Повод для убийства - Рекс Стаут

– Включая и меня? – спросил Марко.

– Конечно! Кто затеял все это ради освобождения Пампы?

Марко вперил в меня взор.

– По-вашему получается, что положение безвыходное. Мы не можем сообщить полиции, и мы не можем не сообщить полиции. И это я назвал шедевром?

– Именно это, и вы совершенно правы. Догадка была блестящая – я даже подумываю о том, чтобы попросить прибавки к жалованию. Теперь им не вывернуться. У нас есть дубина, которой мы можем пригрозить миссис Уиттен, а следовательно, и всем ее отпрыскам. Если ее еще не успели разрезать на кусочки, есть смысл позвонить и сказать, что в течение часа мы желаем видеть ее у нас вместе со всем семейством. Боюсь, впрочем, это не выйдет. Таким образом, проблема сводится к тому, чтобы убедить мистера Вульфа сесть со мной в машину, которая стоит у подъезда, и немедленно поехать туда.

Я не обратил внимания на недовольное хрюканье, раздавшееся из кресла Вульфа.

– Вот уже много лет, – продолжал я как ни в чем не бывало, – я убеждаю его отказаться от правила не выходить из дома по делам. Но больше тратить на это силы я не намерен. Тем более, что данный случай совершенно особенный. Ни вы, ни Пампа не являетесь нашими клиентами, и Вульф заявил, что не возьмет с вас денег. Он оказывает вам дружеское одолжение, поэтому правило никак не нарушается.

– Вы имеете в виду визит к миссис Уиттен?

– Вот именно. А почему бы нет?

– И вас впустят в дом?

– Вы абсолютно правы: впустят! Особенно, если ей позвонил доктор, а я ставлю десять против одного, что он это сделал.

– И что даст визит?

– Хотя бы то, что в нашем присутствии не произойдет второго убийства. Кроме того, обстановка вполне может подсказать, как нам действовать дальше. – Я не мог удержаться, чтобы не вставить шпильку. – Могу прибавить, что первое мое посещение дало кое-какие результаты.

Марко, потрясая руками, подбежал к Вульфу:

– Ниро! Ты должен ехать! Немедленно! Должен! Прошу тебя!

Вульф приоткрыл глаза и скорбно вздохнул.

– Это единственный выход. Ведь Арчи...

– Я все слышал, – сквозь полуопущенные веки Вульф заметил недопитый бокал пива, взял его и выпил, затем посмотрел на меня. – Тут есть одно слабое место. Ты утверждаешь, что, если мы скроем эту информацию от полиции и миссис Уиттен окажется убитой, нас ждут неприятности. Почему? С точки зрения закона мы совершенно чисты. Морально мы чисты тоже. Предположим, что мы принимаем за правду объяснение миссис Уиттен. Стало быть, со стороны детей ей не грозит никакая опасность.

– Неужели вы верите ее объяснениям? – спросил я. – Даже тому, что она не знает, кто на нее напал – мужчина или женщина?

– Почему бы нет?

Я встал, простер руки к небу и снова сел.

– Но это нелогично, – загорячился Марко. – Твои вопросы показывают, что ты уверен: она соврала доктору. Я не понимаю, почему...

– Чушь! – сказал я в отчаянии. – Он отлично знает, что она соврала. Если бы он любил спорить, то я заключил бы пари, что миссис Уиттен порезал один из ее отпрысков – в доме или нет, это не имеет значения – и ей известно, кто это сделал. Я лучше знаю Ниро, чем вы, Марко. Оставить кабинет и поехать ночью по полным опасности улицам? С ума сойти! Куда приятнее лечь в постель и хорошо выспаться, а за это время, кто знает, может такое произойти, что все дело прояснится. Вот в чем загвоздка. Ему лень, Марко.

– Это правда, Ниро?

– Отчасти, – честно признался Вульф. – Да, очевидно, миссис Уиттен находится в опасности. Но Арчи обуреваем вовсе не благородной страстью уберечь ее от дальнейших покушений. Она слишком стара, чтобы его обуяла такая страсть. Его пылкость происходит из детской обиды, что его недурной, даже блестящий домысел все-таки не может немедленно решить проблему, как бы ему того ни хотелось. Это ясно, но я не вижу причин...

Раздался звонок в дверь. Я поднялся и пошел открывать. Можно было предоставить это Фрицу, но я обрадовался поводу удрать от малоприятных замечаний Вульфа. В нашей входной двери есть вставка матового стекла, сквозь которое можно видеть, что происходит снаружи. Выйдя в прихожую, я включил свет на крыльце и посмотрел, кто это там звонит в столь поздний час.

Одного взгляда было достаточно, но я, не веря своим глазам, подошел поближе, а затем вернулся в кабинет.

– Возможно, вы помните, – обратился я к Вульфу, – что велели мне привести сюда шесть человек – во всяком случае, как можно больше из шестерки. Так вот, они здесь. Все шестеро. Сказать им, что вы спите?

– Все шестеро?

– Как один.

