Власть оружия - Сергей Сидорский

— Кого-то же они должны слушаться, — спокойно ответил Менеджер. Продолжай.

— Мне нужны деньги. Семьдесят тысяч долларов.

Менеджер сделал вид, что не удивился.

— Под какой процент?

Консультант пожевал губами.

— У меня есть неплохой проект, который позволит…

Менеджер тут же потерял к разговору всякий интерес. За его короткую жизнь в бизнесе он слышал о сотнях, если не о тысячах разных проектов, но большинство из них не стоили и выеденного яйца.

— Меня не интересуют ничьи проекты! — отрезал он.

Консультант понимающе кивнул и более удобно устроился на табурете. К концу вечера Менеджер уже принял решение. Но объявлять его не спешил. Прежде он хотел навести о Консультанте кое-какие справки.

Они встретились через три дня.

— Я принимаю твое предложение, — сказал Менеджер. — Но с одним условием: ты посвящаешь меня во все детали плана!

Консультант покачал головой, и по тому, как он это сделал, Менеджер понял, что настаивать не имеет смысла.

— Если мы действительно хотим получить эти деньги, будет лучше, если обо всем будет знать только один человек — я.

— Но где гарантия, что я получу свои деньги?

— Я могу предоставить единственную гарантию — свое слово!

Менеджер молча кивнул. Он уже выяснил, что слово этого парня чего-то стоит.

ГЛАВА 13

Понедельник, 13 октября — 2 часа дня

Банк «Платиновые ресурсы» по всем признакам считался банком средней руки: небольшой уставной фонд, незначительные оборотные средства, да и само помещение, в котором он располагался, было более чем скромным. Таких банков на территории России сейчас уже даже не сотни, а тысячи. На большее банк «Платиновые ресурсы» и не претендовал. В то время, как многие банки образовывали союзы, вступали в различные консорциумы, он неизменно оставался в стороне. Впрочем, на его благополучии это никак не отражалось.

Центральное хранилище банка располагалось в полуподвальном помещении за трехметровым слоем бетона. В него вела всего одна-единственная дверь, но охранялась она по последнему слову техники. За более чем десятилетнюю историю банка хранилище пытались ограбить лишь однажды. Трущенко лично ходил посмотреть на того сумасшедшего. В конце концов, не каждый день встретишь человека, который с противотанковой гранатой и пистолетом «ТТ» пытается преодолеть многочисленные электронные ловушки.

Помимо первого, банк имел еще одно хранилище, которое располагалось на глубине трехэтажного дома и о существовании которого знали лишь пятеро, а доступ имели и вовсе только двое: управляющий банком и главный бухгалтер. Но главный бухгалтер умер два года назад, а еще трое, хотя и продолжали здравствовать, дорогу к банку давно забыли.

Из кабинета управляющего непосредственно к хранилищу вел лифт, но Андрей Дмитриевич Трущенко предпочитал проделывать весь путь пешком. Коридоры и лестницы здесь никогда не убирались, но даже самый придирчивый глаз не смог бы обнаружить пыли. Помещения были герметичными, а циркуляция воздуха осуществлялась через специальные фильтры. Трущенко чувствовал себя здесь человеком, которому в этой жизни доступно все. Коридоры были освещены равномерным неярким светом. Ни один звук не проникал сюда с улицы. На многих подобная тишина действует угнетающе, но не на него. Он находил ее успокаивающей.

Внезапно путь оборвался. Если хранилище тайное, то и вход в него должен быть обязательно тайным. И если охрану нельзя доверить людям, остается только довериться технике. Прямо посреди коридора возвышалась гладкая железобетонная дверь, по цвету и по форме напоминавшая шахматную доску. Кому пришла в голову подобная идея, Трущенко не знал. Возможно, шахматная доска означала вызов, но пока никто не отважился его принять. Андрей Дмитриевич накрыл ладонью одну из клеток, и в стене что-то щелкнуло. Он выждал ровно пять секунд и произнес ключевое слово. Дверь бесшумно отошла в сторону. Банкир переступил порог, и оказался в узком прохладном помещении. Дверь за его спиной тут же закрылась. Несколько секунд ничего не происходило. Но Трущенко чувствовал, как десятки, сотни датчиков ощупывают его. Затем вспыхнул свет. На этот раз перед ним было самая обычная дверь с самым обычным замком. И если первую дверь оборудовала одна всемирно известная фирма, то на вторую дверь замок устанавливал один не менее знаменитый медвежатник. Разумеется, знаменитый в своем кругу. Он утверждал, что из известных ему людей открыть эту дверь не сможет никто. К счастью, Трущенко пока не пришлось убедиться в справедливости его слов.

