90х60х90 - Кирилл Берендеев

Павел снял трубку телефона, набрал номер и, едва заслышав голос на том конце провода, произнес, торопливо проглатывая окончания слов:

- Он выехал десять минут назад. Видимо, шеф его уже ждет. Не торопитесь, дайте им договориться обо всем. Скорее всего, они останутся наедине. Тогда уже и стоит их беспокоить.

- Хорошо, мы выедем через четверть часа, по радио передали, на дорогах пробки. А вы как, патрон?

Насколько Павел знал, на работе его за глаза обыкновенно называли "наследником" или "мини-шефом", намекая на их близкие отношения с главой предприятия, его некогда всемогущим владельцем, на исключительное благоволение последнего к Павлу. Теперь, правда, оставшееся в благодатном прошлом. Обращение с того конца провода, несколько грубоватое, и слушком уж точно соответствующее ситуации и тем людям, с которыми Павел говорил, последнего несколько покоробило. Он облизнул враз пересохшие губы и ответил только:

- Я буду ждать от вас всех промежуточных результатов. И не спешите только, дайте лишним людям убраться восвояси.

- Договорились. Звонить вам сюда или на мобильный?

Мгновение он размышлял. Вспомнил ни с того, ни с чего о Серафиме.

- Да, на мобильный.

И повесил трубку.

"Вольво" остановился на узкой улочке впритирку с БМВ третьей модели, за рулем которой недвижно сидел шофер, погруженный в чтение потрепанной книжки в мягкой обложке. Мотор заглох, и в это первое мгновение тишины сидящие в салоне услышали восторженный крик петуха. Точно приветствие.

Вероника выскочила первой, тут же остановилась, вернулась и заглянула внутрь машины:

- Грязища непролазная. А обещали, что в этом году точно заасфальтируют. Или тут асфальт уже есть. Не поймешь.

Вероника подошла к въездным воротам, пред которыми остановилась их машина. Судя по всему, ими давно не пользовались: цепь, перекинутая через створки и запертая на висячий замок, уже изрядно заржавела. По ту сторону ворот, сквозь частые прутья, виднелась сама усадьба и заснеженная гравийная дорожка, на которой отпечатались следы прибывшего хозяина, который, привыкнув к отсутствию нормального въезда на территорию, просто прошел привычным путем от слегка покосившейся калитки во въездных воротах, к крыльцу дома.

На противоположной стороне переулочка, немного поодаль и как раз со стороны Вероники, стояла еще одна машина, новенький "сааб", не успевший даже запачкаться на поселковой дороге. Можно было предположить, что его присутствие так же связано с прибытием хозяина усадьбы; Алексей предположил, что в "саабе" приехала или охрана или кто-то из поверенных в делах, не вместившийся в БМВ.

Алексей усмехнулся этой мысли и дернул дверцу калитки. Та жалобно заскрипела.

- Пошли, открыто. - И кивнул, сидящим в машине, давая знак выбираться.

Он так и вошел первым, за ним следом поспешала Вероника, тщательно выбирая места для своих модельных сапожек, купленных недавно и еще не успевших потерять лоск новоприобретенной вещи. Иван замыкал шествие. Пройдя на территорию усадьбы, он аккуратно притворил за собой калитку.

- А, по-моему, симпатичное местечко. Тихое и спокойное, в самый раз, сказав это, Вероника нарочито театральным жестом вынула сигарету и закурила; шедший за ней Мельников, приостановился и закашлялся: сигаретный дым попал ему в горло. Иван обогнал их обоих и тронул шефа за плечо.

- Полагаю, мне лучше остаться здесь.

- Зачем?

- Ну, - он смутился на мгновение, - присмотреться, выяснить, что да как. В смысле участка, конечно.

- А, да, конечно, - Алексей кивнул, чуть было не сказав: "как хочешь". В сущности, Иван был прав, надобности в нем ни в данный момент не было, разве только он мог послужить наглядной демонстрацией того факта, что и мы не лыком шиты, и щи не лаптем хлебаем, не более того. Впрочем, в усадьбе собирались люди, давно и уже хорошо друг друга знающие, и при встречах обходящиеся без долгих предисловий. Сейчас они и собрались вместе только для того, чтобы документально подтвердить уже достигнутые ранее соглашения, завершить торг подписанием бумаг. Ну и, конечно, распить традиционную бутылочку из давних запасов по поводу проведенной сделки.

Алексей, по тем или иным причинам, имел дела с хозяином усадьбы уже почти три года, из которых два последних прошли под знаком плодотворных совместных усилий. Тем более что хозяина усадьбы связывало с Алексеем нечто большее, чем просто знакомство по работе и совместные проекты. Он был вхож в тот немногочисленный круг людей, что составлял основу связей родителей Серафимы. Алексей и вышел на владельца усадьбы только по этой причине. И по ней же приехал в Икшу сегодня.

Интересно, что об Иване вспомнил не он, а Вероника. Алексей мог с уверенностью предположить, что владелец усадьбы о своей безопасности не забыл, он не забывает об этом и на минуту, тому есть резоны. На него уже дважды, как Алексею было известно, совершались покушения, оба раза его спасало либо везение, либо опыт охраняющих его людей. Конечно, если рассуждать философски, то никакая охрана, никакие меры безопасности не спасут от страстного желания покончить с кем-либо, даже запрись он на сотню запоров; ведь проблема эта зависит более от финансовых возможностей того, кто пожелает довести конфликтные взаимоотношения до финальной точки. Щит всегда был и будет слабее меча. Если только этот факт может кого-то утешить и настроить на умиротворенный лад.

К числу подобных фаталистов владельца усадьбы отнести было нельзя. И, кажется, пока это обстоятельство приносило свои плоды: до поры до времени, пока лучше говорить именно так, ведь прошло всего-то два года с момента последнего покушения, его "оппонент" затаился и не проявлял себя более. Однако, с той поры в расписании работы охраны этого человека ничего ровным счетом не изменилось. И, насколько Алексей знал владельца усадьбы, едва ли изменится когда-либо.

Должно быть, именно это и заставило Веронику позвонить Ивану, не спросясь шефа - все же давешние отношения позволяли ей пойти на этот шаг и пригласить того на встречу.

Хотя он и будет все время стоять столбом в углу наподобие вешалки и безучастно наблюдать за происходящим.

Алексей живо представил себе эту сцену и кивнул своему телохранителю. Иван тотчас отошел в сторону, пропуская вперед секретаршу и поверенного.

Когда они подошли к самому крыльцу и поднимались на три ступеньки по дощатой лестнице, дверь открылась сама. Вероника спешно надела очки, она была дальнозорка и всегда немного смущалась, пользуясь оптикой.

Последним зашел Герман, прижимая к бедру "дипломат" и оглядываясь по сторонам. Если не обычная его сдержанность, он мог бы признаться Алексею, что выбор того пришелся по душе и ему самому.