Власть оружия - Сергей Сидорский

— Спасибо, милый. Ты такой внимательный.

Максим лег на спину и уставился в потолок. Как он мог на ней жениться? Как? Неужели он не видел, что она собой представляет? Разумеется, шесть лет назад она была совершенно другой. Но ведь были еще ее сестра и мать, на которых она теперь стала столь похожа! Или к поспешному принятию решения его подтолкнула ее квартира, которая сразу после регистрации брака должна была стать их?

Татьяна снова повернулась к нему лицом и забросила на него ногу. Это прикосновение напомнило ему о ее сестре. Однажды после целого ряда неудачных попыток ей все-таки удалось затащить его в постель. При этом ей даже не пришлось прилагать чрезмерных усилий. Ему было интересно ощутить вкус измены. Правда, вкус этот оказался не совсем таким, на какой он рассчитывал.

Максим отстранился от жены и переместился на край постели.

В любом случае, сейчас уже изменить ничего нельзя. О разводе не может быть и речи. Ее отец как-то вскользь заметил, что его дочь не шлюха, которой можно попользоваться и передать другому. Если уж женился, то и неси свой крест. Максим не стал спрашивать, что будет, если он все-таки решит развестись. Как-то парня, который имел неосторожность связаться с его старшей дочерью, а потом бросил, нашли с переломанными ногами. Поговаривали, что он еще легко отделался.

Татьяна накрыла его своей рукой.

— Если ты не спишь, то тогда, может быть, займемся чем-нибудь более интересным, чем созерцание потолка?

Максим сказал, что неважно себя чувствует. Это была еще одна причина, по которой он больше не мог с ней жить. Секс с ней стал отвратителен. Естественно, она выразила ему свое неудовольствие. Он действительно не помнил, когда последний раз был с ней близок. В свое время она даже заподозрила, что он завел любовницу, и пожаловалась отцу. Максим заметил за собой слежку и, возможно, впервые за свою жизнь высказал жене претензии. Татьяна пожала плечами и сказала, что если он чист, то ему не о чем беспокоиться.

Любовницу он завел позже. Так же как и он, она работала программистом в банке и ничего особенного собой не представляла. Вероятно, он даже не обратил бы на нее внимание, если бы однажды она не отпустила шпильку в адрес его жены. Он сделал ей замечание, но после работы проводил домой.

— Я поговорю с отцом, чтобы он подыскал для тебя врача. Так больше продолжаться не может, — Татьяна демонстративно отвернулась. Одеяло снова задралось, обнажив пышные ляжки.

«Я немного располнела после родов.» Он сказал, что любит ее и такой. «Правда?» Она обняла его и расцеловала. Тогда он не понимал, почему она задала этот вопрос. Сейчас же, по прошествии четырех лет, он уже ясно знал ответ. То, что с ней произошло, — надолго, если не навсегда. Разумеется, она могла похудеть, но для этого ей бы пришлось приложить чрезмерные усилия. Но раз он любит ее и такой, какова она есть, то к чему ненужные жертвы? Со временем она стала курить. «Говорят, это позволяет сбросить килограмм-другой». Черт побери, даже на это он не нашел что ответить! По крайней мере, мог бы сказать, что не выносит запаха табака. Кстати говоря, под «родами» она понимала аборт. Интересно, сколько их было в ее жизни? Когда же речь зашла о ребенке, Татьяна сказала, что пока не думала об этом. Он мог бы спросить ее, а способна ли она вообще думать? Но снова предпочел промолчать.

Наверное, если бы он был чуть смелее, то в один прекрасный день все бы ей высказал. Но он знал и то, что этот день никогда не наступит. Конечно, если не произойдет чуда, и он не получит два миллиона.

Максим посмотрел на часы. Он обещал Консультанту во всем разобраться и перезвонить. Но если он включит сейчас компьютер, то Татьяна наверняка что-то заподозрит. Между тем двадцать минут уже давно прошли. Он посмотрел на жену и осторожно встал с постели. Как ни странно, на этот раз она даже не спросила, куда он идет.

ГЛАВА 8

Суббота, 11 октября — 5 часов утра

Хоменко приподнялся и снова прильнул к окну. Они уходили. Он просто не мог в это поверить. Либо их снайпер слеп, либо здесь что-то не так. Но и на ловушку это не похоже. Когда он отстреливался, они жались к земле, а сейчас шли в полный рост. Но если они так уверены, что он мертв, то почему в этом не убедились?

Кто они? Террористы или обычные бандиты? И зачем они проникли на базу? Оружия здесь нет. Если не считать двух десятков автоматов и трех пулеметов. Но для такого уровня акции это просто несерьезно. Их собственное вооружение стоило намного дороже. В том, что нападавших могло заинтересовать химическое оружие, он также сомневался. Нужно быть сумасшедшим, чтобы с ним связаться. Одно неосторожное движение — и шансов на то, чтобы выжить, практически нет. А у этих людей он не заметил даже противогазов. В таком случае, что их привело сюда? Что?

