Большая книга ужасов 2017 - Ирина Щеглова

Вечером спросила у бабушки о гробовщике.

– Так гробовщик же на соседней улице живет, – ответила бабушка.

– В каком доме?

– В шестьдесят третьем, а что?

– Да так просто… А мастерская у него где?

– Ближе к кладбищу.

– Ты с ним знакома?

– Да мы тут все друг друга знаем.

– И какой он человек?

Бабушка пожала плечами:

– Неплохой человек, надежный, рукастый.

– Ну да, похоронных дел мастер, – пробормотала я.

Надо дойти до его дома, посмотреть – вдруг пойму, почему он мне снится.

Да, и к чему снится пожар? Надо погуглить… А гробовщик?

Погуглила: оказалось, и пожар, и гробовщик за работой – к ссорам, неприятностям, убыткам.

А бабушка сказала, что пожар – к морозам и ясной погоде. Мол, Рождество на носу.

Рождество…

Неясыть, нахохлившись, сидела на крыше.

– Вот я тебя сейчас угощу, – придерживая одной рукой банку с мышью, я поднялась по лестнице на сеновал. – Смотри, что у меня есть, – я подняла банку над головой, показывая птице жертву, мечущуюся за стеклом. – Как же теперь тебе ее скормить?

Если открыть крышку, мышь убежит, спрячется в сене, ищи ее. Совы не умеют отвинчивать крышки – или умеют? Я с сомнением посмотрела на банку. Вот незадача, что же делать?

А в голове будто кто-то молоточком стукнул: откуда мышь? Ведь мы с девчонками ее в поле выпустили, а банку закопали…

Не успела додумать.

Чердачная дверца медленно распахнулась, внутри сеновала темно, хоть глаз выколи. Я полезла вперед, точнее вглубь – колко, душно и холодно, лаз тесный, не повернуться. Черт меня дернул притащиться сюда ночью, да еще с банкой!

Ползла, ползла – да вдруг и свалилась, испугаться не успела, уже лежу во вмятине, наверное, совиное гнездо, я же была здесь днем. Так, хорошо, оставлю здесь банку, пусть неясыть сама разбирается с мышью. Мне бы обратно вылезти.

И вдруг как будто светлее стало, и оказалось, что сижу я в яме, довольно глубокой, а напротив сидит еще кто-то и пялится на меня. Не различить, только контуры.

«Это сова! Сова, филин, у него размах крыльев почти два метра!» – пронеслось в голове от ужаса. Я забилась, вжавшись спиной в пружинящую стену – сеновал? Гнездо? Я уже ничего не понимала.

С той стороны ко мне протянулась длинная когтистая лапа, вцепилась в банку, лязгнула крышкой, раздался то ли всхлип, то ли писк, и все стихло.

– Приказывай, – прозвучало в темноте, это точно был не птичий клекот, не скрип старых досок, не ветер, но и не человеческий голос.

– Кто здесь? – стуча зубами, спросила я темноту.

– Тот, кого ты звала…

– Я никого не звала…

– Приказывай! – дохнуло на меня ужасом.

– Сгинь, пропади! – забормотала я, стараясь задом выбраться из сенной ловушки.

– Не выйдет! Приказывай! – потребовал голос из темноты.

– Мне от тебя ничего не надо! Убирайся!

Плохо соображая, что делаю, я все-таки неловко перекрестилась, скорее автоматически, и, кувыркнувшись, вывалилась на лестницу, чуть не сломав себе шею.

Спустилась и осела в сугроб. Голова закружилась. Двор и дом закружились вместе с головой, завертелись, с ног на голову, с головы на ноги, у меня помутилось сознание – и вот я уже болтаюсь в полом стеклянном пузыре с нарисованным изнутри двором и домом, бьюсь о стенки, как мышь в банке.

– Господи, помоги!

Звякнула металлическая крышка, и меня выбросило наружу.

Открыла глаза. В комнате сумрачно. За окнами брезжит рассвет.

Горло побаливает. Коснулась рукой шеи, нащупала что-то металлическое, захватила, хотела сорвать – только кожу поранила.

Подбежала к зеркалу, глядь – на шее тускло поблескивает: тяжелое, светлого металла с прозрачными камешками.

Мама дорогая! Я сплю? Что это?!

«Бриллиантовое колье», – брякнуло в моей голове.

– Мне это не надо, я не хочу!

Дрожащими руками нашарила сзади на шее замок, попыталась открыть, не смогла справиться, дергала и рвала, изранив шею до крови.

Слезы заливали глаза, я совсем было запаниковала, еще бы чуть-чуть – и я убила бы себя, задушила чертовым колье, но вдруг одумалась, пришла в себя.

– Я сплю, мне это все только снится, – сказала, глядя на свое отражение в зеркале.

– Так проснись, – насмешливо посоветовал некто.

Голову сдавило тисками, и в свинцовых водах зеркала я увидела, как на моем лбу сомкнулся металлический обруч с высокими зубцами, под стать драгоценному украшению на моей шее.

