Горный весенний ветер - Вика Маликова

алый цвет. Внезапно Каори осенила идея. Она бережно прижала ребёнка к груди и подошла к Петуху:

– Прошу вас, господин, оживите этого мальчика.

Петух пристально уставился на неё оранжевыми глазищами, словно разбирал душу на составляющие. Каори задрожала то ли от этого взгляда, то ли от холодного ветра (мокрое платье приклеилось к животу и бёдрам).

С чего я вообще взяла, что этот ёкай может оживить мёртвого ребёнка? Откуда во мне столько наглости? Он поднял меня с морского дна. Разве этого недостаточно? – сокрушалась Каори. Затем низко поклонилась и сказала:

– Простите… Благодарю за то, что вытащили меня из пасти чудовища.

Понимает ли ёкай человеческую речь? Есть ли смысл с ним разговаривать? – задумалась Каори.

Петух обернулся к морю и замер в ожидании, всматриваясь в густую черноту, туда, где вода сливалась с небом. Казалось, он что-то услышал или увидел. И вот небосвод немного посветлел и тоненькая, едва заметная розовая полоска очертила горизонт. Наступал рассвет.

Вдруг петух прыгнул на Каори и выбил ребёнка из её рук. Она в ужасе отшатнулась, во все глаза пялясь на тельце, лежащее на мокром холодном песке. Тем временем ёкай укрыл мальчика крылом и весь как-то сгорбился и скукожился. А когда из-за моря на синее хрустальное небо выкатилось солнце, он закукарекал так оглушительно и громко, что Каори не выдержала и, зажав уши, повалилась на землю. Хотелось убежать, спрятаться подальше от этого звука, которым, казалось, можно было разбудить целый мир. В кукареканье слились воедино и клёкот, и рёв, и рокот, и грохотанье – самая настоящая мука для ушей, длившаяся бесконечно долго. Звук стелился по воде, растекался, потом взмывал ввысь, нарушая безмятежную утреннюю тишину, тревожил иссиня-зелёные вершины деревьев и расшатывал горы.

Когда же Петух умолк, Каори поднялась на ноги, но вместо великолепной огромной птицы увидела облезлого дряхлого петушка, не больше обычной курицы. Он потоптался на месте и как-то неловко, боком побежал прочь и вскоре взлетел. Каори ошарашенно глядела на петуха до тех пор, пока тот не превратился в крохотную точку.

Раздался стон. Каори опустилась на колени рядом с младенцем и заметила, что кожа его порозовела, а грудная клетка стала подниматься и опускаться. Пока ещё неровно, с хрипами, и всё же он дышал.

Вот так петух! – восхитилась Каори, подхватила ещё вялого и слабого малыша на руки и побрела по берегу.

Начинался новый день и, судя по всему, новая жизнь. Главное – Каори вернулась в мир людей, а Страна Жёлтых Вод осталась где-то очень далеко.

Как же отыскать путь домой? Великий Сусаноо, помоги мне.

Глава 3

Мальчик, сидя на мшистом плоском камне, с жадностью сосал кусочек зелёной и кислой айвы. Кривился, морщился, но усердно работал зубками и язычком. Подбородок, шея, грудь и худенькие ручки блестели от слюны.

Здесь, в густом перелеске среди лишайников и сосен, малыш смотрелся так же неестественно, как и в расщелине подводной скалы. Каори неуверенно переминалась с ноги на ногу, пытаясь собрать мысли в кучу, но они суетливо, по-муравьиному разбегались. Через несколько часов наступит вечер, и дневная жара сойдёт. Ребёнок голый и голодный. Плоды дикой айвы, которую Каори нашла у входа в перелесок, не в счёт. Они лишь на время отвлекут ребёнка от голода.

Они долго блуждали по пустынному берегу, лишённому хоть каких-нибудь признаков жизни. Но кроме двух перевёрнутых рыбацких лодок так ничего и не нашли. А потом Каори заметила серые ленты дыма и догадалась, что между перелеском и горным кряжем находится деревня. Там можно отыскать еду и одежду. Сначала она решила прибиться к этому селению и сочинить историю про напавших на неё разбойников. Это объяснит разорванное платье, избитое и исцарапанное тело. Но жабры! Они крупными бугорками выступали из-за ушей, и любое дуновение ветра могло развеять волосы и оголить эту позорную демоническую примету. Оставалось лишь воровать. Воровать? Каори за все свои шестнадцать вёсен не взяла ни одной чужой вещи. Да и как уследить за ребёнком? Совсем скоро он наберётся сил и превратится в непоседу. Брать его с собой Каори боялась. Вдруг он заплачет и привлечёт лишнее внимание?

Малыш отбросил в сторону айву и направился к Каори. Ползал он хорошо и на ножках стоял крепко. Вон как уцепился за подол платья!

– Ы-ы-ы! – заголосил он, протягивая липкие ладошки.

Она подхватила его на руки и погладила по спинке, покрытой белёсым налётом соли.

– Кто же ты такой? Где твоя семья? Бедняжечка. Животик хочет кушать? Здесь деревня недалеко. Как только ты уснёшь, я пойду и взгляну на людей. Если найду женщину с добрым лицом, подкину тебя к ней. Тебе нужна настоящая мама, ласковая, заботливая. Спи, маленький.

Ребёнок положил головку на плечо Каори и тихонько засопел. Она ощущала, как бьётся крохотное сердечко, как тёплая волна оборачивает их двоих в уютное одеяло. Пришёл на память отец. От мыслей о нём защипало в глазах. Она запела:

Могучий, ярый Сусаноо

Присел на вершину горы.

Убил злодея-дракона,

Прими поклоненья дары!

Каори укачала мальчика и уложила его на мшистый камень. Он немного похныкал, ища удобную позу, но в итоге улёгся на животик и затих. Конечно, было страшно оставлять его здесь, но и брать в незнакомое место тоже не хотелось.

Девушка побежала по узкой тропинке, по обе стороны которой росли высокие кустарники. Ветки дубов, похожие на костлявые пальцы, сходились так плотно, что образовывали мрачный туннель. Воздух пропитался насыщенным сладким ароматом болиголова, от которого слегка подташнивало. Один дуб привлёк её внимание: на коре ножом кто-то вырезал изображение стрекозы, а под ней – стрелку, указывающую как раз на заросли. Правда, времени поразмыслить над тем, что бы это значило, не было.

Когда лес поредел, в просветах между стволами Каори разглядела небольшое селение. Покосившиеся домики с тростниковыми крышами прижимались друг к другу, как заблудившиеся в чащобе дети. На окраине чернели квадраты огородов. Между двумя камфорными деревьями свисала верёвка с рыболовными сетями. Женщины и старики копошились на огородах, рядом с ними сновали ребятишки.

Рыбацкая деревня, – рассуждала Каори. – Интересно, как крестьяне выходят к морю? Проще всего через перелесок. Он узкий, быстрым шагом минут за двадцать можно преодолеть. Но судя по заросшей болиголовом тропинке, этого места сторонятся. Каори лихорадочно прокручивала в голове план.

Хоть бы успеть, пока малыш спит. Подбежать к ближайшему дому, убедиться, что внутри никого нет. При большой удаче