Повод для убийства - Рекс Стаут

– И мы согласились с ней, – тихо вставил Джером.

– Да? – Вульф поджал губы, медленно обвел всех взглядом и уставился на миссис Уиттен. – Ну, пока что, видимо, речь может идти о трех вещах. Во-первых, о мисс Олвинг. Вопрос этот слишком щекотливый, он требует беседы в узком кругу, и до поры не будем его касаться. Во-вторых, вопрос о невиновности мистера Пампы. Мои доводы на сей счет не убедят ни полицейских, ни вас, а раз так, не станем тратить время на бесплодную дискуссию. В-третьих, о покушении на вас, миссис Уиттен. Вот тут наша беседа может кое-что прояснить.

– Я не имела возможности сообщить доктору Катлеру одну деталь, – заметила миссис Уиттен. – Лишь после его ухода я обнаружила, что у меня пропала сумочка. Видимо, тот, кто напал на меня, выхватил ее и убежал.

– Боже милосердный! – воскликнул Вульф, широко раскрывая глаза. – Все и без того слишком запутано, а вы еще подбавляете путаницы. Было глупостью утверждать, будто вы не заметили, кто напал на вас – мужчина или женщина, а сейчас я слышу нечто еще более абсурдное: злоумышленник наносит вам удар ножом только для того, чтобы выхватить сумочку... Вздор, мадам!

– Возможно, она обронила ее на улице, – заметила Ева.

– И никто в течение целого часа не заметил отсутствия сумочки? – покачал Вульф головой. – Нет, вы только ухудшаете положение. Вы сейчас расскажете мне, что произошло вечером в понедельник, причем совершенно откровенно, или я передаю дело инспектору Крамеру.

– Какое дело? – сердито спросил Барр.

– Я передам мистеру Крамеру все имеющиеся у меня факты и поделюсь с ним своими выводами. Например, о покушении на миссис Уиттен и о том, почему так неубедительно выглядит ее рассказ о тех обстоятельствах, при которых она получила свою царапину. Если допустить – а это вполне возможно, – что оба преступления совершены одним и тем же лицом, то им не может быть мистер Пампа, поскольку в момент покушения на миссис Уиттен он уже находился в тюрьме. Но, безусловно, им может быть кто-то из вас пяти, здесь присутствующих.

– Замолчите! – крикнул Мортимер.

– Спокойно, Морт, спокойно! – бросила Фиби.

– ... Скажу также, что последнее предположение становится особенно вероятным, если вспомнить, сколь неправдоподобно миссис Уиттен описала совершенное на нее нападение. Вот в чем суть. Я не понимаю, миссис Уиттен, зачем вы придумали всю эту историю. Чтобы скрыть личность преступника? Почему вы хотите защитить человека, бросившегося на вас с ножом? Может быть, потому, что это кто-то из вашей семьи – один из пяти, собравшихся в этом кабинете? Поскольку мистер Пампа невиновен, то Флойда Уиттена убил кто-то из них. Разумеется, все это требует тщательного расследования, чем я и намерен заняться. Если вас не устраиваю я, расследованием займется полиция...

– Что и следовало ожидать, – резюмировал Барр тоном провидца.

– Вы обвиняете одного из нас в убийстве? – осведомился Джером Лэнди.

– Не одного из вас, мистер Лэнди, а всех сразу, потому что «одного» я еще не определил.

– Но это же серьезно! Это очень серьезно!

– Еще бы.

– Если вы ожидаете, что мы будем отвечать на ваши вопросы, вам придется пригласить сюда адвоката. Мы имеем на то полное право.

– Нет, не имеете! У вас есть только одно право: встать и уйти. Я не чиновник прокуратуры, я всего лишь частный детектив, которому удалось загнать вас в угол. У вас есть лишь два выхода, можете выбирать любой. Но прежде чем вы сделаете выбор, должен предупредить: в моем распоряжении имеются кое-какие данные, о которых вам неизвестно. Например, я не предполагаю, что вы дали полиции ложные показания, а знаю это точно. Вы утверждали, что потихоньку собрались в столовой, чтобы обсудить затруднения, которые испытывает Мортимер...

– Да, да! – живо подтвердил Джером.

– Еще одна ложь. Мистер Барр рассказал миссис Уиттен, что вы собрались поговорить о ее новом муже. Вы хотели взвесить, что сулит вам появление нового главы семейства, в каком положении окажетесь вы, наследники мистера Лэнди, если второй супруг вашей матери станет владельцем предприятия. Миссис Уиттен была настолько потрясена этим семейным бунтом, что не только не накричала на вас, как следовало ожидать, но даже не напомнила, что она единственная владелица «Амброзии», и с упреком заявила, что вы напрасно думаете, будто она забыла о ваших правах. Во время беседы мистер Барр дважды предлагал пригласить мистера Флойда Уиттена и договориться с ним. В конце концов все вы одобрили это предложение – все, включая и того, кто знал, что оно бессмысленно, поскольку мистер Уиттен уже мертв. Вот и получается, как я говорил, что ваши показания в полиции – ложь от начала до конца.

