Гамак из паутины - Александр Ярушкин

— Хозяин дома?!

Пес привстал, выкинул передние лапы, прогнул спину и протяжно зевнул.

— Хозяин дома?! — так же громко повторил Роман.

Пес опустил голову набок, удивленно взглянул на него, решил, видимо, что пора и власть применить, и, без особой охоты, гавкнул. Роман добродушно погрозил ему толстым указательным пальцем, и пес снова растянулся на земле, окончательно убедившись в отсутствии агрессивности со стороны гостя. Услышав за спиной возглас: «Что шумишь?», Вязьмикин обернулся и увидел показавшуюся из сарая взлохмаченную голову мужчины, который по случаю выходного дня, очевидно, был занят домашними делами.

— Доброго здоровьица… Вы участковый будете? — сказал Роман.

— Ну…

— Я из уголовного розыска.

Участковый недоверчиво посмотрел на него.

— Да я не из вашего райотдела, — пояснил Роман и развернул удостоверение.

Хозяин мельком, но зорко глянул на документ и пригласил:

— Проходи в избу, я сейчас. Руки вытру.

— Некогда мне заходить.

— Ну как желаешь.

— Меня Мария интересует. Есть, говорят, у вас в селе такая.

Участковый нахмурил лоб и почесал затылок:

— Мария?.. Мария? Понял! Только ее не Мария, а Марфа, по паспорту, зовут, — наконец сообразил он.

— Марфа Посадница, — хмыкнул Роман.

— Во-во, — усмехнулся участковый инспектор, вытирая руки каким-то старым халатом. — Как кто освободится, сразу к ней, пока снова не посадят, живет. А там, глядишь, и другой освобождается. Это ты точно подметил… Марфа — посадница. Никак не могу отучить ее от этого дела, сколько уж раз штрафовал за то, что живут у нее без прописки… Да толку… Совсем развинтилась девка.

— Не покажешь, где она живет?

— Отчего не показать, покажу, — участковый кивнул в сторону мотоцикла, — садись…

Когда Роман втиснулся в коляску, инспектор с грустью посмотрел на просевшее колесо, постучал его кончиком сапога, размышляя, вероятно, о том, что можно было бы и пешком дойти.

— Поехали! Поехали! — уже командовал Роман.

Еще молодая, но уже довольно потрепанная жизнью Марфа, увидев участкового, наигранно обрадовалась и бойко стрельнула глазами по большой фигуре Вязьмикина, но участковый не дал ей рассыпаться в любезностях и сурово одернул:

— Товарищ из города приехал. — Он указал глазами на Романа. — Так что ты не разглагольствуй, ему некогда. Что спросит — отвечай без утайки… Ты меня знаешь!

— Еще бы, — фыркнула та в ответ и настороженно взглянула на Вязьмикина.

Роман крутнул свой казацкий ус и без обиняков спросил:

— Вам знаком гражданин Нудненко?

Женщина отвела глаза и ничего не ответила.

— Знаком, знаком, — ответил за нее участковый, — по глазам вижу — знаком. — Он подошел к Марфе и негромко произнес: — Мария, не кобенься… Ты меня знаешь.

— Ну известен! — бросила колючий взгляд хозяйка.

— Мне бы его справочку об освобождении, а то задержали Нудненко без документов, он говорит, у вас справочка-то, — пояснил Роман.

— Нету у меня никакой справочки! — взорвалась женщина.

— Мария! — осадил ее участковый. — Тебя просят справочку об освобождении из мест лишения свободы гражданина Нудненко, поняла?!

— Сейчас посмотрю, может, завалялась где.

Женщина принялась переставлять посуду на столе, как будто документ мог быть среди грязных стаканов и огрызков хлеба.

— Мария, ты вон в ту сумочку глянь, — участковый кивнул на черную, с потрескавшимся лаком дамскую сумочку, висящую на гвоздике над разбросанной постелью.

Марфа порылась в сумочке и, вытащив оттуда розовый длинный листок, удивленно округлила глаза.

— И правда… Ты, что ли, Василич, подложил?

Инспектор поморщился:

— Мария…

— Дайте-ка сюда справочку, — протянул руку Роман. — Я, с вашего позволения, с собой ее возьму.

Женщина с безразличным видом пожала плечами:

— Берите, на кой… она мне?

15 часов 27 минут

Опечатав дверь квартиры Никольского, мы вышли на улицу. Глухов, похлопав пухлой ладонью по крыше «Запорожца», проворчал:

— Как сажусь в него, так удивляюсь…

— Чему? — открывая дверцу, подозрительно спросил Снегирев.

— Как нормальные люди, вроде меня, сюда влазят? — усмехнулся эксперт.

