Птица-лира - Сесилия Ахерн

– Радовалась бы, что хоть один твой фильм понравился людям. Сколько продюсеров ни разу такого не добьются. Наслаждайся – и не пытайся воспроизводить свой успех. Продолжение про близнецов Тулин не станет таким же удачным, как первый фильм. Нужно что-то оригинальное. Ты добилась успеха главным образом потому, что не спешила. Нашла правильный сюжет, и тебе хватило терпения. Ты слушала людей. А сегодня ты устроила сумасшедший дом, Бо, носилась как курица с отрезанной головой. Зрители предпочтут увидеть что-то подлинное, стоящее, чем халтуру.

– Сам-то ты снимаешь фитнес для толстых и «Уродские тела».

Гнев забулькал внутри, но Соломон постарался сохранять спокойствие:

– Сейчас мы говорим о тебе.

– Я в панике, Соломон.

– Не будь в панике.

– Нельзя просто посоветовать человеку не быть в панике.

– Только что посоветовал.

– Соломон! – Она и смеялась, и сердилась.

– Что-то в этом лесу пошло не так, – сказал он. Не собирался говорить, само вырвалось.

Она присмотрелась к нему.

– Кому ты это сейчас сказал? Мне или самому себе?

– Видимо, тебе, – ответил он и швырнул ребро на тарелку, звук получился слишком громкий, но Соломон тут же схватил другой кусок мяса.

Бо откинулась на спинку стула и, скрестив руки на груди, изучала Соломона. Тот не поднимал глаз, не произнес больше ни слова.

– Мы встретили в этом лесу что-то замечательное. Я взялась за дело, а ты… застыл.

– Ничего я не застыл.

– Что же ты делал там все время, пока я была в коттедже? Она тоже была там все время?

– Отвали, Бо.

– Имею же я право задать вопрос!

– Да, у нас был секс. Отлучился от тебя на две минуты – и сразу секс. Прижал ее к дереву.

– Я вовсе этого не говорила, на хрен, и ты это прекрасно понимаешь!

– В самом деле?

– Я пытаюсь разобраться, что с ней такое, а ты не хочешь помочь. О чем вы говорили? Я спрашиваю, а ты уклоняешься от ответа. Она сказала тебе свое имя. Ты был там с ней наедине, еще до меня. Я просто хотела знать, о чем был разговор.

Он отключился, иначе бы дал себе волю и заорал во всю глотку, плевать, что в ресторанчике полно народу. Он подавляет в себе гнев, гасит его, гасит, остается лишь тлеющая зола – справился как мог. Смотрит новости, ничего не разбирая.

Бо в какой-то момент встала и вышла.

Он мог бы задуматься над словами Бо, проанализировать ее мысли, понять их, заглянуть в себя и найти ответ. Мог бы задуматься, что он сам сказал и почему. Мог бы во всем разобраться. Но после долгого перелета, переголодав, он был зол, а потом сосредоточился на теленовостях и начал наконец разбирать слова, выходящие изо рта диктора, и буквы, что ползли внизу по экрану. Догрыз последнее ребрышко, насухо облизал пальцы от липкого соуса и откинулся на спинку стула, сытый и довольный.

– Счастлив наконец-то? – окликнула его Рейчел с другого конца ресторана.

– Поспать ночку, и буду в полном порядке. – Он зевнул, потянулся. – Как Сюзи?

– Немножко расстроена. Слишком жарко. Не может уснуть. Лодыжки отекли. И малыш уперся ножкой ей под ребро. Думаешь, завтра мы поедем домой?

Соломон вытащил из пакетика зубочистку, выковырял застрявшее в зубах волоконце мяса.

– Очень на это надеюсь.

Он и правда хотел вернуться домой, потому что растерялся. В лесу что-то пошло не так, верно. Бо это заметила. И точно так же, как Джо, спешивший обратно на свою ферму, Соломон спешил обратно в Дублин, к телешоу «Уродские тела», которое так презирал, в свою квартиру, провонявшую рыбой с карри, любимым блюдом соседей. Вернуться в нормальный мир. Туда, где не приходилось задумываться о своих чувствах, где не было ни путаницы, ни анализа, где его не тянуло к людям, с которыми не следовало сходиться, он не делал того, что сам считал неправильным.

– Уснул? Глаза-то у тебя открыты, – сказала Рейчел и помахала ребрышком у него перед носом. Брызги соуса полетели на стол и на пол. – Черт!

В бар влетела Бо, на лице то самое выражение, в руке мобильный.

– Джимми звонил. Тот полицейский, с которым мы говорили у церкви. Он сейчас у Тулинов. Джо вызвал его поговорить с девушкой, но по дороге под его машину выскочил Мосси. Девушка унесла Мосси к себе в коттедж. Издает эти странные звуки. Заперлась и никого не впускает, и к Мосси тоже не дает подойти.

Соломон посмотрел на Бо, попытался изобразить равнодушие, изо всех сил попытался, но сердце часто забилось.

