Все зависит от тебя - Гоар Маркосян-Каспер

Он резко повернулся и вышел, Дан отступил на шаг со станнером в руке, еще на один, оказавшись в приемной, захлопнул дверь и присоединился к Марану. В коридоре оба охранника стояли у стены, лицом к ней, разведя руки широко в стороны. Секретарша жалась в углу. Навер караулил всю компанию с пистолетом в руке, увидев Марана с Даном, он опустил пистолет, передавая пленников под прицел Дану, и подобрал брошенные на пол автоматы.

— В приемную, живо, — сказал Маран ледяным голосом, и пленники беспрекословно проскочили внутрь. Маран захлопнул и эту дверь и, усмехнувшись, просунул в ручку ствол автомата вместо засова. Вся процедура заняла не больше минуты.

— Уходим.

Стремительно проскочив пустой коридор, они нырнули в башню и бегом поднялись по лестнице. Уже оказавшись на крыше, Дан расслышал топот внизу и понял, что Песта поднял тревогу. Поздно, приятель! Когда флайер, подошедший точно в нужный момент, забрал их и взмыл в воздух, Дан увидел сверху беготню охранников во дворе, суматоху и суету. Но никому не пришло в голову искать их в небе, и бесшумный серый — под цвет облаков, аппарат, так и не обратив на себя внимания, растворился в вышине.

Маран высадил Мита и Навера на окраине города у парка. Дан удивленно смотрел на пышные зеленые деревца, листья которых были тронуты где желтым, где оранжевым, изредка красным. Он не сразу сообразил, что это один из трех парков, которые успели посадить в короткую эпоху правления Марана. Деревья были из-под Тиганы, со временем они должны были приобрести то множество оттенков, которое делало тамошние леса красочными, как цветники.

Пока он разглядывал парк, Маран коротко переговорил с Митом и Навером и поднял флайер вертикально вверх. Дан не слышал, какое он им дал задание, его больше занимало другое.

— Послушай, — сказал он, когда Маран снял руки с пульта и откинулся на спинку сидения. — Объясни мне, как ты собираешься исполнять свое обещание.

— Какое обещание? — спросил Маран рассеянно.

— Уничтожить Песту. Не собираешься же ты застрелить его собственноручно?

— Ну если дело дойдет до этого, — сказал Маран невозмутимо, даже безразлично, — я уж изыщу способ, не беспокойся.

— А ты надеешься, что не дойдет?

— Если б я не надеялся, я не стал бы устраивать это представление. Песта меня хорошо знает, Дан. Он понимает, что я так или иначе свое слово сдержу. Теперь у него лишь два выхода. Либо вернуть Дика…

— Если он жив.

— Жив, — сказал Маран уверенно.

— Либо?

— Либо уничтожить меня прежде, чем я до него доберусь.

— А если он выберет второе?

— Ну это не так просто сделать. Не забудь, после истории с визор-центром они меня ловили два месяца, но так и не поймали.

— Тогда они не знали, где ты, — возразил Дан, — а теперь знают.

— Не думаешь же ты, что Песта станет штурмовать земное посольство.

— А вдруг?

— Нет, Дан. Во-первых, даже взять посольство приступом еще не означает поймать меня. Я же могу спокойно смыться на флайере или даже орбитолете. О существовании подобных аппаратов ему известно. Поэтому я и не хотел, чтобы он знал о моем прилете, тогда он был бы начеку и мог позаботиться об охране подступов с воздуха. Я ведь подозревал его с самого начала… А во-вторых, это означает расшифровку и полную конфронтацию с землянами, что в его расчеты не входит.

— Ты знаешь, что входит в его расчеты?

— Конечно. Это проще простого. Смотри сам. Песта узнает, что Лайва болен, и тому недолго осталось жить. Он в курсе всего, у него ведь осведомители, агентура, подслушивающие устройства…

— Маран! — перебил его Дан. — Мы совершили промах. Надо было оставить там у него «жучок». Не исключено, что нам удалось бы выяснить…

— Не удалось бы, — остановил его Маран. — Все помещения Крепости прослушиваются, и Песте это известно лучше, чем кому-либо другому. Он не может допустить, чтобы Лайва узнал о его игре. Следовательно, он не произнесет в кабинете ни одного лишнего слова.

— Понятно. Извини, я тебя перебил. Итак, Песта узнает о болезни Лайвы…

— Он чрезвычайно властолюбив. И честолюбив. И вот шанс. Можно стать преемником Лайвы. Он уже воображает себя на троне. И вдруг выясняется, что Лайву берутся вылечить. Но Песта уже привык к мысли, что будет править. Вжился в роль. И отказаться от нее ему трудно. Он начинает действовать.

— По-моему, в твоих рассуждениях есть одно слабое место. Если Песта так хочет власти, почему он до сих пор не взял эту власть? Ведь Охрана под его началом, и наверняка в ней достаточно людей, которые пошли бы за ним. Он мог бы устроить дворцовый переворот.