Он поборол желание выстрелить им в спину. С такого расстояния легко промахнуться, а у него осталось всего два патрона. В отличие от них. Судя по всему, недостатка в патронах они не испытывали. Они загнали его в блок и под прикрытием шквального огня попытались до него добраться. Он ответил им лишь однажды. И эта единственная пуля сразу же охладила их пыл. Затем появился снайпер. Хоменко заметил его только тогда, когда прямо перед его глазами окно вдруг взорвалось фонтаном огненных брызг. В первое мгновение он даже решил, что пуля все-таки достигла цели. Лицо стало липким от крови. Но вскоре убедился, что кровь шла лишь из многочисленных порезов.

Хоменко поплотнее закутался в плащ. Можно сказать, ему просто повезло, что он остался жив. После того как на базу прибыла машина, он стал обходить посты, а затем заглянул на четвертый блок, где хранилось химическое оружие. Уже находясь там, он услышал выстрелы, которые доносились со стороны казармы. Его худшие опасения подтвердились. Это было вооруженное нападение. Он никогда не думал, что это может произойти, а когда произошло, просто не мог в это поверить.

В любом случае, дальше здесь оставаться опасно. Если бы у него было оружие… Когда он увидел блондина, то выстрелил в него, не задумываясь. Он уже успел убедиться, что эти парни слов на ветер не бросают и стреляют практически сразу. Чем он хуже них? Оружия у блондина не оказалось, и это было по меньшей мере странно. То, что он имел дело с террористами, сомнений не оставляло. В таком случае, почему один из них оказался невооружен? Хоменко даже почувствовал некоторое сожаление по поводу его смерти.

Несколько минут он размышлял, что должен делать теперь. Конечно, можно попытаться покинуть базу, но если этот вариант вполне устроит и его, и террористов, то оставшихся в живых солдат — едва ли. На роль «крепкого орешка» он не претендовал. Одно дело — учить уму-разуму солдат и совсем другое — противостоять вооруженным до зубов бандитам. Если бы у него была рация, он мог бы попытаться связаться с городом. Правда, рация есть на КПП, но, как он уже успел заметить, КПП хорошо охраняется. Один из террористов едва не проткнул его ножом, когда он пытался перебраться через забор. Выручила реакция. Он выбил нож и бросился бежать.

Внезапно послышались приближающиеся шаги. Хоменко приподнялся и выглянул в окно, но за сплошной пеленой дождя ничего не увидел. Очевидно, бандиты решили вернуться и удостовериться в его смерти. Он отполз в угол и затаился. Если они войдут, он дорого продаст свою жизнь. Правда, бандиты могут решить, что рисковать не имеет смысла, и бросить внутрь гранату. Но ведь до сих пор они почему-то этого не сделали? А значит, либо хотят избежать шума, либо вооружены только автоматами.

Прошло несколько долгих минут, но шагов больше слышно не было. Хоменко снова подполз к окну. Чертов дождь! Из-за него совсем ничего не видно. Понимая, что это связано с риском, Хоменко все-таки высунулся наружу. Едва ли они устроили засаду. Это совершенно бессмысленно. Если они ушли, то должны быть уверены в его смерти или как минимум в том, что он ранен. Скорее всего, их просто что-то задержало. Все что угодно. Но ему это только на руку. Им не удастся застать его врасплох. Он подался еще немного вперед и сбросил с головы капюшон, чтобы лучше видеть. Внезапно прямо перед ним мелькнула вспышка, но прежде чем он успел услышать выстрел, боль вдруг пронзила его голову, и он провалился в черную пустоту.

На этот раз у него все получилось как надо. Он отчетливо видел, как пуля попала военному в голову и отбросила его внутрь здания. Сколько сил отнял у него этот выстрел! Профессор посмотрел на свои руки. Они заметно дрожали. Он даже боялся представить, что бы было, если бы он опять промахнулся. Тогда бы точно пришлось вызывать подмогу, а значит, объяснять, почему он решил вернуться. А он был далеко не уверен, что его объяснения будут приняты.

И все-таки он нашел в себе мужество повернуть назад. Хотя далось ему это решение с огромным трудом. Профессор боялся опоздать, а потому практически бежал, раз за разом повторяя себе, что должен довести начатое дело до конца. Но чего он действительно боялся, так это того, что тот человек выбрался из укрытия и теперь ждет его там. Ждет, чтобы расправиться с ним точно так же, как до этого с Техником. Разумеется, это маловероятно. Никто в здравом уме не станет столь спешно покидать укрытие, опасаясь засады. Но Профессор понимал и то, что в данной ситуации только профессионал станет руководствоваться разумом или логикой. Он слегка пошумел, затем лег и приготовился к выстрелу. Если он правильно рассчитал, военный обязательно должен высунуться. И он высунулся. Правда, Профессор едва не прозевал этот момент. Дождь заливал очки. Когда же он решил их протереть, в оконном проеме появилась тень. Профессор едва не поторопился с выстрелом, но, тем не менее, заставил себя успокоиться, тщательно прицелился, задержал дыхание и плавно нажал на курок. Выстрел был образцово-показательным. Он давно уже так не стрелял.