Человек с луны. - Ада Чумаченко

Маклай улыбнулся, сделал шаг вперед и, не произнося ни слова, опустился на лежащую рядом с хижиной циновку. На горячей земле лежала легкая, прозрачная тень. Маклай молча расстегнул пояс и, наклонившись к башмакам, стал расшнуровывать их. Один за другим башмаки свалились с усталых ног. Маклай пошевелил натруженными пальцами, примостил свой мешок вместо подушки, зевнул и растянулся во весь рост.

Крикливый старик замолчал на полуслове.

Открыв рот, он с недоумением смотрел на Маклая.

Толпа чуть-чуть отодвинулась и притихла. «Очень хорошо!— подумал Маклай.— Очень хорошо! Не нападете же вы на безоружного спящего человека. Вы видите, что я не боюсь вас. Не боюсь — значит, я сильнее. Кто же тронет сильного и мирного гостя?»

Устроившись поудобней, Маклай подложил под голову руку, совсем как у себя на постели. Из-под опущенных век он видел, как папуасы взволнованно переговаривались между собой. Задние поднимались на цыпочки, чтобы получше рассмотреть странного человека. Костлявый старик, тряся бородой, показывал попеременно то на небо, то на Маклая. Юноша, только что целившийся копьем в Маклая и чуть-чуть не ранивший его, сейчас сидел на корточках и жадно разглядывал сброшенные башмаки. Острием своего копья он то поднимал, то опускал длинные шнурки с медными наконечниками. Было видно сразу, что они очень нравились ему, но подойти ближе и взять их в руки он не решался.

Маклаю стало смешно. Чтобы не рассмеяться, он отвернулся и посмотрел вверх. Старая знакомая, черно-сизая птица кокки, снова была над его головой.

«Ага, ты опять здесь, галочка,— подумал сквозь наплывающую дремоту Маклай.— Ничего, сестричка, ничего. Мы с тобой и здесь не пропадем. Мы-то новгородские…»

И Маклай закрыл глаза совсем уже спокойно. Папуасы отодвинулись еще дальше. Юноша с сожалением оторвался от шнурков и встал на ноги. Голоса стали тише. Старики, оглядываясь на Маклая, побрели к хижинам. Из входного отверстия выглянула женщина, нерешительно вышла на площадку. Там, под тяжелым камнем, в ямке, вырытой в земле, допекались плоды банана и куски свинины, завернутые в широкие листья. Опустившись на колени, женщина захлопотала над своим обедом. Худая собака ткнулась мордой в ее плечо. Голый ребенок вцепился в клочкастую шерсть и потащил собаку за собой в хижину.

Возле спящего Маклая сидели теперь только косматый старик и несколько папуасов помоложе. Они жевали бетель и сплевывали в сторону кроваво-красную слюну. Они молчали. И только изредка старик повторял одно и то же слово, показывая глазами на Маклая и хлопая себя по груди,— очевидно, для большей убедительности.

— Каарам-тамо,— говорил старик,— каарам-тамо.

На языке папуасов это значило: «Человек с луны».

Живым и здоровым, только смертельно уставшим возвратился Маклай в свой домик на сваях.

МАКЛАЙ ПРИНИМАЕТ ГОСТЕЙ

Маклай налил большую чашку чаю и молча подал ее Тую.

Туй недоверчиво понюхал чай, сунул в чашку палец, осторожно прикоснулся к ней губами и с отвращением плюнул на землю.

— Горячая вода,— сказал он своему сыну, сидевшему рядом.— Это просто горячая вода. Кокосовые орехи куда вкуснее.

Маклай громко хрустнул сахаром и так же молча протянул кусочек Тую.

— А это камень,— определил Туй, перебросив сахар из одной ладони в другую.

— У человека с луны, верно, очень крепкие зубы, если он так грызет камень,— заметил его сын.

Туй с уважением посмотрел на Маклая. Теперь уже все папуасы называли Маклая «человеком с луны».

Все в нем удивляло их: и светлый цвет его кожи, и его привычки, и его необыкновенные вещи, а главное — его бесстрашие.

Туй не раз уже сокрушенно качал головой, глядя на безоружного Маклая. Он даже предлагал подарить ему собственное копье и лук со стрелами, но Маклай отказался и от этого.

— Должно быть, Маклай не может умереть,— говорили папуасы между собой.— Он ходит один, и в его руках нет ни топора, ни лука. Он не боится ни людей из Горенду, ни людей из Румбу, ни даже людей с Били-Били. А ведь мы говорили ему, что люди с Били-Били непременно убьют его. Когда у человека столько хороших вещей, ему нельзя ходить без копья и громко петь в лесу. Он должен сидеть дома и стеречь свое жилище. Но Маклай не слушает нас и живет так, будто он голый и будто у него нечего отнять. Он не боится людей. Это потому, что он человек с луны,— решили папуасы.— Люди из Тумбу сказали правильно.

ВОДА, КОТОРАЯ СТОИТ, И ВОДА, КОТОРАЯ ГОРИТ

Туй не хотел пить чаю, но сахар выбрасывать пожалел. Он снял с плеча свою сумку, сделанную из коры,— «гун», как называют ее папуасы,— и сунул туда огрызок.

— Покажи мне свой гун,— попросил его Маклай. Туй отдернул руку и подозрительно посмотрел на

Маклая.

— Я ничего у тебя не возьму,— сказал Маклай,— я только посмотрю. А тебе я подарю вот это, хочешь?

И он вытащил из ящика стола маленькое круглое зеркальце.

Туй посмотрел в зеркало и захохотал.

— Это Туй! — закричал он.— Это Туй!

Он наморщил нос — Туй в зеркале тоже наморщил нос. Туй высунул язык — Туй в зеркале тоже высунул язык. Туй поднял руку к подбородку и выщипнул волосок — Туй в зеркале сделал то же.

— Это волшебная вода! — закричал Туй.— Человек с луны сказал воде: «Стой!» — и вода остановилась. Смотрите все: я ее поднимаю, и она не каплет, я ее опрокидываю, и она не льется. Что ты умеешь еще делать с водой, Маклай?

Маклай почесал переносицу.

— Я умею ее зажигать,— сказал он.— Хочешь посмотреть?

— Жечь воду?

— Да, жечь воду!

У Туя перехватило дух.

Он на минуту даже забыл о своем зеркальце.

Перегнувшись через стол, он внимательно следил за каждым движением Маклая.

Маклай налил в стакан воды, отпил от нее сам и дал отпить Тую.

— Вода? — спросил Маклай.

— Вода,— ответил Туй.

Маклай отвернулся и незаметно налил в блюдечко спирт. Затем он высоко поднял блюдечко над головой и поставил с торжественным видом на стол. В Стеклянном блюдечке спирт был незаметен.

— Пусто? — спросил Маклай.

— Пусто,— ответил Туй.

Маклай сделался еще торжественней. Он так же высоко поднял стакан с водой, сделал им в воздухе круг и подлил к спирту воды.

— Есть теперь вода? — еще раз спросил Маклай.

— Есть вода,— согласился Туй.

Маклай чиркнул спичкой и поднес ее к блюдечку. Спирт вспыхнул голубым высоким пламенем. Туй вскрикнул и схватил своего сына за руку. Не отрывая глаз от огня, он медленно пятился с крыльца. Он дрожал.

Маклай брызнул горящим спиртом на ступеньки. Спирт горел и на ступеньках.