Пуля рассудит - Владимир Григорьевич Колычев

Как ты такой дальше жить собираешься?

— Деньги будут!

— Аркаша, твое счастье, что тебя хорошо знаю. В память о нашей старой дружбе я не буду тебя прессовать. Ни жену твою не трону, ни детей. И долг тебе прощу. После того, как ты умрешь. Прямо сейчас… Сивый, давай!

Сивый оскалился, хищно глядя на Сарычева, вынул из кармана шелковый шнурок. Хлебом его не корми, дай только кого-нибудь замочить. Справиться с ним будет очень трудно, а если подключится Кайман, шансов выжить не останется.

— Может, он сам застрелится? — спросил Кайман.

— Ну что ты, он же мой друг, — усмехнулся Рубец.

— Я же сказал, что отдам деньги, — в оба глаза наблюдая за Сивым, сказал Сарычев. — Половину от своей доли.

— От какой доли?

— Дело на сто миллионов.

— Аркаша, это голимый бред, неужели ты так боишься смерти? — ухмыльнулся Рубец.

— Там реально сто лимонов. Перевозить будут завтра.

— Что будут завтра?

— Инкассаторы будут перевозить. Деньги. Сто миллионов!

— Почему именно сто?

— Это если в тысячных купюрах. А если в рыжих купюрах, умножай на пять… Короче, завтра повезут много денег. Это мой источник знает точно. А в каких купюрах, он скажет только завтра.

— Твой источник?

— И еще он знает, где машина сделает остановку. Там их и возьмем.

— Кого их?

— Инкассаторов.

— И сто миллионов?

— Не меньше.

— Ну хорошо, даю тебе шанс. Берешь инкассаторов, половина моя.

— Миша, я знаю, ты умеешь баб веселить, но мне от твоих шуток не смешно, — скривился Сарычев. — Я тебе всего десятку торчу, а предлагаю как минимум в пять раз больше. Это чтобы самому все сделать, да?

— Я тебе не верю, — качнул головой Рубец.

— А ты поверь. Себе… Карамболь тебя за человека не держит, а почему? Потому что ты по всем понятиям — барыга и сутенер. Какое тут уважение?

— Сивый, не надо его на хомут… — качнул головой Рубец.

— Вот и я думаю, а вдруг дело говорит, — закивал Сивый, запихивая удавку в карман.

— Просто пристрели его.

Но Сивый не хотел сбрасывать со счетов сказанные слова, он глянул на своего босса хмуро, исподлобья.

— А если реальное дело?…

— Ну не все же телкам хвосты крутить! — подстегнул Сарычев.

— А если подстава? — обращаясь к Сивому, спросил Рубец.

Тот думал недолго.

— Я его там на месте и положу.

— Так я с вами не собираюсь, — открестился Аркадий.

— Я же говорю, подстава, — ощерился Рубец.

— Нет, я, конечно, могу с вами. Но тогда вам тридцать процентов.

— Сколько?!

— Вот видишь, уже торгуешься… — ухмыльнулся Сарычев. — Сорок процентов!

— Тридцати хватит, — осклабился Сивый. — Тридцать процентов тебе, остальное нам. Попросишь больше, не получишь ничего. Если попробуешь соскочить, я положу тебя прямо сейчас. А потом и твою жену. Я не шучу.

— А ты умеешь шутить? — мрачно усмехнулся Аркадий.

— Значит, сто миллионов?

— Дело верняк, отвечаю.

— Ну тогда давай, раскладывай, — глянув на Сивого, махнул рукой Рубец. — А мы попробуем тебе поверить.

Не хотел он ввязываться в сомнительное дело, и Аркадий не мог его за это осуждать. Хотя бы потому, что дело действительно гиблое. Хотя еще непонятно, для кого. Возможно, для всех.

* * *

Адрес у плечевой проститутки не дом и даже не улица, адрес ее — кабина дальнобойщика. И если Дятлова хотела скрыться, то искать ее надо было по одному из таких адресов. По одному из тысяч. Впрочем, цифры Сашу Лукова не пугали, если начать с отправной точки, шансы разыскать Лизу у него есть.

А в отправной точке, на стоянке дальнобойщиков, у кафе они с братом натолкнулись на потасканную девицу в мохнатом синтетическом полушубке и синих лыжных брюках.

— Полиция! Убойный отдел! — с ходу ошарашил ее Саша, но вместо удостоверения сунул ей под нос фотографию Лизы Дятловой. — Сюда смотри!

— Чего смотреть? — растерянно пробормотала девица в рыжей шубке.

— А теперь мне в глаза!.. Знаешь, кто на фотографии?

— Нет!

— В глаза смотри! — требовал Саша.

— Чего ты ко мне пристал? Не знаю я, кто это!

— Эльза это! Проститутка!

— Эльза?! — нахмурилась вдруг девица. — Проститутка?!

— Подружка твоя, — насел на нее Паша.

— Подружка моя?!. Проститутка — моя подружка?! Значит, и я?!

— Что ты?

— Я?! Проститутка?!.

— А то нет!

С шумом открылась дверь, из кафе вышел разбитного вида верзила с нахальной улыбкой.

— Я не проститутка! — простонала девушка.

— Чувак, ты чего? Мою жену снимаешь? — Верзила искренне радовался, глядя на Сашу. Радовался тому, что может набить кому-то морду на совершенно законных основаниях.

— Твою жену?! — растерялся Саша.

— Никита, твою жену проституткой назвали! — подлила масла в огонь девица.

Из кафе показался еще один рослый тип такого же нахального вида. От него не пахло спиртным, но взгляд как будто у пьяного.

— Лева, ты понял, эти черти мою Катьку как проститутку снимают! — обратился к нему Никита.

— О-о, блин! Как же я устал!.. — Лева зевнул во весь рот и, раскинув руки, потянулся.

Возможно, он действительно устал на дальнем маршруте, потому и глаза пьяные. Короткий перекус в кафе не восстановил силы, поэтому парень рад был сейчас размяться — с помощью Паши. Для того и раскинул руки, чтобы ударить с размаха.

— Паша!

Чрезвычайная ситуация уже взяла старт, так что поздно козырять корочками, к счастью, Паша понял это без подсказки брата. И когда Лева рубанул его кулаком, стремительно сошел с опасной линии, подставив под удар руку. Как дальше развивались события, Саша не видел. Тревога за брата помешала ему сконцентрировать внимание на себе, и Никита этим воспользовался. Он ударил его кулаком в нос, и Саша успел лишь нагнуть голову, подставляя под кулак лоб.

Сознания он не потерял, на ногах удержался, но искры из глаз брызнули, что, впрочем, не помешало ему вцепиться противнику в руку.

А хватка у Саши железная, сколько лет он лазал по канатам, перебрасывался дисками от штанги, отжимался на пальцах, прокачивал предплечья, тренировался, практиковался. Голова сейчас, правда, работала с задержкой, но рефлексы не тормозили, а мастерство не подвело. Рука противника оказалась в жестком захвате, дальше крутящий момент с переходом на болевой прием — и победа. Верзила взвыл от боли с заломленной за спину рукой. А Паша тем временем уложил на землю своего оппонента и полез под куртку за наручниками.

— Никита, это из полиции! — Катя схватила мужа за свободную руку то ли в порыве чувств, то ли хотела остановить его.

— Старший лейтенант Луков!

Саша не доставал наручники, он крепко держал верзилу в захвате.

— Я откуда знал? — глядя на своего дружка, подавленно буркнул верзила.

— Ты знаешь Эльзу? — спросила Катя.

— Какую еще Эльзу?…

— А кого