— Нормальные люди, Сергей Петрович, в костюмах пятьдесят шестого размера не ходят, — сказал я, откидывая переднее сиденье. — Пролазь…

Глухов сунул мне фотоаппарат и дипломат с криминалистическими принадлежностями и, глубоко вздохнув, протиснулся в салон.

Когда машина, с трудом преодолев крутой подъем, вырулила на Владимировскую, Снегирев задумчиво произнес:

— Николай, ты не думаешь, что таксист видел у «Метростроя» «Жигули» Никольского?

— Думаю или нет, а машину искать нужно, тем более что мы знаем и марку, и номер.

— Вы ищите, ищите, — подал голос эксперт, — только вначале меня до автобуса подбросьте.

— Мы тебя до самого дома довезем, — успокоил я Глухова, — только сначала в облГАИ заскочим, это по пути…

Дежурный по областному отделу Госавтоинспекции удивленно поднял голову:

— Что-то вы сегодня зачастили? Недавно ваш опер был, долговязый такой. Тоже «Жигулями» интересовался, только ему не одни, а все красные подавай…

Выслушав меня, капитан включил рацию, и в эфир понеслось: «Всем постам, всем постам. Я — «Волхов». Разыскивается автомашина «Жигули», ВАЗ-2106, красного цвета, госномер А 48–34 НБ. Машина угнана в ночь с субботы на воскресенье. Преступник, возможно, вооружен. При задержании соблюдайте осторожность». Повторив свое сообщение, дежурный отключил связь. Я уже собрался уходить, но в это время затрещала рация: «Волхов», «Волхов», ответьте шестнадцатому. Прием».

Шестнадцатый пост ГАИ сообщил, что в Бугринской роще, недалеко от пляжа, им обнаружена объявленная в розыск машина, и попросил дальнейших указаний.

Капитан вопросительно посмотрел на меня.

— Пусть ждет, скоро подъеду, — бросил я.

Снегирев дремал, опустив голову на руль.

— Домой?

— Нет, в Бугринку. Обнаружена машина Никольского.

— Ты что, с ума сошел? — Семен сопроводил свой возглас протестующим жестом руки. — Все, что можно было, сделали. Что тебе еще надо? Не поеду… Да у меня и горючки не хватит.

Я молчал, понимая, что мы оба очень устали и его сейчас нельзя останавливать, разрядка просто необходима.

— Поедет, поедет, куда ему деваться? — пытаясь улечься на заднем сиденье, пробурчал Глухов. — И горючку найдет… — Он похлопал Снегирева по плечу. — Никуда мы, Семен, от этого Ильина не скроемся.

— Меня же жена ждет, теща. Мне их на дачу везти и вообще… — начал успокаиваться Снегирев.

— Ладно! Бросаем все и едем домой спать! — резко ответил я и отвернулся к окну.

— Тоже дело, — благодушно поддакнул Глухов.

Семен повернул ключ зажигания и буркнул:

— Поехали на заправку…

— Я же говорил, что поедет, — резюмировал эксперт, продолжая свои попытки устроиться поудобнее.

15 часов 58 минут

— Приехали! — разбудил меня голос Снегирева.

Я открыл глаза и увидел в десятке метров от нас, между деревьями, красные «Жигули», желто-голубой мотоцикл инспектора ГАИ и его самого: молодого, подтянутого, в сверкающих сапогах, перепоясанного белыми полосами ремней.

Когда я подошел, он доложил, что машину Никольского обнаружили рыбаки, обратившие внимание, что к ней никто не подходит в течение нескольких часов. Фамилии, домашние адреса и место работы рыбаков он записал.

— Где бы нам найти понятых? — прервал я его рассказ.

Осенний пляж был пуст. Только на середине реки покачивались на волнах надувные лодки с нахохлившимися фигурками любителей рыбной ловли.

— Может, начнем пока, а там, глядишь, и подойдет кто-нибудь, — предложил Семен.

— Вот оно и видно, что ты институт народного хозяйства заканчивал, — с кряхтением выбираясь из «Запорожца», ворчливо проговорил Глухов. — Недостатки образования сказываются: плохо уголовно-процессуальный закон знаешь… Без понятых и начинать нельзя.

— Где же их взять? — огляделся по сторонам Снегирев.

Положение спас инспектор ГАИ:

— У железнодорожного моста, на камнях, кажется, кто-то рыбачит. Съездить?

— Если можно побыстрее, — попросил я.

Инспектор уселся на своего желто-голубого коня и, привстав на стременах, помчался вдоль берега.

— Хорошо-то как! — мечтательно проговорил Глухов, когда мотоцикл инспектора скрылся за деревьями. — Воздух, река, травка… Сидим в кабинетах, ишемические болезни сердца наживаем, природу не замечаем, а тут… Тишь-то какая!

— Хотел я сегодня природой насладиться… — проворчал Семен и покосился на меня.