Крестный путь - Сергей Кравченко

Спектакль состоял из четырех актов по числу наблюдаемых вер.

В первом действии по сцене кружили полуголые гурии в балетных пачках, коварные арабские медики подкрадывались к наивному герою с кровельными ножницами, мытари на киевском рынке потрошили лотки со свининой, менты крышевали подпольное производство водки.

Во втором акте католические рыцари в жестяных латах скакали по сцене на деревянных лошадках, выкрикивали молитвы на отрывистом немецком языке и выглядели очень нелепо.

В третьем действии евреи изображали переход Моисея через Суэцкий канал, неравный бой поселенцев с конницей Пилата, бегство двеннадцати колен Израилевых вприсядку. Князь весело смеялся, и следующий, четвертый акт принял совсем благосклонно.

Тут было здорово! Апокалипсис бушевал безразмерный, драконы и черти бегали в безобразных масках, книги летали по воздуху, православные охотники с крыльями выслеживали трехглавого Зверя, «жена» из придворных стряпух в натуре родила прямо на сцене. А когда из-за кулис вышла совершенно голая Вавилонская блудница, Владимир вскочил и зааплодировал.

— Креста на тебе нет! — вцепилась в рукав жена-постановщица.

— Крещусь, крещусь, отстань! — обещал раненый князь.

Отец Макарий оплевал эту гипотезу вполне голословно:

— «Какие при Владимире театры? Какие в греческих монастырях у монахинь театральные представления? Театров в России и после даже до XVIII века не было...».

— Так это ПРИ ВАС, отец, на Руси театров не завелось! А то была постановка ДО принятия вашей веры! Ну, ладно...

Как бы то ни было, князь вспомнил о представленнии только через год. Что-то произошло в его обиходе, — то ли повторная постановка Драмы Четырех Вер, то ли сниться стало что-то, — но в 987 году он созвал «бояр и градских старцев».

Общественной палате был предложен вопрос о выборе государственной религии. Владимиру хотелось заручиться внешней поддержкой, не брать риск на свою личную душу. Палата стала мямлить по обыкновению, типа, все веры хороши, выбирай на вкус. Владимир нахмурился, и старцы быстро перевели рельсы в безопасную даль:

— «У тебя есть достойные мужи, пошли их испытать предложенные веры на месте»...

Идея князю понравилась, и чрезвычайная комиссия, составленная из самых подкованных придворных, двинулась в путь по первой весенней воде. Посланники князя поехали на испытание вер.

Путь их по летописи был такой — сначала Волжская Болгария, потом католическая Германия, потом — Царьград. Церковная история категорически умалчивает о хазарском еврействе и вообще об испытаниях альтернативных вер. Типа, везде понюхали, поморщились, и быстрей-быстрей — припасть к груди Софии Константинопольской. Купол ее — кто видел — действительно похож на грудь. Только теперь, чтобы прилечь туда всем телом, нужно снести колючки магометанских минаретов, воткнутые по бокам для предохранения.

«Испытание» православия в Константинополе проходило по чисто внешним признакам. Инспекторов протащили по достопримечательностям, выдержали на литургии под Софийским куполом, отлакировали видами золоченых риз. Голодом, естественно не морили, — византийское застолье было предметом зависти для всей Европы. Испытатели растворились без осадка. «Величественное, никогда не виданное зрелище совершенно поразило их сердце и чувства». Послы впали в транс. Так обалдевают папуасы Кука после просмотра «Властелина Колец» в моем домашнем кинотеатре.

Далее, «испытатели» к работе стали непригодны, к евреям не поехали, вернулись к Владимиру и стали нечленораздельно охать: «Не знаем, на небе ли мы находились или на земле!»...

В заключение послы поклялись Перуном, что прямо в алтаре Софии Константинопольской обитает истинный Бог.

— Ну, и каков он? Видали его?

— Ощущали...

Еще ходоки добавили, что теперь отказываются быть некрещеными, и, если князь их не возглавит в этом деле, то уходят в отставку и прочих с собой приглашают.

Князь все медлил. Тогда агитаторы припомнили ему родную бабку Ольгу, «мудрейшую из всех человеков»...

Владимир сломался на родительской слезе и спросил-таки:

— «Где приимем крещенье?»...

— А хоть где, — отвечали папуасы...

Почему церковная летопись опустила описание прочих «испытаний»? — по обычной своей белокочанной привычке.

Мы разочарованно зеваем, но тут нам на помощь приходит...

