Сквозь тернии к звездам или а Вас, прошлое, я попрошу остаться (СИ) - Кассета Ирина

Наверно мне с этого стоило начать, но дело в том, что я вообще не хотела затрагивать данную тему, но, увы, обстоятельства сложились таким образом, что, не поведав вам эту историю вы потеряетесь в ходе событий. Ну что ж надеюсь, вы не против сделать шаг назад, для того, чтобы прояснить сложившуюся ситуацию?

Эту историю нельзя назвать любовным романом или остросюжетной фантастикой. Это жизнь в ее многообразии. Моя жизнь.

(Восемь лет назад).

Вечер. Легкий ветерок играет с моими волосами. Теплые деньки начинают предъявлять права дождливой весне. Мои мысли заняты, в сущности, ничем, любимый плеер проигрывает недавно скаченную музыку. Умиротворение, наверно так можно назвать мое состояние.

Как-никак, середина мая, впереди последний звонок, экзамены, выпускной и настежь раскрытые двери во взрослую и самостоятельную жизнь. Все выпускники, в предвкушение чего-то волшебного. Скоро лето… Мм, как я люблю лето.

— Эй глухня!!! Я когда-нибудь твои наушники в унитаз сплавлю, я тебе уже полчаса кричу, — а вот и постоянно опаздывающая особа, познакомьтесь, моя лучшая подруга Алла Степанова. Прошу любить и жаловать. Алла была брюнеткой, с волосами длинной до плеч, выразительными карими глазами и миловидным лицом.

— Прости, задумалась, — улыбнувшись, сказала я.

— Как всегда, романтик ты мой несчастный, — театрально вздохнув, сказала Алла. — Ну что ты решила? Идешь или нет? — возбужденно говорила она, тряся меня при этом за руку. — Ань, думай быстрей, надо отдать долг родине. Послужить отечеству, так сказать. Армия только нас и ждет, — это не опечатка. После окончания школы мы с подругой твердо решили пойти в военный институт. Да, вот такие мы нестандартные девушки. Не скажу, что мы были первыми пришедшими к этому решению. Нет. Если я не ошибаюсь, в Израили девушки обязаны отслужить два года.

Причина нашего решения заключалась в наших семьях. Мой отец и отец Аллы дружат с армии. У меня в роду служили все: папа, дедушка, дядя, племянники, прадедушка, ну и так далее. Увы, но так было предрешено, что вместо мальчика, которого так ждали родители, на свет появилась я, Анна Гусарская, вот видите у меня даже фамилия армейская. У Аллы в семье дела обстояли так же, но у нее еще было три старших брата, которые так же выбрали военную карьеру.

Мы активно занимались спортом, ходили в разнообразные секции по борьбе, бегали, прыгали, играли в «Войнушку», в общем, решение о военной службе пришло к нам с детства, впиталось с молоком матери, как бы странно это не звучало. И мы решили не обрывать династию военных.

— Иду, иду, достала уже, — улыбаясь, произнесла я. Алла буквально расцвела, ее то родители давно отпустили, а своим я никак не могла сообщить, боялась, что не отпустят. Хоть отец и военный, но для меня он всегда самый добрый папа, который защищает от мамы, когда я провинюсь, а мама самая милая в мире женщина, поэтому долго тянула с сообщением о своем выборе. И оказалось, напрасно.

— Урааа, — крикнула на всю улицу Алла и обняла меня, редкие прохожие обернулись.

— Тише ты, — грозно сказала я, понаблюдала за обиженной рожицей, а после улицу огласил задорный смех.

— А родители? — заинтересованно поинтересовалась она.

— Родители? А что родители? Они всеми руками и ногами «за». Особенно отец.

— Я так рада, будем с тобой первые в мире женщины генералы, — откинувшись на спинку скамьи и закрыв глаза, мечтательно проговорила Алла.

— А кто сомневался? — подмигнув ей, поинтересовалась я.

Выбор наш пал на Военный университет в городе Москва. В общем, рассказывать, как мы поступили, хоть и с трудом, я не буду. Первый год обучения прошел быстро, оставив после себя кое какие знания и хорошую физическую подготовку.

Лето я провела с семьей. Ездили на речку, работали на даче, но это не столь важно.

Лето прошло, наступил второй курс. Проучилась я не долго, где-то с месяц.

