Воспитание бабочек - Донато Карризи

если уж говорить об отце, Аврора не походила ни на одного из трех претендентов на эту роль. У нее не было ни голубых глаз серфера, ни скандинавской внешности норвежского программиста, ни восточных черт джентльмена.

Увидев ее впервые, Серена поняла, что дочь — ее копия, будто она зачала ее единолично.

«Я дождевой червь», — сказала себе Серена: ей пришел на ум партеногенез, которым размножаются некоторые черви.

Единственное, что отличало их друг от друга, — светлые волосы. У дочери они были не просто волнистыми, а кудрявыми. Копна золотых кудрей, которые, когда Аврора вырастет, станет ее самой уникальной чертой, особой приметой, позволяющей узнать ее среди миллиона других девочек.

Все вокруг Серены задавались вопросом, какая из нее выйдет мать. Тем же вопросом задавалась и она. В последующие годы она очень старалась, чтобы дочь получала лучшее образование и ни в чем не знала нужды. Няни с блестящими рекомендациями, превосходные детские сады, уроки фехтования, верховой езды и плавания.

Серена старалась, чтобы Аврора всегда была опрятна и вела себя безупречно. Заботилась о том, чтобы девочка была добра ко всем и все были добры к ней. К своей родительской роли Серена относилась очень серьезно.

Но эта картина была не совсем правдивой.

Думать, будто, родив, ты вдруг обнаруживаешь, как чудесно быть матерью, — довольно распространенная ошибка, особенно среди мужчин. Материнство не приносит никакого озарения. Серена поняла это сразу.

И поэтому с самого рождения Авроры она создала вокруг нее нечто вроде защитной сети, состоявшей из людей, которые могли удовлетворить все потребности ребенка и которым она могла делегировать большинство задач. Няня Мэри. Уборщица Адмета. Кухарка Порция. Водитель Уолтер. Периодически к ним присоединялись также швейцар Армандо и Фабрицио, личный помощник Серены.

Потому что она была продуктивной мамой, пусть и совершенно неспособной на порывы нежности.

Аврора никогда не жаловалась. Она рано научилась обходиться без поцелуев, объятий и ласки. Возможно, отчасти поэтому на свой шестой день рождения она попросила в подарок кота.

Пожалуй, роль Гаспара, который для простоты сразу стал Гасом, заключалась в том, чтобы восполнять отсутствие физического контакта между матерью и дочерью. Они выбрали его вместе в приюте для брошенных животных, и после хорошего мытья и необходимых прививок он стал третьим членом семьи и получил в полное распоряжение квартиру на девятнадцатом этаже небоскреба.

Гас мгновенно почуял, что, если ластиться к Авроре по-умному, та мигом начнет его баловать. А вот у Серены, которой в детстве пришлось расстаться со своим ангорским кроликом из-за аллергии у сводного брата, развилась неприязнь к животным. Кот сразу понял и это, но из любви к Авроре оба держали презрение при себе и игнорировали друг друга. После нескольких месяцев совместной жизни Серена смирилась с тем, что об эмоциональных потребностях ее дочери заботится животное.

К тому же Аврору это вполне устраивало.

Она была тихой и послушной, но от нее ничего не ускользало. Во многих отношениях она была более развитой, чем сверстники. Смышленая девочка, которая, казалось, уже поняла, как устроен мир и чего он, а главное, ее мать ожидают от нее.

— Тебе уже шесть, пора научиться кататься на лыжах, — объявила Серена однажды утром за завтраком. Сама она терпеть не могла горы и, прежде всего, снег. Но это еще не значило, что ту же неприязнь должна перенять и Аврора.

Многие родители передают детям свои антипатии, а иногда и фобии. Серена считала это крайне неправильным и несправедливым. Ей хотелось, чтобы Аврора располагала всеми возможностями, независимо от того, что нравилось или не нравилось ее матери.

— А Гаса мы с собой возьмем? — спросила девочка, решив, что они проведут каникулы все вместе.

— Гас останется со мной, — тотчас ответила Серена, чтобы избежать любых недопониманий. — Я записала тебя в лагерь, — сообщила она.

Было погожее февральское утро, и они сидели за большим кухонным столом.

— В лагерь? — спокойно переспросила Аврора, откусывая гренок.

— Двенадцать маленьких счастливиц, — подтвердила мать, подчеркивая, как повезло Авроре попасть в эту небольшую группу. — У вас будет целое шале в Вионе, в Швейцарии. Вот увидишь, там замечательно. Тебе выделят собственную комнату, и каждый день вы будете заниматься с лыжным инструктором. Еще ты сможешь кататься на санках и коньках. Недельная программа, в том числе чудесная прогулка на санях, запряженных лошадьми, с перекусом в лесу. Днем и вечером ты будешь играть и веселиться с подружками.

— Я кого-нибудь из них знаю?

— Нет, но это не важно, — отрезала Серена, пресекая в зародыше возможное нытье. — Вряд ли кто-то из девочек между собой знаком, вы подружитесь уже на месте.

Они ведь ровесницы, все должно сложиться идеально.

Аврора не возразила, вообще ничего не ответила, как будто тщательно обдумывала то, что ей предлагали. Как всегда, Серена не понимала, что творится в голове у дочери, рада она или разочарована. Безусловно, девочка умела ценить преимущества их безбедной жизни, но частенько не проявляла должного восторга. Вернее, откликалась не так, как ожидала Серена. У нее самой в детстве не было подобных привилегий. Не то чтобы она чем-то попрекала дочь. Однако ей хотелось, чтобы Аврора была хоть немного благодарна судьбе, которая подарила ей такой дом и такую мать.

Аврора была отрешенна и невозмутима до фатализма. Она никогда не ревела, не истерила и потому казалась мудрее своих шести лет. Серену это раздражало. Иногда она с трудом сохраняла спокойствие — Аврора умела простым молчанием дать Серене понять, что та неадекватна. На миг Серене почудилось, будто она заново переживает отношения с матерью, поменявшись с ней ролями, — в детстве она постоянно вела себя невыносимо только матери назло. Из-за этого, хотя до сих пор дочь лишь задавала невинные вопросы, у Серены создалось впечатление, будто они яростно спорят.

Она глотнула еще кофе, изумляясь тому, что вообще ведет с Авророй эти препирательства.

— Тебе будет весело, — заявила она, положив конец спору, который даже и не начинался.

5

— Maman?[6] — произнес по-французски звонкий детский голос в трубке.

— Hello, — отозвалась Серена по-английски. — Who’s speaking?[7] — спросила она, потому что говорила явно не Аврора.

— Орели, — неуверенно ответил голос. — Mom, is that you?[8]

«Нет, я не твоя мама», — подумала Серена. Имена Аврора и Орели звучат похоже — вероятно, поэтому воспитательница, ответившая на звонок, перепутала их и передала трубку не той девочке.

— Could you please tell Aurora to come