Леонардо да Винчи. Настоящая история гения - Марианна Алферова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вот как русский писатель Дмитрий Мережковский в романе «Воскресшие боги. Леонардо да Винчи» описывает свое впечатление от картины:
«Матерь Божия, среди скал, в пещере, обнимая правою рукою младенца Иоанна Крестителя, осеняет левою – Сына, как будто желая соединить обоих – человека и Бога – в одной любви. Иоанн, сложив благоговейно руки, преклонил колено перед Иисусом, который благословляет его двуперстным знамением. По тому, как Спаситель-младенец, голый на голой земле, сидит, подогнув одну пухлую с ямочками ножку под другую, опираясь на толстую ручку, с растопыренными пальчиками, видно, что Он еще не умеет ходить – только ползает. Но в лице Его – уже совершенная мудрость, которая есть в то же время и детская простота. Коленопреклоненный ангел, одной рукой поддерживая Господа, другой указывая на Предтечу, обращает к зрителю полное скорбным предчувствием лицо свое с нежной и странной улыбкой. Вдали, между скалами, влажное солнце сияет сквозь дымку дождя над туманно-голубыми, тонкими и острыми горами, вида необычайного, неземного, похожими на сталактиты. Эти скалы, как будто изглоданные, источенные соленой волной, напоминают высохшее дно океана. И в пещере – глубокая тень, как под водой. Глаз едва различает подземный родник, круглые лапчатые листья водяных растений, слабые чашечки бледных ирисов. Кажется, слышно, как медленные капли сырости падают сверху, с нависшего свода черных слоистых скал доломита, прососавшись между корнями ползучих трав, хвощей и плаунов. Только лицо Мадонны, полудетское-полудевичье, светится во мраке, как тонкий алебастр с огнем внутри».
А еще сохранился прекрасный рисунок женской головы, как эскиз для ангельского лица.
Так что настала пора рассказать в этой книге о рисунках Мастера.
Рисунки Леонардо
Рисовальщик да Винчи не менее талантлив, чем живописец (если эти два его таланта вообще можно сравнивать).
В рисунках Леонардо был и остается непревзойденным мастером – здесь он совершенно свободен. Его рука движется как бы сама по себе. На одних листах он тщательно прорабатывает мельчайшие детали, другие наброски исполняются всего несколькими линиями – но от этого они не становятся менее выразительными.
Леонардо да Винчи. Воин в шлеме и доспехах. Серебряный карандаш на кремовой бумаге. Воин изображен в фантастических доспехах (почти что современный стиппанк), а лицо напоминает кондотьера Бартоломео Коллеоне со статуи работы Андреа дель Вероккио. Это ранний рисунок Леонардо
Мастер любил работать с разными материалами – это и черный мел, и остро оточенный красный мел (сангина). Сангина замечательна тем, что можно сделать линии четкими, а можно ее растереть пальцем и создать иллюзию гладкой поверхности или объема, особенно это удается при рисовании портретов и передаче теней и света на коже.
Так, сангиной выполнен автопортрет Леонардо в старости. Волосы, брови, борода, намечены тонкими штрихами, как будто Мастер рисует не мелом, а пером, а тени даны большими пятнами, что создает почти живописный эффект. К сожалению, сейчас автопортрет сильно поврежден – на бумаге проступили пятна железа.
Леонардо да Винчи. Автопортрет. Этот рисунок сделан в последние годы жизни Леонардо и выполнен красным мелом (сангиной). «Эта огромная, изборожденная морщинами гора лица, – пишет Кеннет Кларк, автор творческой биографии Мастера, – с благородными бровями, властными, похожими на пещеры глазами и струящимся потоком бороды предвосхищает лица великих людей девятнадцатого века, сохраненные для нас фотографической камерой…»
Леонардо да Винчи. Портрет старика и юноши. Этот сюжет постоянно повторяется в дневниках. Юноша на рисунке – это, возможно, Салаино, который в 1490 году стал учеником Мастера.
Леонардо да Винчи. Портрет цыганского барона Скарамуччья. Черный мел. Уродливые лица всегда привлекали Мастера. Точно так же, как и прекрасные
Леонардо предпочитал использовать тонированную бумагу – бледные оттенки светло-зеленого, розовато-коричневого, голубого… На такой бумаге он обычно рисовал серебряным карандашом[19].
Но более всего Леонардо любил перо и чернила – ведь тогда он мог одновременно делать записи и рисовать.
