрродз», а не у меня в гостиной?

– Кгм. Дело в том, сэр Артур, что профессор – не без оснований – опасается, что за вашим домом следят.

– Кто? Агенты клана Кэмпбеллов? Призрак короля Иакова?

– Но… я могла бы зайти к вам, и в «Хэрродз» мы отправились бы вместе. Если вы, конечно, не против.

– Зависит от того, сумеете ли вы убедить меня при личной встрече, мадам Бернажу.

– Мадемуазель.

– Еще лучше. Адрес вам наверняка известен. Сколько времени вам понадобится?

– Четверть часа, от силы.

– Жду.

Лорд Питкин вышел на вечернюю охоту. По правде говоря, никаким лордом он, конечно, не был, но кличка, которой наградили его собратья-бомжи, некий смысл все-таки имела. Дело в том, что Питкин, он же Лорд, охотился по мусоросборникам на задворках богатых особняков. И добыча порой бывала приличной. Фамильное серебро богатеи, конечно, не выбрасывали, но порой можно было подобрать небольшой телевизор с кухни, старинный стул, который можно было сбыть знакомому антиквару, да и мало ли что еще. Конкурентов Лорд Питкин не опасался – зоны охоты были поделены между бомжами строго, и нарушение границ каралось безжалостно.

Питкин, помахивая тросточкой, брел по Тревор-Уок, свернув потом на западную сторону Тревор Сквер, где у оград задних дворов стояли мусорные баки лопавшихся от лишних денег обитателей Ланселот Плейс. На подобного рода охоту Лорд Питкин выходил, прилично одевшись, для чего имел в гардеробе кое-что не совсем уж бомжовое: он знал, что тутошние бобби[24] не любят рвань и шпану. Однако ни одного коппера[25] он не заметил. Обленились, негодяи. Но кому-то ведь работать надо. Питкин подошел к первому контейнеру и, придерживая тросточкой крышку, чтобы не гремела, открыл его. Посветив маленьким светодиодным фонариком, он увидел вышитую диванную подушку. Подцепил ее тростью. Прикинул, сможет ли сбыть ее старине Абрамсону, решил, что вряд ли – и аккуратно, без шума, закрыл люк.

Ну что ж. Охота только началась. Вряд ли в первом же мусорнике нарвешься на клад капитана Флинта, подумал Лорд Питкин. Странно. Крышка следующего мусоросборника была закрыта не полностью – закрыться ей мешал башмак, и весьма приличного качества, что видно было даже издалека. К нему бы пару, размечтался Питкин, неспешно двигаясь к мусорнику.

Открыв люк, он тут же отпрянул. В мусоросборнике была мечта профессионального стервятника. Там лежал мертвяк. Прилично одетый. Чем хорош мертвяк для такого, как Питкин, так это тем, что он не будет дергаться и сопротивляться, когда ты станешь вынимать его бумажник. Мертвяков Питкин не боялся. Суеверен он не был, тем более, что смерть косила бомжей едва ли не ежедневно. Мертвяк – рассуждал он – это бывший человек, а ныне всего лишь его подобие. Неподвижное и неопасное. Главное теперь – выяснить, насколько туго набит его бумажник. Он подошел поближе и включил свой фонарик. И тут же отскочил, споткнувшись о край тротуара и шлепнувшись на задницу. Поднявшись, он начал красться к мусоросборнику едва не на цыпочках, уже зная, что ни за каким бумажником не полезет.

Это был страшный мертвяк. За всю свою долгую бомжовую жизнь Питкин ничего подобного не видел. Горло трупа было разрезано от уха до уха – и в разрез, насколько позволяла мышца, был вытянут язык. Нечто вроде короткого галстука.

Матерь Божья! Питкин перекрестился, неумело, кое-как, да ведь и делал-то он это от силы раз в десять лет. Что теперь? Копперов Питкин не любил, но здесь без них явно не обойтись. Смейтесь или нет, но Лорд Питкин идет на поиски коппера. Чертовы бездельники! По переулку он прошел на Ланселот Плейс. Стоит. У богатенького дома, а на то, что на параллельной улице творится – ему, негодяю, наплевать!

– Констебль! Констебль! Фью! – позвал Питкин, для убедительности маня постового указательным пальцем.

Покручивая дубинкой, постовой двинулся к нему, и Питкин, дабы сразу сориентировать стража порядка, ткнул рукой вправо, в сторону Тревор-Сквер. И не дожидаясь легавого, побежал туда, где лежал этот страшный мертвяк со своим наводящим ужас галстуком.

Когда прозвенел дверной колокольчик, сэр Артур, мягко отодвинув Робертсона, сам открыл дверь. Его снедало любопытство: будет ли внешность гостьи соответствовать ее сногсшибательному сексуальному голосу. О, да. И даже более чем. Мягкий овал лица, длиннющие, и явно свои, не наклеенные ресницы, огромные голубые глаза, плюс фигура, при виде которой Хью Хефнер[26] наверняка брякнулся бы в обморок.