Раны, нанесенные в детстве - Сергей Александрович Баталов

class="p1">… Закончится учебный год и Алина Михайлова покинет эту школу. Она, как и планировала, поступит в Школу Олимпийского резерва. Её дальнейшая спортивная судьба будет неразрывно связана со сборной командой России по фехтованию. Алина вскоре станет чемпионкой страны, Европы, мира – сначала по юниорам, затем – по молодежи; выполнит норматив мастера спорта международного класса.... Рядом со спортзалом появится большой стенд с фотографиями лучших спортсменов школы. Фотография Алины Михайловой займет в ней почетное центральное место.

Из-за контракта со спорткомитетом на физкультуру Алина ходить будет редко… Ненужные случайные травмы не нужны никому.

Лишь иногда, когда не видела мама и не знал тренер, Алина "просачивалась" в спортзал, поиграть с одноклассниками....

В баскетбол она играла намного лучше всех парней-одноклассников, включая Рому Русакова и Сергея Копылова.

На удивленно-восхищенный вопрос Семёна: "Откуда такие навыки?" Алина ответила: – А мы с мужиками на тренировках по фехтованию постоянно в баскетбол режемся!

– Звонок! – известил учеников Семен Аркадьевич, в очередной раз глянув на часы. Из-за короновируса каждый класс обучался теперь по индивидуальному расписанию. Звонки в школе отменили и каждый учитель-предметник самостоятельно контролировал время начала и время окончания учебного занятия, исходя из расписания конкретного класса....

Пятиклассники дружно выстроились в дальнем конце зала. Семен поискал глазами ранимую девочку, не нашел. Это какой класс? – уточнил он у ближайшего у нему ученика.

– Пятый!

– Буква какая?

– А! – ответил кто-то из учеников. Семен Аркадьевич едва заметно выдохнул. Девочка, из-за которой у него приключился конфликт с администрацией школы была из другого класса.

Пятиклассники, для которых этот урок физкультуры был в этом учебном году только втором, настороженно выслушали задачу на урок, бодрой рысцой рванули вперед, заслышав команду "Бегом – марш"!

Семен Аркадьевич немедленно притормозил самых ретивых мальчишек, добился, чтобы все ученики бежали в одном, разминочном темпе…

Глава 2

Пимокат

…Четыре урока с пятиклассниками пролетели незаметно. Семен Аркадьевич спустился вниз, сдал ключи от спортзала, заспешил домой.

Из приемной его окликнули.

Это была Елена Валерьевна – секретарь директора – по должности, а по факту – и кадровик и делопроизводитель в одном лице. Преподаватель физкультуры за шесть лет работы проникся уважением к ней. Елена Валерьевна всегда выручала его по работе, касалось ли это сверхсрочной заявки на турнир или кросс, или обязательных справок школьника на очередные важные областные или федеральные состязания. А просьбы у Семена Аркадьевича всегда были экстренные.

Елена Валерьевна ворчала, для порядку, но бросала все другие дела и садилась к компьютеру печатать очередной архиважный документ для беспокойного, но забывчивого физрука.

– Ну, что, остыл? – негромко поинтересовалась она у мужчины. В чем, в чем, а в людях Елена Валерьевна разбиралась очень хорошо. – Надежда Ивановна заявление приняла, но подписывать пока не стала.

– Почему?

– А ты не догадываешься? Ценит она тебя! Ну, уволишься.... И куда ты пойдешь, такой капризный? Кому ты нужен с таким-то характером?

Учитель физкультуры промолчал. Возразить по существу было нечего.

– Заберешь заявление?

Семен Аркадьевич опустил голову, отрицательно помотал головой; заспешил домой.

"Я не капризный! – думал он, выруливая на своем черном минивэне из школьной ограды. – Я – ранимый! Как та девочка из пятого Б."

…Примерно через полгода после истории с котенком, весной, мать и "Лёня" решили приобрести большой, теплый и красивый дом из круглого леса, в котором хватало бы места для всех – для неё, мужа, его сына Олега и двух её детей – старшего сына Семёна и дочери Ольги.

За дом хозяева ввиду срочности продажи попросили всего тысячу четыреста рублей.

Мать убедила гражданского мужа, что большую часть денег она найдет.

А у матери слова никогда не расходились с делом....

…Едва прозвенел последний школьный звонок, мать погрузила Семёна и Ольгу в поезд и повезла в Яново, к своей бабушке Наталье.

Семёну и Ольге "баба Наташа" приходилась уже прабабушкой....

Мать оставила детей на попеченье бабушки, а сама поехала в Семипалатинск, где у неё был в собственности небольшой дом, и довольно быстро и удачно продала его за семьсот рублей.

Узнав о грядущей покупке любимой внучкой Людмилой нового жилья, ей неплохо помогла бабушка Наталья. Она за пятьсот полновесных советских рублей продала хорошую дойную корову и тёлку; всю вырученную сумму передала внучке – "на дом".

Недостающие двести рублей добавил отец "Лёни" – дед Сергей....

Лето для мальчика пролетело незаметно. К сентябрю третьеклассник Семён немного вытянулся, загорел....

Осенью в доме – недостроенном пока – можно было жить всей семьей. Жить и понемногу доделывать изнутри.

В новом жилище своего места для ночного отдыха у Семёна по-прежнему не было.

Детская кроватка младшего братишки стала ему сильно мала.

Выросшие на бабушкиных творогах и сметанах ноги забавно торчали из прутьев кровати-клетки, когда Семен засыпал и вытягивался во всю длину своего худого тела.

Отношение отчима к Сёмке за лето изменилось кардинально.

"Лёня" больше не бил пасынка ремнем. Теперь он каждый день "угощал" Сёмку кулаками. Бил по голове, по спине, по рукам.... Бил, куда попадала его тяжелая мужская рука....

Если годом раньше, до переезда в новый дом, у Семёна бывали "разгрузочные дни" – времена, когда "Лёня" был снисходителен к нему, то теперь тумаки сыпались на мальчишку каждый день, без перерывов и выходных.

Мать пыталась заступиться за старшего сына, однако всякий раз наталкивалась на "железобетонный" аргумент гражданского мужа: – Я, что, этот дом для твоих е…ушат покупал?" Под "е…ушатами" имелись в виду Семен и – Ольга, которой исполнилось семь лет и которая тоже пошла в школу.

Поменялось отношение к Семёну и со стороны "тёток" – родных и двоюродных сестер "Лёни". "Тётки" его больше не жалели, сверлили неприязненными взглядами тщедушную фигурку мальчишки, о чем-то перешептывались за спиной....

Жить и находиться в доме из круглых и гладких бревен становилось непереносимо.

Сёмен стал "пропадать". После окончания уроков и группы продленного дня он, не заходя домой, прямо со школьным портфелем уходил куда глаза глядят.

Чаще всего его глаза "глядели" на дальние холмы, что подальше от дома; на каменный карьер, в котором время от времени бухали взрывы.

Сёмка садился на самый краешек гигантской рваной оспины в теле Земли, клал рядом с собой портфель.... Он закрывал ладошками глаза, представляя, что рабочие в карьере, отсюда похожие на мелких черных муравьев, однажды ошибутся и заложат заряд динамита такой сильный, что сюда, в дальний конец карьера прилетит камень и насмерть убьет его, Семёна.

Потом гремел взрыв, Семён отнимал ладони, смотрел вниз.... Камень не прилетал. А прыгать вниз самому было страшно. Умирать