— Видишь ли, Дан, ты недооцениваешь устойчивость системы. Рон Лев был не дурак. В том, что касается сохранения власти, во всяком случае. У Внутренней Охраны есть противовес — Наружная. Эти две силы уравновешивают друг друга, пусть они и неравны. Хотя армия количественно больше, она дальше от власти. Я имею в виду место расположения последней. Чтобы взять власть, ей надо захватить Крепость, которую Внутренняя Охрана может защищать достаточно долго.

— Достаточно для чего?

— Ведь переворот, Дан, должен быть быстрым. Затягиваясь, он превращается в бунт. В переворот невозможно вовлечь всю армию. Такие вещи делают с кучкой сторонников и ставят страну и людей перед фактом. А если месяцами осаждать Крепость, сторонники начнут разбегаться, колеблющиеся — переходить на сторону законной власти, и так далее.

— А если переворот устроит Внутренняя Охрана?

— Армия его подавит.

— Если два Начальника не сговорятся.

— Они не могут сговориться. Если один из них порядочный человек, он не пойдет на сговор. А если это ребята одной породы, они начнут бороться за власть. Потому они и поставлены в одинаковое положение. Оба — члены Правления по должности и имеют равные шансы занять престол. Понимаешь?

Дан кивнул.

Флайер пошел вниз и приземлился в саду Малого дворца, где была оборудована небольшая посадочная площадка.

— А почему ты думаешь, что Дик жив? — спросил Дан, когда они вошли к себе. — Песта мог его убрать.

Маран сел и сразу потянулся к термосу с кофе.

— Кофе будешь? — спросил он и, когда Дан кивнул, налил две полные кружки. — Как я раньше без кофе обходился, не понимаю, — сказал он. — Да. Так вот, Песта тоже не последний олух. Ситуация в стране для него не тайна. Два варианта. Первый: он приказывает Дика убить, приходит к власти и в условиях конфронтации с землянами начинает бороться с голодом путем урезания крестьянской доли. Второй: он похищает Дика, прячет, приходит к власти, «обнаруживает» похищенного и похитителей, освобождает первого, наказывает вторых и…

— И земляне начинают ему помогать, — подхватил Дан.

— Ну да. Ты какой бы вариант выбрал?

— Но выходит, ты испортил ему всю игру? Теперь, если он освободит Дика, он тем самым как бы признается, что похищение организовал он? Так ведь?

— Так.

— Может, разумнее было бы дать ему доиграть партию?

— Я так и сделал бы, Дан, если б не два обстоятельства, которые этого не позволяют.

— Какие?

— Первое то, из-за которого нас, собственно, потревожили. Вряд ли Лайва умрет завтра. Если б его состояние было настолько тяжелым, Дик вызвал бы врача немедленно.

— Но если б у него оставался год, — возразил Дан, — вряд ли Песта мог рассчитывать, что Лайва за целый год не наладит каким-то образом отношения с нами. Да и продержать похищенного посла столько времени в плену так, чтобы никто до него не добрался, нереально, понятно ведь, что его будут искать.

— Год — нет. Но два-три месяца возможно. Однако, если эта неопределенность продлится еще месяц, на Земле разразится тот самый скандал, погасить который мы взялись.

— А второе обстоятельство?

— Для землян это, возможно, ничего не определяет, но для меня существенно. Песта у власти это еще хуже, чем Лайва.

Дан задумался. До этой стороны дела он еще как-то не добрался, голова его была занята Олбрайтом, президентом, изоляционистами, перспективами контакта и еще более отдаленными, маячившей в еле обозримом будущем федерацией, о которой мечтал Маран… О Бакнии и ее проблемах он попросту забыл. И только после замечания Марана осознал, что смерть Лайвы означает… Что же она означает?

— Маран, — спросил он, — а каков механизм передачи власти? В случае смерти Главы Лиги… Собственно, я, кажется, помню… Правление выбирает нового Главу, так?

— Так.

— Из числа своих членов?

— Теоретически нет. В Уставе это не оговаривается, по идее, им может стать даже рядовой член Лиги. Но на практике, конечно… Однако в этой простой, в сущности, процедуре есть один немаловажный ньюанс. Глава устно или в завещании имеет право — если он уходит сам, а его не выкидывают, разумеется — назвать кандидатуру своего преемника. И при голосовании тот получает даже не два обычных голоса своего предшественника… ну ты помнишь, при голосовании в Правлении голос Главы считается за два… а в данном случае не два, но даже целых три. Плюс свой собственный. А теперь посчитай сам. Сейчас в Правлении семь членов, значит, тот, кого предложит Лайва, будет априори иметь четыре голоса из девяти. Еще один, и он избран. Понимаешь, какое это огромное преимущество? Потому я и думаю, что Песта постарается это преимущество приобрести, а значит, ни в коем случае не допустит, чтобы Лайва узнал о его махинациях. Скорее всего, он подыщет громоотвод, в смысле, свалит все на третье лицо. А если он изберет для этого члена Правления, он заодно избавится от лишнего конкурента и… Смотри-ка, тогда ведь уже изначально будет четыре против четырех, даже если у него не найдется ни одного сторонника, создастся патовая ситуация и… Хм! Интересный расклад получается… — Маран помолчал и сказал: — Извини, Дан, но мне надо это как следует обдумать. Посиди полчасика тихо, ладно?