Московское золото или нежная попа комсомолки. Часть Вторая - Алексей Хренов

Латинская Америка могла стать его билетом в спокойное и обеспеченное будущее, подальше от игр больших держав.

18 сентября, ставка Франко в Саламанке

В кабинете Франсиско Франко царила напряжённость. Начальник разведки армии Хосе де Ламана вошёл и повинуясь жесту Франко сел напротив генерала. Было ощущение, что он и сидит по стойке смирно.Раздраженный Франко сразу перешёл к делу:

— Наши протесты игнорируют, — сказал Франко, постукивая пальцами по столу. — Франция и Англия отклоняют все претензии. Мы не можем позволить золоту уйти к большевикам. Это укрепит республиканцев.

Начальник разведки кивнул:

— Золото уже перевезли в Картахену. Республиканцы спешат.

— Значит, действуем немедленно, — произнёс Франко. — Есть план по перехвату?

— Всего отправлено более 500 тонн, несколько составов, — начал доклад разведчик, — Если мы планируем захватить всё золото, то я не вижу возможности что-то сделать без крупной войсковой операции, боюсь нужно будет пару свежих дивизий. Но можно попробовать съесть слона по частям. Или как минимум часть этого слона.

— Первая часть золота размещена в Арсенале Картахены прямо в порту. Не вижу возможности захватить малыми силами.

— Вторая часть на пехотных складах. Анархисты там ненадёжны, попробуем создать хаос среди солдат и захватить груз или его часть.

Информированность франкиста была поистине ошеломляюща.

— И последняя часть размещена около аэродрома. Над ней будем работать в первую очередь. Там примерно шестая — седьмая часть всего золота. У нас готовы несколько групп, начинаем заброску их в Картахену.

Франко прищурился:

— Приступайте. Постарайтесь не допустить погрузки на советский пароход. Я подключу моряков, но пока нет уверенности, что они смогут перехватить поставку, так что пусть диверсанты ударят по ключевым объектам. Если мы перехватим золото, это станет огромным пропагандистским успехом, да и финансы для победы нужны как никогда.

Разведчик встал, отдавая честь:

— Есть. Начнём немедленно.

Франко проводил его задумчивым взглядом, зная, как много зависит от этой операции.

20 сентября 1936. Мадрид

Александр Михайлович Орлов, при рождении названный Лейбой, скромный мальчик из ортодоксальной еврейской семьи города Бобруйске, а ныне один из двух официальных представителей НКВД по связям с министерством внутренних дел Испанской республики, качался на стуле, с наслаждением читал газету и гордился своей важностью и ловкостью.

На первой странице «Правды» партия верных ленинцев громила известных «гондурасских шпионов» Зиновьева и Каменева, а также иных «примкнувших к ним врагов народа». Первый московский процесс по поиску изменников Родины набирал обороты, раскручивая маховик репрессий.

И действительно, ему было чем гордиться.

Став доверенным лицом Николая Ежова, только что назначенного главой НКВД, Орлов оказался в самом центре действия. Ему довелось быть представленным самому Сталину и периодически получать от него прямые указания. Правда, эти задания редко годились для рассказов внукам в будущем: компрометация и исчезновения социалистических и анархистских лидеров, организация расстрелов членов антисталинской ПОУМ в Каталонии, убийства несогласных и запугивание сомневающихся. Это были грязные дела, о которых он предпочитал не задумываться слишком глубоко.

Но сегодняшняя телеграмма, пришедшая прямиком от Сталина, была прямо как бальзам на его сердце.

'Совершенно секретно. Орлову.

Немедленно организовать перевозку золота из Картахены в Советский Союз. Осуществить перевозку с максимальной скрытностью. Действовать быстро и решительно. Докладывать о ходе выполнения. И. Сталин.'

Она открывала Орлову любые двери и его возможности становились практически неограниченными.

Орлов оперативно отбил ответ:

'Совершенно секретно.

Москва, Сталину.

Приказ получил.

Организовал перевозку золота из Мадрида.

Все золото в арсенале Картахены.

Получил согласие испанского правительства на погрузку золота начиная с 22 октября.

Использую советские суда: КИМ, Курск, Нева и Волголес в порту Картахена.

Планирую выход судов в СССР 25 октября.

Поставил задачу морякам обеспечить безопасность перехода судов.

Получил 20 машин с водителями от танкистов с советскими водителями. 10 машин запросил у авиаторов. Жду.

Охрану груза до погрузки на корабль обеспечивают испанские карабинеры, ненадёжны.

Предпринимаю все меры для усиления охраны.

Принял меры по дезинформации противника и обеспечения скрытности операции.

Подробности в следующем сообщении.

Мадрид. Орлов.'

Потом он взял сегодняшнюю местную газету и быстро нацарапал несколько строчек на её полях. Закончив, он ухмыльнулся, явно довольный собой. Стороннему наблюдателю, если бы тот смог заглянуть ему через плечо, это показалось бы странным, надпись была сделана на английском языке. Орлов писал сокращениями и надеялся, что вряд ли кто-то здесь сможет понять её значение. Вечером, прогулявшись от в отеля «Палас», куда переехало советское представительство, он случайно уронил ее около одной из лавочек в парке, не сомневаясь, что ее скоро подберут.

Вернувшись, исключительно довольный собой, Орлов открыл бутылку вина и налил себе полный бокал. В голове крутились мысли о только что провернутом деле. Все заслуги он ловко приписал себе, а всю ответственность за возможные последствия перевесил на окружающих. Это было своего рода искусство, которым он владел в совершенстве.

Он сделал большой глоток вина, наслаждаясь его вкусом и ощущением собственного триумфа. «Ну не молодец ли я!» — с самодовольной усмешкой подумал Орлов, разглядывая тёмно-красную жидкость в бокале, словно любуясь отражением своего хитроумия и ловкости.

26 сентября 1936 года. Мадрид

По традиции, их отправили посетить политического руководителя посольства, чтобы встать на партийный учёт и прослушать политическую информацию — считай, свежие новости.

«Повысить политическую грамотность и революционную сознательность», — как выразился Лёха с привычной долей сарказма.

Недавно прибывший политический советник Иван Сергеевич Гальцев оказался энергичным и разговорчивым дивизионным комиссаром. К тому же, он в прошлом был лётчиком, пока судьба не переквалифицировала его в мастера разговорного жанра.

К счастью для Лёхи, разговор быстро свернул в сторону обсуждения возможностей республиканской авиации.

Узнав, что у Лёхи с Кузьмичем есть в распоряжении самолётик, Гальцев ловко и быстро их припахал.

И никакие отговорки Лёхи, что прямо надо срочно доставить пакеты в Картахену не сработали.

Лёха уже приглядывался к выходу, но Гальцев, как настоящий мастер охмурения, не дал ему вставить и слова.

— Товарищ Гальцев, у нас, понимаете, срочное задание, — всё же попытался вставить Лёха. — В Картахену надо срочно пакеты доставить. Прямо от товарища Орлова!

— В Картахену? — Гальцев прищурился и задумчиво кивнул. — Это, несомненно очень важно! Исключительно важно! Но разве может быть что-то важнее, чем борьба с фашизмом? — Он строго посмотрел на Лёху и тут же добавил: — Агитация — дело первостепенное!

Лёха раскрыл рот, чтобы снова возразить, но Гальцев уже тянулся к телефону.

— Алло, товарищ Кузнецов? Это Гальцев. Да, срочно нужен ваш экипаж на политический фронт. Нет-нет, тут без вариантов!