Доверие (Книга стихов) - Михаил Садовский

Садовский Михаил

Доверие (Книга стихов)

Михаил Садовский

Доверие

(Книга стихов)

ШЕСТИДЕСЯТНИКИ

Нам по шестьдесят,шестидесятники

Когда наш пращур добывал огонь

Не мужское это дело воевать

Господь, взглянув на землю

Ищем мы во всем лицо свое

В рамки черные закованы

Жизнь мельчает, мельчает

Тишина выходит из придела

Еще в неодолимой немоте

Помянем их - веривших свято

Не в том беда, что сами

Я с тобой навсегда попрощался

Мы пришли из другого вагона

В горах, где эхо

И рисковал и ревновал

Все в мире бренно

На вернисаже благочинно

Что остается после нас

Кто играет в кошки-мышки

Что так ветренно стало

Боже ты правый

Мы все России не нужны

Все листья опали опять

Бася вот твои глаза

Исход

На обрыве у Протвы

Не в суе - в час нежданный

Был пьяным Бахус на работе

В душном храме год за годом

Грех чужой искупал Исус

И этот день не возвращу

Церковь без креста

Кто чего боится

Как не много я просил

Кто упрекать горазд

Жизни моей выставляют отметки

Дай бог нам только прозвучать

ТЫ

Покажется грядущее знакомым

Монолог

Любил, а счастья так и не изведал

Тело

Что значит простить?

Силы трачу на тихие игры

Стареет город и ветшает

Быть может, я живу не в первый раз

Может я и выдумал тебя

Теряет память нежные детали

Я могу кого-то оттолкнуть

Постой, постой

Вечер встречает меня ворожбой

Р.С

Ревнуй меня ко всем стихам

Жемчужный день - весны осколок

Чем пахнет первый снег лесной

Колеблется чаша весов

Не отдаю тебе ни грана

Вот так стоять: к тебе лицом

Колдунья, девочка, глазастик

Гладко волосы, пучок

Ты местью сделала любовь

Чуть-чуть в сторонку отойти

Не говори, когда поймешь

Прошу тебя, не опоздай

Когда пророчества сбываются

Угли охлаждаются снаружи

Нет. Не признаньем

Крепко запутались строчки

Подыхаю от жадности

Нет в твоем молчанье

Из ничего, из пустоты

Когда в душе возникли тайно

А если бы все совместилось

Тихий серенький денек

Бог "Песнь песней" каждому поет

Расстанусь верно я с тобой

Что может случиться с тобою

Ты зачем, зачем ушла

Что ты делаешь сейчас

В ошибке есть одна свобода

Когда поверить трудно в лето

Пусто. Стук пустых ветвей

Можно петь под дудочку сирокко

В этой местности когда-то

Найти так трудно и так просто

Читать чужие дневники

Капризы уведут свободу

Движение души

Не покидай меня

Какая безделица

Нет, пауза совсем не остановка

Все женщины, которых я любил

ВОТ ЧИСТЫЙ ЛИСТ

Спасибо, Бог

Успех любимца выбирает

Биография поэта

Нельзя поэтов обижать

Был прост, как ямб

В искусстве право меньшинство

Бальзак

В день рождения А.С. Пушкина

За чьи грехи страдают дети

Павловск

Вот чистый лист

Не делай этого, не делай

Вильям Блейк

Был Пушкин беден

Про запас зажато в горсти

Удачи в ямбе

Легко изложишь сказку и роман

Понять попробуй птичье пенье

Улетела песня

Тексты производи

Как страшен до сих пор Везувий

Я никогда не верю в это чудо

Рукописи рвут с досады

Не прячься за строку стиха

Художник, наград не преследуя

Достоинства модели

Чтоб каждое пятно

Пока перо бумаги не коснется

И все же к простоте ломились

От бытия ему икается

То ли сидя во дворе кемарит

Вас прикроет строчка Блока

На грани боли и отчаянья

Вот и пишется, как дышится

А для чего же эти занавески

Лицо подставил листопаду

Счастья краткое мгновенье

Как Библию читай

Ужели хватит нам воспоминаний

Ничто убить не в силах строчку

У снега нет ни прошлого

ШЕСТИДЕСЯТНИКИ

x x x

Нам по шестьдесят, шестидесятники,

С нами все случилось, но давно,

Мы и не прорабы, не десятники,

А стареем с веком заодно.

Как Арбат порой офонаревшие,

Лишь напоминаем о былом,

Это чуждо все народу здешнему,

Впрочем и тому, с кем мы живем.

Странные нелепые реликвии,

Идеалов брошенных мешок,

А какие замыслы великие

Попросту стесал недолгий срок.