Сохранилось немало рисунков, где на одном листе Леонардо изображает старика и юношу. Их профили обращены друг к другу, и художник как бы сравнивает изуродованное временем усталое лицо беззубого старика (губы плотно сжаты, сама их складка подчеркивает отсутствие зубов) и свежее, улыбчивое, самодовольное лицо юноши. Возможно, Леонардо нарисовал здесь своего ученика Салаино, не блещущего талантами прохвоста, который постоянно обкрадывал своего учителя. Впрочем, Салаино крал не только у него – не пропускал он и чужих кошельков, так что Мастеру приходилось восполнять похищенное «чертенком» из своего кармана.
Леонардо да Винчи. Эскиз для фрески «Битва при Ангиари». Рисунок кричащего человека в профиль. Красный мел (сангина)
Леонардо да Винчи. Эскиз для фрески «Битва при Ангиари». Рисунок кричащего человека. Черный и красный мел поверх серебряного карандаша
У Леонардо одновременно с тягой к прекрасному была также тяга рисовать безобразные старые лица, на которых годы оставили следы пережитого: все пороки, все выпитые кружки вина, обжорство, лень или хитрость. Однако Леонардо не делал из подобных рисунков карикатуры. Он изображал их с максимальной тщательностью, считая уродство оборотной стороной красоты. Он бывал так счастлив, если встречал на улице «какое-нибудь забавное лицо, все равно бородатое или в ореоле волос, что начинал преследовать человека, столь привлекшего его внимание, и мог заниматься им весь день, стараясь составить о нем ясное представление, а когда возвращался домой, то рисовал его голову так хорошо, как будто человек этот сидел перед ним», – пишет Джорджо Вазари.
Витрувианский человек
Витрувианский человек сейчас сделался идолом поп-культуры – вы можете увидеть его на плакатах, в рекламе, на майках и сумках.
Этот рисунок Леонардо создал в начале 1490-х. На самом деле это иллюстрация к трудам римского ученого Витрувия, и сохранилась она в одном из дневников Леонардо. Иногда ее называют «совершенный человек Леонардо». Это наложенные друг на друга идеальные по пропорциям фигуры обнаженного мужчины. Одна фигура (со сведенными вместе ногами и раскинутыми руками) вписана в квадрат, а фигура с раскинутыми руками и разведенными ногами касается в четырех точках окружности.
Витрувианский человек – иллюстрация к каноническим (идеальным) пропорциям человеческой фигуры.
Леонардо да Винчи. Витрувианский человек. Перо, чернила, металлическая игла. Галерея Академии. Венеция. Рисунок иллюстрирует пропорции идеального человеческого тела
Римский архитектор Витрувий оставил десять книг по архитектуре, в которых собрал и изложил практически все знания Античности в этой области. В первой главе третьей книги он записал пропорции человеческого (мужского) тела, которые отвечали идеалам Античности. Вот они:
длина от кончика самого длинного до самого низкого основания из четырёх пальцев равна ладони;
ступня составляет четыре ладони;
локоть составляет шесть ладоней;
высота человека составляет четыре локтя от кончиков пальцев (и соответственно, 24 ладони);
шаг равняется четырем ладоням;
размах человеческих рук равен его росту;
расстояние от линии волос до подбородка составляет 1/10 его высоты;
расстояние от макушки до подбородка составляет 1/8 его высоты;
расстояние от макушки до сосков составляет 1/4 его высоты;
максимум ширины плеч составляет 1/4 его высоты;
расстояние от локтя до кончика руки составляет 1/4 его высоты;
расстояние от локтя до подмышки составляет 1/8 его высоты;
длина руки составляет 2/5 его высоты;
расстояние от подбородка до носа составляет 1/3 длины его лица;
расстояние от линии волос до бровей 1/3 длины его лица;
длина ушей 1/3 длины лица;
пупок является центром окружности.
Леонардо фактически заново открыл эти пропорции.
«Человек – есть модель мира», – утверждал Леонардо. И символом этой модели стал Витрувианский человек. Кстати, надо помнить, что это пропорции взрослого тела – у ребенка они совсем другие.
Мне в детстве казалось, что совершенный человек Леонардо – это человек с четырьмя руками и четырьмя ногами, способный сделать в два раз больше обычного. Такой вот не совершенный, а усовершенствованный человек. Может быть, именно таким и видел себя Леонардо – способным на то, что не по силам никому?