Однажды на одно из наших занятий, а точнее на историю, пришел неизвестный мне раннее человек и сообщил, что на Кавказе нестабильная обстановка и требуются добровольцы на так сказать «вспомогательную работу». Конечно я и Алла, полные подросткового энтузиазма и максимализма, записались одни из первых. О своем решение я сообщила родителям по телефону, мама охала, ахала, и умоляла отказаться, папа же отойдя от матери, пожелал удачи, сказал, что его принцессу никто не посмеет тронуть, иначе злобный дракон прилетит и оторвет все к едрене фене.

После недельных прохождений медкомиссий, тестов, физ. подготовок, на стенде, расположенном в главном холе проявился список, где значились наши имена. Помню, какой визг подняла моя подруга, когда прочитала наши фамилии, а потом, обняв меня, прыгала как маленькая девочка.

— Ань, ну что, за отвагу и героизм, которые нам предстоят? — подняв бокал с вином, спросила Алла. Последний вечер на «воле» мы решили отметить походом в ресторан. Конечно не богатый и известный, куда там бедным студенткам, но милый и уютный.

— Ну да, героизм в борьбе с бумагами и помощи раненым, — скептически ответила я.

— Ой, да ну тебя. Зато знаешь, как круто мы будем смотреться, когда приедем оттуда, — подруга мечтательно закатила глаза.

— С медалями и орденами, — улыбнулась поддакнула я.

— Конечно. Ну, так за нас, дорогая, — мы осушили бокалы, и продолжили наш разговор о предстоящих нам «отваге и героизме».

На следующие утро мы вылетели из аэропорта к месту нашей службы. Родители проводить меня не могли, так как жили далеко от Москвы, зато по телефону мы говорили около часа. Забравшись на трап, я в последний раз вдохнула запах родины, как бы это глупо не звучало, и зашла в салон. Кроме нас из нашего потока было около десяти человек, парни. Это первая группа, добровольцев было много, вот поэтому и разделили.

Нуу, с Богом.

— Здравствуйте, новобранцы, — приветствовал нас, когда мы вышли и построились, мужчина лет пятидесяти, представившийся как Майор Радин, человек который будет руководить нашей работой.

Потом было три часа тряски в машине и инструкции майора о правилах и распорядках дежурства.

По прибытии, нас расселили в бараки, с удобствами на улице, но мы не жаловались, а вдыхали пропитанные военными действами воздух. Оказывается обстановка уже давно была не просто «нестабильной», боевые стычки случались чуть ли не ежедневно. И мне, вроде обученному военному делу человеку, знавшему не понаслышке о том как и что, было дико само понятие того что происходило здесь. Я не могла поверить в то, что вон те солдатики, к примеру, завтра поедут к месту очередного нападения и могут быть ранены, убиты. Ведь они сейчас сидят, смеются, а завтра может быть… Нет, не могу, не могу поверить, что в наше время имеет место быть войне. Лучше думать о хорошем.

Итак, в наши обязанности входило: группировка раненых по степени сложности ранений и доставка их в госпиталь, разбор докладов и писем, составление списков пострадавших и убитых, готовка, стирка, уборка и всяческая другая физическая помощь.

Меня поселили вместе с Аллой, и в первую ночь, мы долго не спали, делились впечатлениями и жаждали, рвались к действиям. Нам хотелось бежать, помогать, спасать. Делать хоть что-то, не сидеть и ждать, а действовать. Как же мы были рады, что оказались здесь. Были уверены, что сможем повлиять на спасение людей и даже на ход войны.

Ах, юношеская наивность, как ты прекрасна в своем неведении!

Два месяца, прошло всего два месяца, а кажется, что год. Тяжелый год, насыщенный голодом, изматывающей жарой, антисанитарией, ложными обещаниями, измученными улыбками, громкими фразами и смертями.

Наши мечты пали жертвами действительности. Наше представление о данной ситуации было настолько наивное и глупое, что признаться мне стыдно вспоминать. Всего два месяца перевернули всю мою жизнь, я уже не та Гусарская Анна, что был в начале поездки. Все чаще ловлю себя на мысли что лучше вообще ничего не чувствовать, стать роботом, чтобы все то, чему я была свидетелем стерлось из памяти.