Жизнеописание святого Франциска Ассизского - Анаклето Яковелли

— Подойди к моему брату и скажи, чтобы продал мне немного своего пота.

Святой ничуть не обиделся и отвечал:

— Свой пот я по хорошей цене продал Господу нашему Иисусу.

Отстроив церковь Св. Дамиана, Франциск спустился на равнину и, благочестиво преданный первоверховному Апостолу, восстановил сначала церковку Св. Петра делла Спина, а потом церковь в Порциунколе, которую издревле называли церковью Ангельской Божией Матери.

Благоговение перед Матерью Божией выразилось здесь с наибольшей полнотой. Это благоговение было у него в крови, перешло к нему от матери, впоследствии он передал его своим духовным чадам как достояние, которое следует ревностно охранять.

От Пресвятой и Благословенной Девы достались ему, говорил он, все дары, которыми наградил его Бог в Своем милосердии, так что под конец дней Франциск не нашел иного места, где закрыть глаза: он хотел уйти из мира в этом мистическом убежище — под материнским взглядом Пресвятой Девы Марии, открывающей ему небесные врата.

Именно в этой часовне однажды за мессой он услышал слова святого Евангелия: "Не берите с собою ни золота, ни серебра, ни меди в поясы свои, ни сумы на дорогу, ни двух одежд, ни обуви, ни посоха. Ибо трудящийся достоин пропитания (Мф 10, 9-10). Франциск ничего не желал кроме того, чтобы во всем следовать воле Божией: он сбросил обувь, отбросил посох и котомку, снял кожаный пояс, подаренный ему другом, и подпоясался веревкой. Положившись на Божественное Провидение, он почувствовал себя легко, как беззаботный жаворонок, взлетающий с пением вверх.

Как нельзя ближе сведя знакомство с госпожой Бедностью, он отказался даже и от той скудной пищи, которую давал ему священник церкви Св. Дамиана, и стал просить подаяния.

В Ассизи он стучался во многие дома. Все что-то ему подавали, и он все собирал в один сосуд. Перед одной дверью, за которой когда-то он веселился в компании друзей, Франциск на миг почувствовал, как природа его бунтует и толкает прочь от двери. Но он превозмог себя и постучал; ему открыли, он увидел перед собой знакомые лица и изучающие взгляды. Протянув руки, он для всех нашел слова, призывающие к добру, и отправился в уединенное место принять пищу.

Она была тошнотворной. Но Франциск вспомнил о Христе Распятом и безмятежно принялся за еду.

Глава IX,

в которой рассказывается, как к св. Франциску присоединился Бернардо да Квинтавалле, а за ним и другие, и как их стало двенадцать.

Отношение жителей Ассизи к Франциску постепенно менялось. Раньше его поступки объясняли помешательством; но когда люди увидели героическую непреклонность Франциска, которой никак в нем не предполагали, увидели пылкое милосердие, исторгавшее слезы, то они переменили о нем мнение и стали открыто им восхищаться.

Среди самых заметных граждан Ассизи был в те времена некто Бернардо да Квинтавалле, богобоязненный зажиточный купец, который слышал в своей душе призыв к жизни более совершенной, более согласной с Евангелием, свободной от земных хлопот.

Сын Пьетро Бернардоне, о котором столько было разговоров, обратил на себя его внимание своей добровольной бедностью и ласковым приветом. Бернардо стал за ним наблюдать.

Он увидел в нем человека, вышедшего из житий святых и поистине ставшего новым творением.

Желая ближе познакомиться с Франциском, он приглашал его к себе в дом и однажды вечером оставил на ужин и предложил кров. После трапезы, поговорив о Боге, они вместе удалились ко сну.

Оба сделали вид, что погрузились в сон, но Франциск, более доверчивый, поверил, что сосед и в самом деле заснул, поднялся с постели и, опустившись на колени, стал молиться. Молитвенный пыл преобразил его.

С его уст срывались только слова: «Боже мой, мое все». Но при этом он так погрузился в размышления о своем смирении и о величии Бога, что жаркие вздохи и сладостные слезы исходили у него из самых недр сердечных. Призывая Пресвятую Деву, он ощущал в душе еще большую сладость.

Бернардо в полутьме все видел и слышал, глубокое волнение охватило его.

Утром он простерся перед Франциском и сказал:

— Отче мой, если бы кто, долго владея сокровищем своего господина, не пожелал более его удерживать, как бы ты посоветовал ему поступить?

— Брат, его долг — возвратить все хозяину.

— Видишь ли, отче, все мое имущество, я считаю, от Бога, и я готов возвратить все Ему. Укажи мне, как действовать.

Франциск был приятно поражен такими словами, но и он не знал, как быть.

Свое сомнение они надумали разрешить с помощью Господа и вместе отправились в церковь Св. Николая, близ главной городской площади.

Благочестиво выслушав святую мессу, Франциск трижды раскрыл святое Евангелие и прочел:

«Если хочешь быть совершенным, пойди, продай имение твое и раздай нищим; и будешь иметь сокровище на небесах» (Мф 19,21).

«Не берите с собою ни золота, ни серебра, ни меди в поясы свои, ни сумы на дорогу, ни двух одежд, ни обуви, ни посоха» (Мф 10, 9-10).

«Если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною» (Мф 16,24).

Речь Господа была яснее ясного, оставалось исполнить сказанное. Бернардо нимало не колебался. Вернувшись домой с Франциском, он продал все свое добро и, собрав городских бедняков, стал раздавать им деньги.

Один священник по имени Сильвестр решил этим воспользоваться. Он явился к Франциску и сказал:

— Ты мало заплатил за камни, которые я тебе продал на восстановление церкви Св. Дамиана. Ты обязан возместить мне урон.

Франциск с жалостью взглянул на него. Потом, погрузив руку в мешок с деньгами Бернардо, он вытащил пригоршню монет и высыпал на колени Сильвестру:

— Бери. Это твое.

Деньги обожгли священника, как огонь. Они жгли ему ладони, они отняли у него душевный покой.

Много ночей он видел во сне, как из уст Франциска исходит крест, а боковины его простираются из конца в конец мира. Потрясенный Сильвестр, не в силах противиться действию благодати на его душу, присоединился к добровольным беднякам и стал первым священником во францисканском братстве.

После Бернардо да Квинтавалле еще один житель Ассизи присоединился к Франциску. Его звали Пьетро Каттани, и был он известным юристом, выучеником Болонского университета.

Сведя близкое знакомство с кляузными делами, он предпочел отказаться от своего ремесла, приносившего значительные доходы, и от своего ранга, тешащего тщеславие. Пьетро "ступил на тот путь, на котором не страшна ожидающая в конце смерть".

Все трое оставили город и шли, не останавливаясь, пока не нашли пристанища: заброшенной людьми "убогой лачуги", среди зелени деревьев, подле шумливой и извивающейся речки.