Вульф откинул голову и рассмеялся. Это случалось не чаще одного раза в год. Отсмеявшись, он заговорил:

– Марко, выйди, пожалуйста. Вон в ту дверь. Твое присутствие может смутить их. Проси, Арчи.

Я вернулся в прихожую и широко распахнул дверь:

– Привет всем. Входите.

– Проклятая крыса, – прошипел мне в ухо Мортимер.

Любящие сыновья нежно поддерживали миссис Уиттен под локти, пока она шла через вестибюль в кабинет.

Стремясь предотвратить или хотя бы отсрочить неизбежную вспышку страстей, я церемонно представил всю компанию Вульфу, потом расставил кресла так, как обычно делал, когда у нас собиралось много людей, чтобы Вульф мог видеть всех одновременно. Джером и Мортимер только помотали головами, когда я предложил их дорогой мамочке кушетку, и устроили ее в обитом красной кожей кресле. Рядом с ней уселась Фиби. Мортимер упрямо остался стоять, остальные расселись полукругом.

– Похоже, что вы все только что бежали из некоего лечебного учреждения, – миролюбиво заметил Вульф, обводя их взглядом.

– Очень остроумно! – немедленно отозвалась Ева.

– При чем тут остроумие? – пожал плечами Вульф. – Я говорю лишь о впечатлении, которое вы производите. – Он взглянул на миссис Уиттен. – Вы хотите, мадам, чтобы говорил я. Но ведь приехали вы ко мне, а не я к вам. Так что же привело вас сюда?

– А может, этот тип, ваш помощник, выйдет со мной на минутку из кабинета и попробует там повторить ваши слова? – вскричал Мортимер.

Миссис Уиттен быстро повернулась и приказала:

– Сейчас же сядь!.

Мортимер тут же закрыл рот и, поколебавшись больше для вида, сел рядом с Фиби.

– И пожалуйста, зарубите себе на носу, – обратилась миссис Уиттен к своим подопечным. – Здесь говорю я! Я собиралась ехать сюда одна, но вы меня отговорили. А потому помолчите. Это и к тебе относится, Дэн. –  – Она взглянула на зятя, потом повернулась к Вульфу. – Мне надо было сначала отдышаться, мистер Вульф. Теперь я чувствую себя все же терпимо.

Миссис Уиттен и в самом деле дышала глубоко и часто. Она показалась мне еще более бледной, чем при первой нашей встрече, когда лежала в постели.

– Ничего, ничего, я могу подождать, – заверил ее Вульф. – Хотите немного коньяку?

– Благодарю. Не терплю алкоголя даже в виде лекарства, хотя мои дети пьют с превеликим удовольствием. Отец разрешал. Извините, что мой сын обошелся с вашим помощником так невежливо. Хотите, он сейчас же извинится?

– Бесполезно. Все равно это будет неискренне.

– Пожалуй. Вы обычно разделяете точку зрения мистера Гудвина?

– Часто, но не всегда.

– Он заявил доктору Катлеру, что Вирджил Пампа невиновен, что он не убивал моего мужа. Вы тоже этому верите?

– Да.

– Почему?

Вульф некоторое время смотрел на миссис Уиттен.

– Мне кажется, – заговорил он, – вы начинаете слишком издалека. Сейчас уже ночь, все нуждаются в отдыхе и покое, а мне еще нужно задать много вопросов. Вы, конечно, хотели бы знать, собираюсь ли я сообщать в полицию о попытке убить вас, и если нет, то каковы мои намерения, не так ли?

– Дело не только в намерениях, – тоном лектора заговорил Дэниел Барр. – Есть все основания спросить, на каком основании вы...

– Дэн, – прервала его миссис Уиттен,. – ты слышал, что я тебе сказала?

– Заткнись, дружище, – посоветовал ему Мортимер. – Мы здесь никто.

– Бог свидетель, – обратилась к Вульфу миссис Уиттен, – что я поднялась с постели и приехала сюда вовсе не для того, чтобы спорить. Мои дети все в отца – хлебом не корми, только бы поспорить! А вот я не люблю споров. Терпеть не могу! Конечно, я допустила глупость, попросив доктора не сообщать в полицию о нападении, но я и так после убийства мужа сходила с ума от бесконечных разговоров с полицейскими, расспросов, допросов… – Она на мгновение умолкла, перевела дух. – Теперь я снова с радостью согласилась бы на это, лишь бы не сидеть здесь у вас. Но откуда же я могла знать, что меня обманет интеллигентный молодой человек, заявивший, будто он хочет повидать меня по поручению мисс Олвинг? Он сказал, что не знает, зачем она послала его ко мне, а вот вы будто знаете. Что ей нужно? деньги? Но я ей ничего не должна. Потом молодой человек заявил моему врачу, что Вирджил Пампа невиновен. Почему он сказал это? Разве у него есть доказательства? Если так, то ему следовало бы обратиться в полицию, а не к моему врачу. Вот я и решила, что только вы можете ответить на мои вопросы.