Циркус - Владимир Лосев

Точнее это волшебство само сделалось потому, что Паля была из семьи волшебников, все её родственники были волшебники, и мама и папа, да и все остальные, которые уже умерли. Правда, про то, что она уже умеет делать волшебство, Паля ещё никому не рассказывала, ни маме, ни папе, и они, наверно, думали, что она совсем ещё ничего не умеет. Правда, в этом Паля до конца не была уверена.

А этому волшебству её научил Трог, они его умеют делать очень хорошо потому, что они так защищаются, выдыхая огонь. А для этого надо только очень сильно захотеть, тяжело вздохнуть, как взрослые, ну и ещё конечно кое-что…

Паля знала про это кое-что, потому что ей рассказал Трог после того, как она его поколотила граблями. Трогу всегда нравилось, когда она его колотила, это для него было что-то вроде щекотки.

Паля была очень осторожна, потому что уже знала, что все волшебство откуда-то берется и куда-то исчезает. Если ничего не зная, начнешь делать волшебство, то можно таких дел наворотить, что потом тысяча волшебников не смогут разобраться отчего, все в этом мире так изменилось, и стало так плохо.

Нужно быть очень умным и много знать, и только тогда можно делать волшебство, так ей всегда говорил папа.

Паля, конечно, была ещё не очень умной, и знала тоже ещё не очень много, но она была из семьи волшебников, и осторожность у неё в крови сидит, она слышала, как это папа маме говорил. К тому же сегодня она осталась в замке самой главной, и ругать её было некому, если она что-то сделает неправильно.

Поэтому она ещё раз тяжело вздохнула и выдохнула ещё один небольшой пучок пламени, который на этот раз попал на факел, который висел на стене, и тот загорелся.

Стало даже очень хорошо светло. Паля довольно рассмеялась и потянулась за факелом, но не достала, потому что он очень высоко висел. Она подпрыгнула, но все равно не достала.

Паля на факел рассердилась и хотела ещё одно волшебство сделать, пока никто её не видит, но тут она услышала голос старшего домового.

— Ты чего тут прыгаешь? — спросил он, вылезая из небольшой норки.

— Хочу и прыгаю, — ответила Паля. — А твоё какое дело? Я здесь самая главная, что хочу то и делаю.

— Я тоже главный, — сказал домовой. — Я может даже тебя намного главнее, только я очень скромный, и об этом никому не говорю.

— Никакой ты не скромный, — сказала Паля, — а очень даже большой хвастун.

— Я — хвастун? — удивился старший домовой. — Да, я сама скромность, про меня даже, когда я был совсем маленький, все так и говорили, вот идет сама скромность. Паля засмеялась.

— А про меня ничего не говорили, но ты все равно все врешь.

— Ладно, — согласился домовой. — Сейчас я, конечно, не такой скромный, как был раньше. Так чего ты тут прыгаешь?

— А я факел хочу достать, — сказала Паля. — А рост у меня ещё маленький, хоть я и уже большая. Домовой её внимательно оглядел.

— Да, действительно, хоть и большая, а маленькая, наверно, каши мало ела.

— А ты откуда знаешь про кашу? — спросила Паля, с подозрением глядя на домового. — Опять подглядывал?

— Больно надо за тобой подглядывать! — возмутился домовой. — Ничего я за тобой не подглядывал, только один раз посмотрел, и все. Ну может, и не один раз, а много раз, я уже забыл…

— Да, — вздохнула Паля. — Если бы я за завтраком съела бы не три ложки, а пять, я может быть была бы уже длинной дылдой…

— Точно, точно, — согласился домовой. — А что сейчас будешь делать? Опять прыгать?

— Да, нет, — вздохнула Паля. — Хватит уже прыгать, напрыгалась. Сейчас я лучше думать буду. Домовой сел прямо на каменный пол и с интересом уставился на девочку.

— Давай думай, а я посмотрю, как ты это делаешь. Паля вздохнула.

— Что-то не получается, это, наверно, из-за тебя. Пока тебя не было, я хорошо думала.

— А зачем тебе факел? — спросил домовой.

— Хотела в подвал сходить, — сказала Паля. — Посмотреть что там и как? Я же теперь главная, вдруг там что-то надо сделать…

— Нечего там смотреть и делать, — сказал домовой. — Там в подвале одни крысы, большие такие, и всегда есть хотят.

— Если ей так надо, давай её туда сводим, — послышался чей-то тоненький голосок, и из норки вылез самый маленький домовенок. — Пусть её крысы съедят! Старший домовой задумался.

— И действительно, — сказал он. — Как я до этого сразу не додумался? Пусть съедят, а мы как будто тут ни при чем, мы как будто просто мимо проходили.

— Ага, — засмеялся домовенок. — А крысы нам спасибо ещё скажут. Благодарить будут за то, что мы им такую вкусную девочку привели.