– Отстань! – разозлилась я. – Ты плод моего воображения!

– Докажи!

Я отошла от зеркала.

Села на диван, постаралась успокоиться.

В комнате все выглядело по-настоящему: новогодняя елка в углу, телевизор в простенке между окнами, стол под новой скатертью с золотистой бахромой, шкаф…

Чего-то не хватает…

На стенах фотографии в рамках, почти неразличимые лица… Стоп! А где Святой Николай?! Я уставилась на пустой угол, где в реальности на угловой полочке стояла большая икона любимого святого моего деда.

– Я сплю! – выкрикнула.

И проснулась.

Очень рано, рассвет едва забрезжил. Побаливали голова и горло, и почему-то саднило щеку.

Я осторожно ощупала шею, лоб, голову, прикоснулась к щеке – щиплет. И на подушке во вмятине крохотное красное пятнышко – кровь…

Наклонилась, разглядывая, а там камешек прозрачный. Меня всю передернуло от ужаса – да ведь это бриллиант из чертова колье! О его грань и оцарапала щеку. Как он оказался на моей подушке?

Вдруг тут и другие валяются…

Ой-ой-ой! Я вскочила с дивана, отшвырнула одеяло, всмотрелась до рези в глазах, казалось, вся простыня усыпана колючими искрами.

Я что, на бриллиантах спала?!

Вот сейчас все сгребу – и в печку!

– А ты знаешь, сколько это стоит? – раздался чей-то вкрадчивый голос прямо у меня в голове.

Я вздрогнула: выходит, сон продолжается.

– Кто бы ты ни был, убирайся из моей головы! – потребовала я. – И стекляшки свои забери!

– Ты чего шумишь? – спросила бабушка, входя.

Я уставилась на нее, словно ожидала увидеть призрака.

– Глаша, что с тобой? – с беспокойством переспросила она.

– Ба, посмотри, пожалуйста, я чем-то порезалась…

Она подошла, взглянула на мою щеку, на подушку и покачала головой:

– Говорила я деду, чтоб тщательно подмел осколки. Вчера разбил стакан, осколки так и брызнули. Собирали, собирали – видать, недосмотрели.

Она показала мне крошечный осколок.

– Так это стекло?! – выдохнула я.

– Оно! Как бы еще куда не попало…

Мы вытащили постель на крыльцо и тщательно перетряхнули.

Глава 9

Исполняющий желания

– Раечка, мне страшно… – прошептала я в телефон.

В ответ услышала таким же шепотом:

– Ты чего так рано трезвонишь, мы все спим…

– Извини, я не хотела… но ты должна меня выслушать, я не знаю, кого мы с Валькой поймали, но этот кто-то точно никуда не исчез после вчерашнего, он преследует меня!

– Глаша, попроси у бабушки валерьянки, – посоветовала подруга и отключилась.

Я положила трубку и перевела взгляд на часы – почти восемь утра. Не верится, чтоб у Раечки все спали. Это у нее каникулы, но родителям и брату надо на работу.

Моя бабушка уже давно встала. Дед поднялся, слышно, как гремит умывальником.

Рассвет пробирается в дом, тускло поблескивает мишура на елке, масляно отсвечивают бока стеклянных шаров…

Тихо теплится лампада перед иконой. Наверное, бабушка зажгла. Скоро Рождество…

Подошла к зеркалу: лицо бледное, под глазами тени… осмотрела шею, в одном месте слева как будто воротом рубашки натерто, на щеке царапина, щиплет… И на лбу синяк.

А горло продолжает болеть.

Может, это обыкновенная ангина? Даже температура небольшая появилась. А ночные кошмары – всего лишь последствия простуды.

Напилась теплого молока с медом. Буду целый день валяться с книжкой.

Не тут-то было. Не успела я как следует устроиться на диване, как прибежала Валя. Скинула у входа старые валенки, куртку бросила – и ко мне:

– Глашка, что делать?! – У самой глаза красные, лицо бледное, будто проплакала всю ночь. Или тоже насморк?

– Что случилось?

Соседка наклонилась к мне и выпалила шепотом:

– Мои разводятся! Вчера весь вечер ругались, отец ушел, мать плакала, потом звонила тетке и договаривалась, чтоб меня к ней отправить! Руки развязать хочет, – Валюшка шмыгнула носом, готовая снова разреветься.

– Стоп-стоп! – Я схватила ее за руку. – Прекрати истерить! С чего ты взяла, что родители вот прям так и разведутся? Они ведь не первый раз в жизни ругаются? Вечером отец вернется, и они снова договорятся.

Валюшка смотрела на меня таким взглядом, будто я говорю на непонятном языке, она не слышала меня:

– Глашка, кого мы с тобой поймали?

Я вздрогнула:

– Валь, ну перестань, сама же сказала – бабкины сказки. Ты чего? – не очень уверенно попыталась успокоить ее я.

– Бухгалтер, – пробормотала Валя, – я загадала желание поступить в хороший вуз…