Глава 8

Код Пушкина

Здесь я делаю отступление ради научного открытия, совершенного прямо сейчас, в процессе прощупывания клавиш. Вот это открытие:

«Великая поэма А.С. Пушкина «Руслан и Людмила» — не есть мелодрама с похищением невесты в стиле «Кавказской пленницы», не есть ходилка-стрелялка по летающим бородачам, а есть закодированное описание экспедиции «добрых мужей княжих» — испытателей вер».

Пушкин восстанавливает древние события, излагая их эзоповым языком ради сохранности арапской шкуры. Прочтем же «Руслана и Людмилу» внимательно, и мы увидим виды почище апокалиптических, услышим прогнозы не слабее предсказаний Нострадамуса. Итак, вот мои аргументы, и вот что кодирует Пушкин, рифмующий неизвестный источник, цитирующий анонимного «кота ученого».

Дело в поэме происходит до избрания веры, это ясно из свадебного обряда: никакого венчания, никаких молитв; выпили, закусили, языческий Лель зажигает лампаду, и все! В койку.

Исследуем литературные аллегориии.

Владимир Солнце — это Владимир и есть.

Людмила — как бы его «дочь». Код имени «милая людям» вызывает КВН-овский вопрос:

— Что есть на свете такого, что мило всем и каждому?

Команды академиков чешут репу, я отвечаю досрочно: «Душа!».

Жюри не спорит: имя «Людмила» для души самое подходящее.

И тут случается 1-е историко-архивное открытие:

Поначалу Владимир РЕШИЛ ПРИНЯТЬ МАГОМЕТАНСТВО!!! И уже начал это делать...

Чтобы доказать этот тезис, продолжим расшифровку аллегорий.

Кто есть альтернативные рыцари? — это воплощения популярных вер. Их легко распознать по именам.

«Младой хазарский хан Ратмир» — натурально, — еврей.

«Фарлаф» — скандинав — носитель северной, исконной веры.

«Рогдай» — самое гнусное имя — «дай рог», т.е., «поимей рога» — прямое указание на главного врага — католицизм.

«Руслан» — однозначно мусульманин. В его честь они до сих пор называют своих президентов и греко-римских борцов.

Итак, Владимир пировал весь в сомнениях.

«Меньшую дочь он выдавалЗа князя храброго РусланаИ мед из тяжкого стаканаЗа их здоровье выпивал»...

Вы поняли?! — когда русскому человеку стакан тяжек, это, значит, он в полной прострации.

Тем не менее, отступать некуда, и Душа русского государства оказывается в постели с обрезанным мужиком.

Возникает заминка, которой пользуется темный дух, летящий на крыльях ночи. Этот дух — сомнение князя Владимира, не преодоленное медовухой.

Князь сомневается — то ли божественное удовлетворение он выбрал для Души? — и играет взад. Людмила исчезает из кадра. Руслан рвет и мечет.

Темный дух сомнения подсказывает выход, — пусть все, пришедшие по нашу Душу отправляются, куда глаза глядят. «Кто найдет, того и будет», — такая в детстве у нас была поговорка.

Вы спросите, где православный герой? Чего он не нарисовался среди соискателей?

А он всегда так, — ждет пока объявят официальное решение. Тогда и присоединяется. Поэтому, среди отъехавших православного нету, а воплощение победившего православия мы увидим позже.

Итак, нам представлены члены «испытательной» команды. Они, естественно, являются сторонниками разных вер, — как сейчас наблюдатели на выборах. Также выясняется, что сами испытания организованы перекрестным методом, — приверженцы вер испытывают не «свои», а альтернативные религии.

1. Еврей Ратмир попал в мусульманский гарем.

«В чертоги входит хан младой;За ним отшельниц милый рой;Одна снимает шлем крылатый,Другая кованые латы,Та меч берет, та пыльный щит;Одежда неги заменитЖелезные доспежи брани...».

Короче, они его раздели, разули, повели в баню, напоили, накормили, показали танец живота. Одна делает тайский массаж, «другая соком вешних роз усталы члены прохлаждает...», и начинается невиданная групповуха, описать которую даже у меня рука не поднимается. Можете сами у Пушкина прочесть, — с него какой спрос?

В общем, Ратмир остался в гареме. Это круто по сей день. Выходит, арабо-израильский конфликт легко решается полюбовно, если товарищей из Ликуд и Кадимы запустить без охраны в чертоги Рамалы и Западного Берега. И наоборот.

2. Католика Рогдая кинули на проверку язычества. Он пал также по женской части. У католиков с этим доныне туго: