Доверие (Книга стихов) - Михаил Садовский

Гол гений Мусоргский до нитки.

Какие светлые умы

Не избежали этой пытки.

В долгах

барахтался Бальзак,

Чтоб успокоиться

отчасти,

Он вывел формулу,

что враг

У творчества

простое счастье.

Но Блейк порой надоедал,

Булгаков пропадал завлитом...

А сколько б каждый миру дал

Кто знает - при желудке сытом!?.

Закон: кто миру все отдал,

Сам - словно спасся от пожара.

Ведь тот, кто Библию писал,

И вовсе жил без гонорара!

И что ж?

Чем дальше - тем страшней,

Но

от Гомера так, поверьте:

Коль труд бессмертен средь людей,

Ему цена - одно бессмертье!..

x x x

Про запас зажато в горсти

От бесовских перемен

Снежный Григ, лесной Чайковский,

Шитый биссером Шопен.

В суете и круговерти

Камертон и строй и лад

Хоровые страсти Верди,

Веча Мусоргский набат.

И когда одни убытки,

И бледнеют дух и слог

Есть еще распятый Шнитке

И Свиридова венок.

1996

x x x

Удачи в ямбе, а в хорее

Вся легкость, нежность, чистота,

И девушки наверно млеют,

На память выучив места,

Им посвященные поэтом...

Я пел анапестом при этом,

Но строй стиха не изменить

Потом вам приведу примеры,

Не в назиданье; не для веры,

Для повторенья,-так и быть.

Но о любви стихом не скажешь

В нем строй и рифмы - хуже пут,

Они всегда в засаде ждут,

Иль вовсе числятся в пропаже.

Стих - рифмы раб, а рифмы - лгут!

От ямба я не отступаю:

Успеха жду, авось придет:

"Я вас любил" все повторяю

И верю, что Поэт не врет.

1991

x x x

Легко изложишь сказку и роман

найти слова сумеешь без сомненья

но станет все лишь пошлость и обман,

коль перескажешь ты стихотворенье.

Перетолмачить душу не берись!

Как о любви рассказывать словами?

Мельчает вдруг и опадает высь,

Что в междометьях высилась над вами.

По их ступеням так легко идти,

Так радостно тонуть в глубинах взгляда,

И ничего произносить не надо.

Когда губами губы смог найти!

1995

x x x

Понять попробуй птичье пенье,

Отбросив шум и суету,

Лишь эти одолев ступени,

Подняться сможешь в высоту.

Не составляй на славу плана,

Сначала ветра суть пойми,

И только помни непрестанно,

Что все у жизни брал взаймы.

Так возвращай долги без спроса,

А чувство долга прочь гони,

Поскольку в творчестве отбросы

Удачам гения сродни.

Бессмысленно не пререкайся

Судьбу не отвести перстом,

Но не пред нею ты склоняйся,

А лишь над начатым листом.

1994

x x x

Улетела песня,

Улетела песня

И уносит радость

Тех, кто пел ее.

Может быть, кому-то,

Кто ее услышит,

Передастся радость

Тех, кто пел ее?

Станет вдвое радость,

Потому что с песней

Радость тех, кто слышит,

Тех, кто пел ее...

1993

x x x

Тексты производи, чтобы процесс

Хотя на миг не мог остановиться,

Чтобы и ты мучительный прогресс

Как некая представил единица.

И не страдай, что недооценен,

Судьбы зигзаги неисповедимы,

И гений современникам смешон

Истории потом необходимый.

Каменьями нас бьют, так пусть за что

Мы сами знаем и гордимся этим,

Для нас одно лишь время решето,

Века - непонукаемые сети.

Но не молчи, так узок этот бег,

Так непонятна горная тропинка,

Ты на краю всегда, и лист, как снег,

И кровь на нем в финале поединка.

Ничто не защитит и не спасет,

Молчание - не выход, а расплата,

Пиши - и среди тысяч или сот

Одна строка твоя всплывет когда-то.

1996

x x x

Как страшен до сих пор Везувий,

Хоть сотни прожито Помпей,

Он выбран среди всех безумий

Правдоподобней и тупей.

Как символ сбереженный пеплом,

Огарок выжженной свечи,

Останками, что было телом,

Безумно властвуют врачи.

Как бы не ведая преграды,

Проходит, содрогнувшись, дух,

Для тех, кто возродиться рады,

Где жизнь и смерть - одно из двух!

Все своего не избежали,

И не оцененно пока

Уходят войны рубежами

Из биографии на века.

И даже по единой строчке

Потом легко определить

Пусть на оплавленном листочке,

Да не могло такого быть.