— Давай, так и сделаем, — согласился старший домовой. — Лезь за факелом, а то без факела она не пойдет, испугается.

— Это кто испугается? — возмутилась Паля. — Это вы сами испугаетесь, а я никого ещё не боюсь. Я ещё маленькая, хоть и большая, и не знаю кого бояться. А крысы, они очень страшные?

— Страшнее не бывает, — сказал маленький домовенок и полез по стене наверх к факелу. — У них зубы, как у тебя пальцы, а глаза, как у твоей противной куклы, и голос такой же. И пищат так же, как она пищала, — не подходи ко мне, не подходи ко мне… Паля с подозрением посмотрела на домовенка и спросила.

— А это не ты случайно уронил её с кровати?

— Нет, — крикнул сверху домовенок. — Что я не понимаю что ли, что кукла эта твоя, за неё и заругать могут. А я ей только по носу как дал, чтобы не пищала, и все. А она сама упала, не знаю почему…

— Так я и знала, — вздохнула Паля. — Так вот из-за кого кукла сломалась. А я все думала, кто же её сломал? Почему, думаю, она упала? Раньше никогда не падала, а тут раз и упала…

— Не приставай ко мне, — сказал сердито домовенок. — Твою куклу никогда не видел, в первый раз про неё слышу, и палкой по голове её не бил три раза…

— Ну-ка, ну-ка… рассказывай, как было дело? — нахмурилась Паля. — А то папе скажу, что это ты куклу сломал. Домовенок посмотрел на старшего домового, тот неодобрительно покачал головой.

— Теперь уж говори, раз сам признался.

— Ничего я не признавался…

— Рассказывай! — потребовала Паля. Домовенок добрался до гнезда, в котором был закреплен факел, сел там, свесив ноги, и пожал плечами.

— Ну, дело было так, я себе спокойно шел по кровати, а она как закричит, — уйди от меня, домовых не бывает, ты — галлюцинация! Ну я и дал ей палкой по голове, чтобы не обзывалась. Какая я — галлюцинация? Я — домовой, только ещё маленький, у меня папа домовой и мама домовой, а она сама — галлюцинация. А потом она, как закричит, — спасите, убивают. Ну, я ей палкой по голове и дал. А чего она раскричалась? Я же шел себе спокойно, ни на кого не кричал…

— Так, — печально вздохнула Паля. — Куклу мою сломал, а она была моя лучшая подруга…

— Ну и что? — засмеялся домовенок. — Подруга у тебя была глупая, скоро и ты бы такой же стала.

Так что ты мне должна быть за это благодарна, может, ты ещё поумнеешь теперь без куклы, хотя конечно вряд ли, ты уже, наверно, от неё глупостью заразилась.

Старший домовой снова неодобрительно покачал головой и сказал Пале.

— Ты обещала своему папе не рассказывать. Слово волшебника — закон!

— Да, знаю я, — вздохнула Паля. — Я хоть ещё и не волшебница, я только ещё собираюсь ею стать, если не передумаю. Ладно, не расскажу.

— Давай её крысам скормим, — предложил домовенок. — Тогда она точно никому ничего не расскажет.

Паля улыбнулась.

— Вы зачем меня пугаете? — спросила она. — Вам очень нравится, когда все вокруг чего-нибудь боятся, да? Я же знаю, что папа сказал вам за мной присматривать и оберегать меня.

— Сказать, то сказал, — согласился домовой. — Но уж больно ты какая-то неугомонная, за тобой не углядишь. Вот сведем тебя в подвал, там тебя крысы съедят, а мы скажем, вот мол не углядели. Глядели, глядели, да не углядели…

— Может, я ещё в подвал не пойду, — сказала Паля. — Мне может быть там совсем не понравится.

— Вот и не ходи, — сказал старший домовой. — Иди в свою комнату, там сиди и не высовывайся, тогда тебя точно никто не съест.

— Так факел доставать, или не доставать, — крикнул домовенок сверху, он уже долез до факела, и теперь, громко сопя от усилия, пытался его вытащить.

— Хитрые вы оба, — сказала Паля. — Совсем вы меня уже обманули. Значит, я буду сидеть в своей комнате, а вы сами станете везде главные, так? Нет, я пойду в подвал, и везде пойду. Доставай уже факел!

— Мы тебя только предупредили, — сказал старший домовой. — А так иди конечно, крысам тоже что-то есть надо, а такая девочка, как ты, толстая и упитанная, им очень даже понравится…

Домовенок вытащил факел и уронил его вниз, потому что факел был тяжелый, а домовенок маленький, и он не смог его в руках удержать. Старший домовой едва успел отскочить, а так факел упал бы прямо на него, и может, даже бы его убил. Факел стукнулся о каменный пол, откатился в сторону и потух.