Дональд Трамп. Сражение за Белый Дом - Елена Клепикова

Когда меня спрашивают, какой из американских русско-язычников лучше, я без тени сомнения, а тем более смущения говорю, что тот, где печатается Владимир Соловьев. Типа переходящего знамени. А что? Как говорил маркиз де Кюстин, я скромен, когда говорю о себе, и горд, когда себя сравниваю. Не говоря уже о том, что скромны те, кому нечем гордиться.

Понадобилось полтора десятилетия, чтобы русскоязычный мир Америки перестал быть копией советского и стал толерантным, как англоязычный американский. Ну почти как американский. Довлатов или Шемякин, с кем я тесно здесь общался, были такими же изгоями, как и я. А пока что мы жили в сугубо американском мире, ибо были чужими среди своих, зато стали свои среди чужих. Хотя не могу с уверенностью сказать, что так уж знал тот Нью-Йорк, в котором жил, как не знаю, будучи анахоретом, нынешний. Зато Лена знает, как прежде Ленинград, и может водить экскурсии. Вот почему у меня есть геморрой, а у нее – нет. Или vice-versa. Теперь, спустя столько лет, какой-нибудь нью-йоркский роман тех лет или про те годы кажется мне такой же экзотикой и экстраваганзой, как если бы был о Стамбуле или Париже. То есть узнаваемо-неузнаваемый.

Не скажу наш, но мой политологический опыт не пропал даром и время от времени стал просачиваться в мою газетную публицистику. Более того, сюжетный мой диапазон расширился. Не то чтобы все волновало нежный ум, но помимо России в круг моих интересов стали входить Европа, Ближний Восток, исламский терроризм и конечно же сама Америка с ее общенациональным спортом – президентскими выборами. В Москве у меня установились стабильные отношения с издательством «РИПОЛ классик», но время от времени я гулял налево – «Вагриус», Захаров, АСТ, ЭКСМО, «Алетейя», «Совершенно секретно». В один из таких загулов я собрал свои ближневосточные статьи и статьи о ближневосточной политике Америки (в основном о провалах и ошибках, которые хуже преступлений) и, сцентрировав все это хозяйство вокруг модного антигероя того времени Осамы бин Ладена, только что казненного американским спецназом, выпустил нестыдную quickie. Хотя, конечно, жаль, что я сузил тему и адрес книги, назвав ее – по настоянию ЭКСМО – «Осама бин Ладен. Террорист № 1». Не он герой моей книги, хоть и антигерой, а только повод для проблемного, острого, актуального разговора об угрозе исламизма человечеству. Уже после выхода книги в конце 2011 года я продолжал писать на эту тему по мере того как угроза становилась реальностью. Надеюсь сделать еще одну книгу об этой, наверное, главной мировой и всемирной проблеме.

Вот, наконец, мы и подошли к этой книге, которую пишем сейчас вместе с Леной Клепиковой. Ее название «Дональд Трамп. Зеркало американской революции» хоть и знаковое и звучное, но тоже достаточно условное: Трамп – главный ее герой, но не единственный. Дело в том, что мы пишем, как я уже говорил, «пулю в полете», а это если не самое трудное, то самое рисковое из писательских занятий. Менее всего соблазняет нас роль Нострадамуса, чьи центурии все-таки мнимо предсказательны: их символика настолько двусмысленна, что под нее можно подставлять любые значения. Нас интересует скорее технология власти в Америке – то, чем мы занимались в нашей политико-художественной публицистике последние без малого полтора десятка лет, то есть все эти нулевые и десятые годы, когда писали не только о главных персоналиях американского Олимпа, президентских дебатах и выборах, но еще и о закулисной и подковерной борьбе. Вот-вот, о том, как делают в Америке президента.

А сложность заключается в том, что мы пишем эту книгу зимой 2016 года, а выходит она весной – за полгода до президентских выборов, когда предсказать ничего невозможно, а предсказуема разве что – повторяю – только непредсказуемость.

Predictable unpredictability.

Владимир Соловьев & Елена Клепикова. Президентская психея: характеры, темпераменты, комплексы

С добавкой. Почему не пьет и не курит Дональд Трамп. Опыт психоанализа

К черту политику – займемся лучше психологией. Или даже психопатологией. А может, и психоанализом. Раз на раз не приходится. Сейчас, когда мы мастерим эту книгу, психея ее героя стала злобой дня и не сходит с компьютерных и телеэкранов, с первых страниц газет и журнальных обложек. Не только и не столько в том смысле, что чужая душа – потемки. Это – у интровертов, а у Дональда Трампа вроде наоборот – все наружу. Типичный экстраверт: у него, как у пьяного, все на языке. Ляпнуть ему ничего стоит. «Я могу встать на Пятой авеню и подстреливать людей. И при этом не потеряю ни одного избирателя!» – заявил он на митинге своих сторонников в штате Айова и для вящей убедительности стал целиться в собственный электорат. И таких перлов у него – вагон и малая тележка. Рацпредложение: не пора ли выпустить его цитатник под красной обложкой, как когда-то карманную книжку Мао с его дацзыбао? См. в конце книги «Приколы от Дональда Трампа».