Прямо за дверью находилось хранилище. Достаточно просторное светлое помещение, в котором имелось все: платина, золото, алмазы, различные валюты и ценные бумаги. На какую конкретно сумму, Трущенко не знал. Может, оно и к лучшему. Ни к чему, чтобы душой овладевали цифры. Такие цифры.

Каждая страна имеет свой золотой запас. И каждый банк, по мнению Трущенко, должен иметь нечто подобное. Правда, деньги, которые здесь хранились, не имели к нему ни малейшего отношения. Но он уже давно привык их считать своими. В конце концов, специфика банков в том и заключается, что они хранят деньги клиентов, но распоряжаются ими, как своими собственными. Трущенко даже стал забывать, как эти деньги к нему попали. В свое время раздался звонок от одного высокопоставленного лица, и Трущенко было предложено возглавить банк. Разумеется, он согласился. В то время не согласиться означало бы навечно поставить крест на своей карьере. Вскоре ему показали и сам банк, который оборудовала одна известная швейцарская фирма. А еще спустя какое-то время туда привезли деньги. Всю ночь двое людей, которые за всю свою жизнь едва ли держали что-нибудь тяжелее папки для бумаг, сносили их в подвал. Принимал деньги бухгалтер. Он же был единственным, кто знал точную сумму. Прошло уже немало времени, но никто никогда ни словом, ни полсловом не обмолвился Трущенко об этих деньгах. Те трое, вели себя так, будто никаких денег в природе просто не существует. Почему они «заморозили» деньги, а не пустили их в оборот или, на худой конец, не положили в какой-нибудь западный банк, так и осталось для него тайной. Хотя кое-какие мысли на этот счет у него были. Возможно, это и было чем-то вроде золотого запаса, который всегда лежит под рукой и которым в любой момент можно воспользоваться. Но тогда почему до сих пор они ни разу им не воспользовались?

Иногда Трущенко думал, что будет с этими деньгами, если он вдруг умрет. Скорее всего, они так и останутся здесь лежать. Сначала он хотел употребить слово «тлеть», затем понял, что оно неуместно. Те, кто создал это хранилище, позаботились о том, чтобы влажность и температура воздуха здесь всегда соответствовали норме.

Трущенко снял со стеллажа стопку акций одной крупной арабской нефтяной компании, пролистал и швырнул на пол. Затем раскрыл принесенный с собой дипломат и стал наполнять его пачками стодолларовых купюр. Пора этим деньгам начать выполнять свое предназначение. Ведь если он правильно понял, именно для этого они и здесь и оказались. Эти деньги должны помочь вернуть людям власть. Тем, кто ее потерял. Точнее, тем, у кого ее отняли. Лишь на мгновение его охватило сомнение. Да, был, был и в то время у него соблазн прихватить эти деньги или хотя бы их часть и скрыться, но что-то его остановило. И лишь позднее он осознал, что именно. Никто не предупредил его, что он не должен их трогать. А это могло означать только одно: они сочли это лишним, а значит, были абсолютно уверены, что он не осмелится этого сделать. И он не осмелился. Хотя с этими деньгами мог бы изменить внешность, купить остров, город, страну, нанять бесчисленное количество охранников. Но он знал, что на остров всегда может упасть атомная бомба, а среди охранников вполне может отыскаться тот, кто всю жизнь мечтал ударить хозяина ножом в спину.

И еще был вопрос, который также его занимал. Что, если кто-то все-таки проникнет в хранилище, как он сообщит им об этом? Вывесит над банком белый флаг или даст объявление в газету? Почему они не подумали об этом? Не может быть, чтобы в такой степени полагались на крепость бронированных замков! У него был возможный ответ, но этот ответ его пугал. Не исключено, что они постоянно держат ситуацию под контролем. Означает ли это, что за ним следят? Тогда почему за все десять лет он ни разу не заметил за собой слежки?

Трущенко покинул хранилище, и в этот момент заработал радиотелефон. На миг у него оборвалось сердце и мелькнула мысль: «Господи! Как быстро!» Он даже стал мысленно оправдываться, затем онемевшей рукой извлек из внутреннего кармана телефон. Звонила секретарша.

— К вам Прокуроров, — сообщила она. — Он не записан, но сказал, что вы его ждете.

— Сейчас иду, — бросил Трущенко и только потом поймал себя на мысли, что для этой дуры находится в своем кабинете. — Я хочу сказать, сейчас выйду. Пусть подождет.