Человек, который поднял мертвых - Павел Юрьевич Беляев

не сомневаться, что, как только мать и дочь окажутся наедине, девушке не избежать серьёзного разговора.

Но свет вдруг потух, и на маленькой домашней сцене появилась миловидная веснушчатая незнакомка в летнем наряде с искусственным венком на голове. Актриса обладала незаурядным талантом, поскольку с первых же строк монолога у неё получилось увлечь зрителей в зыбкий мир фантазии. Скоро дочь Веры Петровны так увлеклась переживаниями девушки, что на какое-то время забыла о собственных.

Пьеса была проста. Минимум актёров, минимум декораций и минимум оригинальности. Затасканный сюжет про любовь столь же сильную, сколь и недостижимую. Посредственные диалоги. Вся постановка держалась на исполнителях главных ролей, которые были способны превратить даже самые нелепые речи в точные и хлёсткие произведения искусства, от которых по коже пробегали мурашки. Это были редкостные дарования, граф недаром гордился своим театром.

Главные герои сумели продержать зрителей в напряжении до самой развязки. Всё закончилось трагической гибелью влюблённых, но Светлана сочла конец счастливым, ведь они умерли вместе, и наверняка на небесах их уже не смогут разлучить. Зал она покинула в раздумьях.

Ерохин с Птицыной-старшей обсуждали игру героев и качество самой постановки. Им удалось разглядеть несколько замечательных режиссёрских ходов, которые теперь служили им новым поводом для бесед. Похоже, Костя острил. Во всяком случае, Вера Петровна смеялась.

Константин искоса наблюдал за девушкой. Состояние Светланы тревожило его. Ерохин изо всех сил старался расположить её к себе, но имел прямо противоположный эффект. После нескольких безуспешных попыток завести беседу он отступился и вновь сосредоточил внимание на матери.

Разговор вновь перетёк в гостиную и скоро был прерван. Сопровождаемый гулким стуком каблуков, вошёл Игорь. Маленькие злобные глазки на миг задержались на Светлане, и горбун криво улыбнулся, как будто видел её насквозь. Потом он отыскал взглядом Ерохина и сообщил, что некие дела требуют его неотложного участия. Константин извинился перед дамами и ушёл с приказчиком.

Светлана ожидала, что маменька тотчас же станет её поучать, но та лишь заметила, что у графа превосходная библиотека и, возможно, девушка смогла бы найти там что-то интересное. Воспользовавшись материнским советом, Птицына-младшая заглянула в неё.

Библиотека поражала воображение: здесь было по меньшей мере несколько тысяч наименований. Между огромными стеллажами, занимавшими все стены целиком, каталась лестница на колесиках, делая возможным достать нужную книгу даже с верхней полки. Почти у самого входа стоял красивый резной шкафчик из красного дерева – алфавитный указатель.

В библиотеке были большие окна, дававшие света достаточно, чтобы днём не зажигать электрическую лампочку. Между рядами стояло четыре дубовых письменных стола, обшитых зелёным сукном. На двух столах царил идеальный порядок, два других, по всей видимости, недавно использовались и были покинуты в спешке. На одном среди стопки толстых фолиантов даже осталась раскрытая книга с загнутыми страничками.

Девушка осторожно приблизилась и заглянула в книгу: «Если поместить оные электроды где-либо на поверхности кожи, то между ними обнаружится доступная для измерения разность потенциалов. Необходимо сообщить: чтобы цепь замкнулась, электроны должны иметь возможность переходить из одного места в другое. Эти биопотенциалы отражают нормальный электрогенез организма». Она неопределённо повела бровью и, прикрыв книгу, прочла на обложке: «Лазарев И. Электрогенез». Светлана вновь раскрыла книгу на том же самом месте в надежде скрыть своё любопытство. Рядом лежала тетрадь, исписанная длинными формулами, похожими на древние магические заклинания.

Отойдя от стола, девушка ещё некоторое время побродила вдоль деревянных громад стеллажей, пока не нашла несколько любопытных брошюр. Должно быть, гости действительно редко посещали дом Белосельского-Меньшикова и характер встреч не предполагал длительных визитов, поскольку граф не боялся оставлять в библиотеке в свободном доступе литературу откровенно революционного характера. Среди них были такие известные издания, как «Колокол», «Народное дело» и «Работник». Заинтригованная невероятным количеством запрещённой литературы, Светлана осторожно взяла первую попавшуюся брошюру и, присев на краешек кресла, с интересом начала читать. Идеи журнала облекали новым неведомым драматизмом и без того не слишком яркую действительность России, для юной девушки они оказались шокирующими, леденящими кровь откровениями. Птицына читала газету за газетой до позднего вечера, пока тьма не сгустилась настолько, что не оставалось иного выхода, кроме как зажечь свет. Не зная, где находится выключатель, девушка со вздохом закрыла журнал и подошла к окну.

За ним шёл снег. Светлана поморщилась и потёрла озябшие плечи.

– А вы не слишком любите снегопад, верно?

Голос Ерохина застал её врасплох. Девушка вздрогнула и быстро обернулась.

– Простите, Светлана Васильевна, я не знал, что здесь кто-то есть, – с улыбкой произнёс он. – А когда я увидел вас, то посчитал свои шаги достаточно громкими, чтобы не оказаться неожиданностью.

– Ничего, – ответила Светлана, отведя взгляд в сторону. – Я задумалась.

– О чём же, если не секрет?

– О снеге, – соврала девушка. – Вы правы, я не слишком его люблю. Снег – это символ зимы, символ холода. Мне нравится тепло, зелень. Я могу подолгу любоваться радугой, – вдруг со вздохом произнесла она. – Но она редка и летом, а зимой не случается совсем…

– Вздор! – воскликнул Ерохин и бесцеремонно взял девушку за руку. – Идёмте!

– Куда, позвольте? – сбитая с толку, она попыталась вырваться, но дерзкая хватка молодого учёного оказалась воистину каменной.

– К вам в будуар! – с лихорадочным блеском в глазах отозвался Константин. – Отныне вы сможете любоваться радугой всякий раз, как только этого захотите!

Такой ответ до смерти напугал девушку. Она старалась вырваться, но сумасшедший Ерохин, словно не замечая этого, тащил за собой. А навстречу, как назло, не попалось ни одного человека, чтобы можно было позвать на помощь. Наконец, почти у самой спальни, они наткнулись на румяную светловолосую девушку. Константин отдал ей какие-то указания, и служанка поспешно убежала. Светлана не поняла ничего из того, что говорил Ерохин, – кровь так громко стучала у неё в висках. Птицына убеждала себя, что молодой человек, сколь бы странным он ни был, ни за что не позволит себе лишнего в доме такого замечательного хозяина, как граф.

Когда они прибыли, Константин усадил девицу на пуф, стоявший около кровати, и велел ни о чём не беспокоиться. Сам же принялся рыскать по комнате, хорошенько осматривая каждый уголок, словно выбирал место для чего-то особенного. Таким образом, прошло некоторое время, прежде чем в будуаре оказались служанки. Они расставили на полу жестяную ванну, прямоугольное зеркало, керосиновый фонарь и небольшой суконный мешочек. Потом девушки вернулись с вёдрами воды и наполнили ванну. Уходя, одна из них бросила на Светлану полный ревности взгляд.

– А эта, с веснушками, кажется, в вас влюблена, – заметила Светлана.

– Ульянка? – удивился Константин. – Вздор! Она меня на дух