Сделай сам 2 - Константин Николаевич Буланов

нами к устройству первом крупном жилом районе на 10 многоквартирных 5-этажек мы отводили один из стоквартирных домов под нужды столичных «служак», чтобы они, значит, одновременно и поближе к народу были, и за местом компактного проживания своих семей получше приглядывали на службе.

И, да, можно было смело говорить, что это была чистой воды благотворительность с нашей стороны по отношению к целой тысяче семей самых обычных работяг.

Почему благотворительность? Да потому что цену аренды мы собрались устанавливать за каждую квартиру, как за комнату в каком другом доходном доме — то есть от 3 до 6 рублей в месяц за 1 и 3 комнатные квартиры соответственно. Но вот окупаемость будущих домов при столь невысоких ценах выходила за порог аж в 60 лет эксплуатации самих зданий! И это с учётом того, что мы не закладывали в эту самую окупаемость цену той земли, на которой он ставился! А земля при этом выходила едва ли не дороже воздвигаемого на ней сооружения.

С чего мы вообще могли себе подобное позволить? Да с того, что себестоимость строительства блочной пятиэтажки по сравнению с кирпичными домами, что привычно ныне возводят во всех крупных городах по всему миру, была в целых 7,5 раз ниже!

Соответственно та же пятиэтажка на 5 подъездов при условии её возведения в столице обходилась нам в 200000 рублей за штуку. Втрое дороже, чем в том же Харькове, как из-за разницы в цене рабочей силы, так и в цене стройматериалов! Что цемент, что стальная арматура, что гравий в Санкт-Петербурге были в разы дороже, чем на юге страны. Но уже по сравнению с ценой кирпичного дома, что в среднем обходился в 1 миллион 500 тысяч и возводился 2 года, вместо 2 месяцев заложенных у нас в проекте, эти затраты уже не казались совершенно неподъёмными.

Но, всё равно, не частному лицу было решать в одно своё попаданческое рыло подобную проблему всей страны. Сколь бы состоятельным он ни был.

Вон, тот же Советский Союз десятилетиями вкладывался безумно огромными средствами и ресурсами в жилищное строительство и то за многие десятки лет так всю программу-минимум не осилил.

Однако же показать пример всем остальным участникам этого рынка и ткнуть пальчиком в возможность сильно сэкономить при строительстве — было попросту необходимо. Тут ведь главное было подтолкнуть всю эту домостроительную машину, чтобы она после сама с горочки покатилась самокатом в нужном направлении.

Так я предполагал, когда только давал отмашку началу этого проекта. Проекта, на который у нас уже ушло безумных 7,5 миллионов рублей здесь, в Санкт-Петербурге, и втрое меньше в Харькове. Хотя там, на юге, работников наших заводов было в разы больше. Но да там и цены на всё совсем другие, включая городскую землю.

Ну и, конечно же, пулестойкая броня, в которой я со своими телохранителями ещё совсем недавно гонялся за всяким местным отребьем, также была уже подготовлена в количестве аж 2500 комплектов для передачи в дар столичному управлению полиции, в котором и городовых-то столько не имелось к 1903 году. А для «близкого общения с народом» мы к этой самой броне вдобавок приложили 2500 резиновых дубинок и 2500 алюминиевых щитов. Точнее дюралюминиевых. Технолог я всё же или погулять вышел? Еще 5 лет назад мы с батей алюминий превратили во что-то более удобоваримое и пригодное в нашем деле. Иначе как бы мы построили мотор и кузов для своего гоночного болида?

Не знаю, кто как, а лично я сделал такое логичное предположение, что пусть лучше несогласный с чем-то народ оприходывают с помощью таких вот не летальных средств домократизации общества, нежели ведут по ним огонь из винтовок с револьверами, да охаживают шашками с нагайками. И пусть теперь хоть кто-то только слово скажет, что я не думаю о людях и их благополучии!

Ещё как думаю! Мы даже заказали первую партию револьверных патронов с резиновыми пулями! Специально для презентации нашей уважаемой полиции! Всё же, как я полагаю, получить огромный синяк на ляжке или где ещё, куда как лучше для здоровья, нежели обзавестись аккуратной сквозной дырочкой в теле от обычной пули.

— Александр Евгеньевич, время выезжать, — раздалось из-за двери сразу же после деликатного постукивания в неё пудовым кулаком. Это Михалыч даёт понять, что и нам пора выдвигаться на всенародные гулянья. А то все вокруг радуются, да веселятся с раннего утра и лишь один я, как старый сыч, в квартире до сих пор сижу. Не порядок! Мне тоже надо быть как все! Радостным и весёлым! Со сранья!

Что за Михалыч такой? Так не сумевший отхватить звезд на арене борец с нашего общества любителей спорта.

Прекрасно понимая, что готовых и опытных телохранителей я сейчас хрен где отыщу, мне пришло на ум обойтись на первое время просто громоздкими парнями, за которыми я смог бы легко спрятаться, как за каменной стеной, и которым таскать пуленепробиваемую кирасу было бы относительно комфортно. Мышца, что называется, позволяла.

Потому и пал мой выбор на здоровяков-атлетов, у которых не задалась спортивно-развлекательная карьера рестлеров местного разлива.

А в помощь им набрал вчерашних военных моряков, как бывших боцманов, так и относительно молодых. Первые умели грамотно командовать и профессионально раздавать тумаки с затрещинами, а вторые — из числа марсовых, что те мартышки, умели лазать по всяким там вантам и прочим парусам всё ещё сохранявшимся на множестве устаревших кораблей Российского императорского флота. То есть были шустрыми, ловкими и с хорошей реакцией. Ну и минёров, конечно же, с рулевыми не обошёл стороной. Должен же будет кто-то в очень скором будущем давать громкую рекламу нашим с Кази минным катерам.

Нашим! Это я, конечно, очень нагло к ним с Шарлем де Ламбером подмазался в соавторы. Тут ведь даже моторы, хоть и были выделки нашего завода, ко мне имели лишь опосредованное отношение, поскольку годами разрабатывались и после доводились до ума целой группой наших инженеров, а не мной с папа́. Однако на блоках цилиндров там на каждом чётко читается «Яковлевъ». Стало быть, имею право что-то в этом роде вякать!

— Да, да! Иду уже! — кинув последний взгляд на своё отражение в зеркале, и подмигнув самому себе для поддержки, направился к двери.

У нас ведь и сегодняшний день никак не должен был пропасть впустую. Ведь когда бы ещё столь великая уйма народа из числа допущенных принимать решения на государственном уровне могла собраться сразу в одном месте? И не просто