Мы - анахронизм, как бестужевки,

Грустью обрамленный анекдот,

Февралем продутым и простуженным

Эта боль утихнет и уйдет.

Может новый век обескураженно

В середине долгого пути

Обнаружит нам подобных даже,

Чтоб в свою историю внести.

Власть всегда к таланту непочтительна,

И надежд загубленных не счесть,

На Руси вовек - людей не считано

И всегда дороже жизни честь.

1995

x x x

Когда наш пращур добывал огонь,

Пытаясь выжить в мезозойской смуте,

Мечтал он и голодный и нагой

О первобытном доме и уюте.

Наследникам достался красный змей

И стал незаменимым в нашей эре,

Зачем?

Зажечь свечу?

Спалить музей?

Иль осветить дорогу вновь к пещере?!.

x x x

Не мужское это дело воевать,

Хватит верить, лицемерить,

Хватит врать.

Не мужское это дело убивать -

Нам же Бог людей доверил

Создавать.

И солдат всегда с войны

Хотел домой,

Там, где он не боевой,

А деловой.

Где он женщину сумеет полюбить,

Вознести, защитой быть, боготворить.

Пусть воюет с генералом генерал,

Он хоть в звездах,

А мужчиною не стал,

Потому что так и не сумел

Понять:

Не мужское это дело - убивать!

x x x

Господь, взглянув на землю,

Дивился чудесам:

- И право: черт не дремлет

покуда сплю я сам!

О, люди, Бог ли с вами?

Кто научил вас жить?

Мне поклоняться в храме,

а дъяволу служить!?.

1990

x x x

Ищем мы во всем лицо свое,

Нам бы лишь огромные задачи,

Бесполезных планов громоздье

Просто не умеем жить иначе.

Все ногами вверх перевернуть

По плечу рабочим и ученым,

Северные реки вниз загнуть,

"Белый дом" за утро сделать черным.

Как поется: - "нам преграды нет!"

Все сметем мы на пути к победе.

Свой изобретем велосипед -

Ну, и хрен с ним, если не поедет!

x x x

В рамки черные закованы

Телефонов номера,

Смерть берет свое законное

Жизни грустная пора.

Стала книжка телефонная

Горьким кладбищем друзей

Все по форме в ней оформленно,

Понапрасну не глазей.

Как бетонные цветочницы,

Светлой влагой дождевой

Мне налить сегодня хочется

Рамки черные слезой.

Тех, кто живы и не скурвились,

Знаю номер на зубок,

А на мой не знаю скоро ли

Черной рамочки замок?

Стала книжка неподъемною

Дома я ее храню

Место темное укромное,

Редко выношу к огню,

Чтоб кладбищенской оградою

Чей-то номер обнести,

Чтоб шепнуть ему украдкою:

"Ты прости меня; прости!"

1991

x x x

Жизнь мельчает, мельчает, мельчает,

Каждый в ней тонет и выплыть не чает,

Так это длится и длится века,

Как же была эта жизнь глубока!

Ведь до сих пор глубины ей хватает,

А она тает лишь, тает и тает...

1995

x x x

Тишина выходит из предела,

Где она таилась до сих пор.

Память не крылом меня задела,

Пронеслась по мне во весь опор.

Не хватает слов для просторечья,

И врагами сделались друзья,

Но не в силах ничего отсечь я,

От себя уйти не в силах я.

Невозможно теми же руками

Из того же новое лепить.

Эта месть готовилась веками,

Значит, этой боли не избыть.

Не ищи прощенья этой кары,

Все уже предвидено давно,

Забывают каждый век Икары,

Что подняться им не суждено.

Скоро ли расплавится планета,

Боли в ней критический заряд,

Пусть века, расчистив место это,

Мир жестокий вновь соорудят.

Ни закрыть глаза, ни отвернуться,

Ни сдержать набухший ураган,

Только было б где душе приткнуться

И во что-то верить, хоть в обман.

1989

x x x

Еще в неодоленной немоте,

В мычании и жестах обнаженных

И задолго до клятвы на кресте

Мечтали о порядке и законах.

Кухонной свары не преодолели,

Она всего основа, как была,

И нам страшна не шпага на дуэли,

А беспардонный нож из-за угла.

1995

x x x

Помянем их - веривших свято.

Помянем. Не нам их судить.

И как ни жестока расплата,

Но жертву напрасно стыдить.

Делами их мир не удобрен,

Они оскопили страну.

Помянем, но словом недобрым.

Их память нас тянет ко дну.

Вернем им наследство, не споря,

Пускай пропадет залог,

Есть точка отсчета для горя:

30-х глухих потолок.

Давайте на цыпочки встанем

И тихо с застолья уйдем,

Задвинем тяжелые ставни,

Оплачем оплеванный дом.