И времена определяют

Не по знакомым цифрам дат,

А по стихам, что возникают

В сердцах вернувшихся солдат.

1994

x x x

Я никогда не верю в это чудо:

Что вот перо возьму, и на листе

Из ничего, неведомо откуда

Возникнут и окликнут строки те.

Они меня подхватят без вопроса,

Потом затянут в трудный разговор

И разместят всего легко и просто,

И обнажат смущенье и разор.

И доведут до горечи и боли,

Все без разбора выскоблят опять,

И, удивившись, буду я доволен,

Забыв что мне за это отвечать.

1994

x x x

Рукописи рвут с досады

И сжигают со стыда,

В этом рвении отрады

Не бывает никогда.

И не слава Герострата

Привлекает в этот час,

Не страшит увы утрата

Тем, что в них частица нас.

И людское милосердье

Не берется тут в расчет,

Мнение кристальной тверди

Нас безжалостно сечет.

Никакого гонорара

Не хватает на искус,

Чтобы скрыться от кошмара

Не спасает и Исус.

В этот миг одно доступно:

Все с начала повторить,

Если это все подспудно

И нет сил иначе жить.

1993

x x x

Не прячься за строку стиха,

Ты ей просвечен, как рентгеном,

Тут воля божья или гены,

А остальное - чепуха.

Увы, за рифмой не иди,

Она коварна и беспутна,

И ей победа недоступна,

А пораженье впереди.

Но если в боли и мычанье

Родился стих, слова пришли,

Желанно сладки все мученья

Полуистерзанной души.

1989

x x x

Художник, наград не преследуя,

Пиши пока пишет рука,

Как будто минута последняя,

А в запасе - глухие века.

Но если ты ждешь только случая

На этом возвысится чтоб,

Тогда не велико ты мученник,

Только тающий праздно сугроб.

В огне доброты не сгорающий,

Ты будешь сто раз умирать,

Когда не помогут товарищи

И оплачет заранее мать.

Безвестный равно или признанный,

Что сердце велит, соверши.

Поэзия - это пожизненно

Земляные работы души.

1986

Г.ЦЕЙТЛИНУ

Достоинства модели

В портрете не важны,

Они и в самом деле

Лишь потому видны,

Что их подметил тайно

И явно воплотил

Искавший непрестанно

Все это во плоти.

Они существовали

Заранее уже,

Их не найти едва ли

В ожившем чертеже,

Но надо, чтобы рядом

Подумали о том,

И после острым взглядом

Их бросить на картон.

Достоинства модели

В портрете не важны,

А важно лишь на деле,

Кем изображены.

1990

x x x

Чтоб каждое пятно,

Сошедшее на холст,

В картине обрело

Свою любовь и меру,

Как долго грунтовать

Бедой его пришлось,

И сердце сколько раз

Бросала жизнь к барьеру.

В мозаике всегда

Укатанной и гладкой,

Где вышел побродить

Уставший огонек,

Ты будешь вновь туда

Невольно и украдкой

Глядеть, чтобы опять

Его постигнуть мог.

Нам тайны раскрывать

Велит неугомонность,

И радость не сулит,

И шлет порой беду,

Чтобы мазок бросать

На этот холст огромный,

Который всем открыт

И вечно на виду.

1993

x x x

Пока перо бумаги не коснется

Тревожно медлит первая строка,

На первый шаг купальщицы похожа,

Но вдруг решится

И наверняка

Подать сестре доверья рифму может.

Не ошибись, подругу ей послав,

Не обмани, случайно бросив слово,

Не разделить уже отлитый сплав,

Как не прожить однажды прожитого.

1993

x x x

И все же к простоте ломились

И Эренбург, и Пастернак,

Она далась им не как милость

И не явилась просто так.

Но объяснить никто не сможет,

Ну, разве что искусствовед

На счетах время подытожит

И какова цена побед.

Строка короткая беспечна

И остроигла, как ерши,

Зато как формулы - навечно

Их откровения души.

И если грянет катастрофа

Среди стремительных планет,

То смогут вновь по этим строфам

Восстановить наш горький свет.

1993

x x x

От бытия ему икается,

И с прошлым все

Перекликается,

И ныне он без интереса

До прагматичного прогресса,

И все внутри без затруднения

Находит он для обновления.

И это не простят ему,

Понятно точно - почему:

Всегда он неблагополучен

Поскольку нестандартно штучен.

1993

x x x

То ли сидя во дворе кемарить,

То ли сочиняет "Ревизор",

А двойник на именном бульваре,

Не стесняясь, вышел на позор.

Что бессмертному до этой доли

Он уже при жизни все сказал судьбе,