Бо с каким-то новым интересом посмотрела на него:

– Она хочет, чтобы пришел ты, Сол.

Глава пятая

Джимми стоял возле патрульной машины, двери нараспашку, радио включено, нос машины нацелен точно на дом летучих мышей. Летний вечер был еще достаточно светел.

Завидев съемочную группу, Джимми поднял руки, словно извиняясь:

– Мосси бросился прямо под колеса. Я его не увидел.

– Где сейчас девушка? – спросила Бо.

– Она схватила собаку, унесла ее в коттедж и не выходит, и впускать никого не хочет. Она в истерике. Джо велел позвать вас.

Вид у него был такой же ошеломленный, как у них самих, когда они впервые услышали эти «звуки» Лоры.

– Она звала Соломона? – спросила Бо. Ей не терпелось уже что-то делать.

– Сначала она звала Тома. Требовала, чтобы я его позвал. Я сказал, Том умер, и она вроде как слегка тронулась. А потом сказала про Соломона.

Оба стоят под деревьями, глаз друг с друга не сводят.

– Привет, – тихо сказал он.

– Привет, – мягко отозвалась она.

– Я Соломон.

Она улыбнулась:

– Лора.

Бо смотрела на него – снова с подозрением.

– Я представился перед тем, как мы перепихнулись! – рявкнул он.

Джимми прыснул. Бо зыркнула уже злобно.

– Идешь за ней? – спросила она.

– Нет – если ее собираются арестовать.

– Ее не за что арестовывать. Я должен поговорить с ней, выяснить, кто она и почему живет на земле Джо. Если она скваттер, тут законы непростые, а если Том ей разрешил, мы и вовсе ничего поделать не сможем. Я приехал только потому, что меня Джо просил. А по дороге чертова пса сшиб, – виновато добавил он.

– Так что мне делать? – уточнил Соломон. Напряжение нарастало.

– Ты ее как будто боишься. Сходи к коттеджу и спроси, чего она хочет, – скомандовала Бо.

– Ладно! Господи! – вздохнул он, теребя пальцами длинные волосы, затягивая тугой узел на макушке. Он двинулся по тропе к коттеджу, те двое следовали по пятам, но остановились возле дома летучих мышей.

Сердце снова забилось сильнее, когда он приблизился к двери, и Соломон сам не понимал, отчего это. Вытер вспотевшие вдруг ладони о штаны, но, прежде чем поднял руку, чтобы постучать, дверь распахнулась. Девушку он не видел, решил, что она стоит за дверью, и перешагнул порог. Дверь сразу закрылась за ним. Она заперла замок и прислонилась к двери, словно ее охраняя.

– Привет, – сказал он и от растерянности запихал руки в задние карманы.

– Он у камина, – сказала Лора, на Соломона она едва взглянула, нервничала, переживала.

Хотя в лесу она назвала свое имя, сейчас Соломон удивился, услышав ее речь. Там, в лесу, она казалась дикой обитательницей природы, в доме она более реальна.

Мосси лежал на овчине у камина, где горело большое полено, грудь собаки поднималась и опадала в такт затрудненному дыханию. Глаза его были открыты, но пес не реагировал на окружающих и словно не видел ни языков пламени, ни миску с водой и миску с едой возле своего носа.

– Ничего не ест и не пьет, – сказала девушка и села на пол рядом с собакой, обняла ее, защищая.

Соломону следовало бы осмотреть собаку, а он глаз не мог оторвать от девушки. Она подняла голову – испуганные, растерянные, прекрасные, колдовские зеленые глаза.

– Кровь идет? – Он подошел к Мосси, опустился рядом с ним, напротив Лоры, так близко он к ней еще не был. – Привет, парень! – положил руку собаке на спину, слегка погладил.

Мосси приподнял голову, в глазах боль. Слегка заскулил.

Лора воспроизвела песью жалобу с невероятной точностью – Соломон невольно уставился на нее.

– Крови нет, – сказала она. – Не пойму, что у него болит, но встать он не может.

– Нужно к ветеринару.

Она посмотрела Соломону прямо в глаза.

– Вы его отвезете?

– Я? Могу, но лучше спросить Джо, это ведь его собака. – Заметив ее гримаску, он уточнил: – И его тоже.

– Джо меня не любит, – сказала она.

– Нет, просто Джо не привык к переменам. Некоторые люди сердятся, когда что-то в жизни вдруг меняется.

– Все меняется, и нам приходится, – сказала она, и голос ее вдруг изменился, сделался басовитым, хриплым, с североанглийским акцентом – чужим.

– Что вы сказали?

– Так говорила Гага. Бабушка.

– А! Понял! Поедете со мной к ветеринару? – Он бы предпочел поехать с ней вместе.

– Нет. Нет. Я остаюсь здесь.

Глагол в настоящем времени. Не «я останусь», а «я остаюсь здесь». Постоянно.