Трепло, баламут, пустомеля, пустобрех, краснобай, язык без костей, за словом в карман не полезет – что из его приколов домашней заготовки, а что экспромтом? Недаром русским он напоминает Жириновского. «Если Трамп сядет в Белый дом, мало не покажется. Представьте Жириновского в качестве президента США» – это реплика на «Эхе Москвы», а нью-йоркский журналист Владимир Козловский назвал его Дональдом Вольфовичем. Разве в том дело? Именно этой своей бесшабашной, безоглядной, болтливой откровенностью, отбросив хороший тон вместе с политкорректностью, Трамп и привлекает если не «любовь пространства» а тем более «будущего зов» – выборы покажут, – то уж американских избирателей непременно, судя по опросам: в его аудиториях отличная акустика и звучное эхо, его меткие словечки и лапидарные идиомы многократно тиражируются в СМИ и врезаются в сознание электората, даже если кто с ними не согласен. Так философствуют молотом, Заратустра со своим соавтором Ницше правы. В упрощенной формулировке: Трампу главное отмочить номер и прокукарекать. Зато в возвышенной, поэтической:

Есть речи – значеньеТемно иль ничтожно,Но им без волненьяВнимать невозможно.

Один в один – спасибо, Михаил Юрьевич! Такое на нашей памяти – а мы в Америке почти сорок лет – с кандидатом в президенты случается впервые: есть реальный Дональд Трамп – и есть бренд «Дональд Трамп». Кто из них метит в президенты США?

Всегда с открытым забралом, без тормозов, кажется, ничего за душой не остается, разве что на самом ее донышке, в подсознанке, в проговорах, в пробелах и в пропусках – то ли провалы памяти, типа амнезии, то ли опущения из инстинкта самосохранения или что еще? К тому же Трамп – писатель, книжный автор, исписал тысячи страниц о себе любимом. О, если бы каждого мемуариста на кушетку психоаналитика или к детектору лжи, чтобы узнать правду, только правду и ничего, кроме правды! Шутки в сторону, тем более речь идет о человеке, который претендует стать primus inter pares в нашем государстве и во всем мире – президентом Соединенных Штатов Америки. Мы должны – и имеем право – знать о нем по возможности все. А как иначе? В том числе упомянутое донышко, которое тоже есть объект нашего исследования. А что если этот человек с двойным дном? И какой человек не с двойным дном?

Не только верхи, но и корешки. Не только то, что сказано, но и то, о чем умолчено – намеренно или бессознательно. Стыдно ссылаться на клишированный айсберг, тем более как знать, какая его часть на поверхности, а какая под водой. И спросить не у кого – разве что у «Титаника».

И то правда, что своими зажигательными, бесшабашными, волюнтаристскими речами Дональд Трамп цепляет не только избирателей, но и психологов с психиатрами заодно. Один диагноз ему поставлен единодушно и обсуждению не подлежит: нарциссизм. Глянем на одни только заголовки статей о Трампе: от «Narcissist in Chief» («New York Times») до «Trump’s Narcisstic Personality Disorder» («Psychology Today»). Однако другой авторитетный здесь и в мире психологический журнал «Psychological Science» напечатал в 2013 году профессионально аналитическую статью о сорока трех американских президентах вплоть до Буша-младшего, где известные спецы обнаружили гипертрофированное эго у многих временных оккупантов Белого дома, а у двух – Линдона Джонсона и Теодора Рузвельта – в клинической форме: grandiose narcissism.

Где кончаются характеры и темпераменты и где начинается клиника? Вот в чем вопрос. Заглянем и мы в анналы американской президентской истории с психологической точки зрения, дабы поставить гипотетического 45-го президента США – возможно, Трампа – в один исторический и семантический ряд с реальными президентами.

Даже если прав Жан-Жак Руссо, и корнями своими все переплетено с политикой, то уж политика, в свою очередь, связана с психологией правителя напрямую – ого-го! Понятно, в автократиях и тоталитариях зависимость страны от характера самодержца-диктатора в разы больше, чем в демократиях, пусть самовластье и ограничено удавкой (поклон мадам де Сталь за меткую метафору), но когда как: некоторые деспоты – увы и ах! – умирают натуральной смертью без трагического прозрения: «Так вот где таилась погибель моя!» Роль «удавки» в демократических странах выполняют параллельные институты власти – от представительных и судейских инстанций до общественного мнения и СМИ. Особенно правителю не разгуляться! Тем не менее все мы люди, все мы человеки. Включая американских президентов. Возьмем наугад несколько перед тем, как перейти к нынешнему, а потом и будущему – возможно-невозможному, вероятно-невероятному: Трампу.