– Ко мне это не относится, – заявил Барр. – Я только сказал, что речь шла о семейных делах и что полиции это не касается.

– Вот видите?! – воскликнул Вульф, обращаясь ко всем сразу. – Благодарю вас, мистер Барр. Суд, может быть, не сочтет ваше заявление заслуживающим внимания, но для меня оно очень важно. Так вот, – он взглянул на Еву, – начнем с вас, миссис Барр. Я не стану беседовать с вами с глазу на глаз, так как у вас было достаточно времени, чтобы договориться заранее... Скажите, за те часы, в понедельник вечером, когда вы впятером находились в столовой, кто-нибудь выходил из комнаты?

6

И все же миссис Уиттен, воспользовавшись, как выразились бы юристы, правом заявить протест, сумела, хотя и ненадолго, помешать Вульфу. Что ж, у нее были на то основания, но мне казалось, что она только зря расходует силы. Если уж ей так хотелось уберечь от беды своих детей – хотя один из них разделался с ее мужем и пытался укокошить ее саму, – то лучше бы она по малкивала. Но молчать она не могла и потребовала, чтобы Вульф объяснил, почему он считает, будто члены ее семьи дали полиции ложные показания.

Если Вульф, утверждала она, и узнал какие-то подробности о событиях, разыгравшихся в понедельник вечером, так только от Пампы. А чего можно ожидать от человека, обвиняемого в убийстве?

Джером тоже протестовал. Допустим, они солгали, – допустим! – подчеркнул он, рассказывая о цели тайной встречи в столовой. Но разве это может служить доказательством того, что один из них убил Флойда Уиттена? В самом деле, можно ли представить, что, обнаружив наверху мертвого Уиттена, они стали бы тайком обсуждать, как уберечь от него «Амброзию»...

Надо быть круглым идиотом, чтобы, сознавая свою невиновность, вконец запутать простую ситуацию – простую, потому что убийцей был Пампа, и это знали не только они, но и полиция.

Вульф терпеливо дал им высказаться.

Затем начались вопросы и ответы, продолжавшиеся часа два, не меньше. Мне лично все это казалось пустой тратой времени – независимо от того, что в их доводах было истиной, а что – ложью: конечно, за двое суток они успели разработать линию поведения. Суть их ответов сводилась к следующему.

В понедельник вечером спокойное течение беседы в столовой нарушил звонок в дверь. Как выяснилось потом, звонил Пампа, но в тот момент они этого не знали и в полном молчании ожидали, когда посетитель уйдет.

Однако вскоре заскрипела входная дверь, и, хотя дверь в столовую была закрыта, они узнали голоса в вестибюле. Затем миссис Уиттен, Флойд и Пампа поднялись по лестнице. Собравшиеся в столовой молодые люди перешли на шепот и говорили больше о том, как найти выход из создавшегося положения сейчас, в данную минуту, чем о своем будущем вообще. Разгорелся ожесточенный спор. Барр предлагал всем вместе подняться на второй этаж и договориться, но его не поддержали. Мортимер и Ева внесли другое предложение – тихонько выбраться из столовой и отправиться в квартиру Барров; но и это предложение вначале было отвергнуто на том основании, что кто-нибудь может заметить их из окон верхних этажей.

В течение последнего часа они сидели в темноте и шипели друг на друга. В конце концов Джером согласился с предложением Мортимера и Евы, и они совсем уже было собрались выйти, как на лестнице снова послышались шаги – сначала одного человека, потом еще кто-то сбежал по ступенькам, а затем послышался голос миссис Уиттен – она окликала Пампу.

После того, как голоса стихли, Фиби провела осторожную разведку и доложила, что Пампа и миссис Уиттен сидят в гостиной. Теперь, естественно, не могло быть и речи о том, чтобы выбраться из столовой. Следующее событие произошло примерно через полчаса: Барр сделал неосторожное движение в темноте и уронил торшер.

На главный вопрос все они отвечали одно и то же. Кто покидал столовую после того, как Пампа и миссис Уиттен прошли в гостиную? Только Фиби. Она несколько раз выходила на разведку и каждый раз не больше чем на полминуты. Перед этим упорством почувствовал себя беспомощным даже такой умный и проницательный человек, как Вульф. Конечно, можно было напомнить им о кромешной темноте в комнате, вновь и вновь спрашивать, где сидел тот или другой и как получилось, что Барр уронил торшер. Но все они в один голос твердили, что никто не выходил из столовой, если не считать Фиби, совершавшей свои молниеносные вылазки. Вот если бы они противоречили друг другу, по-разному освещали одни и те же факты – тогда другое дело. Тогда можно было бы заставить их сказать правду.