Золотая устрица - Анна Васильевна Дубчак

именно так заводит этих так называемых заказчиков, быть может, сцены изнасилования, на что мне ответили, мол, это никакое не порно, что смысл подобных сцен — показать как раз не страх, а радость одинокой и потерявшей всякую надежду встретить мужчину своей мечты женщины, оказавшейся в постели с красивым молодым парнем.

Неважно было уже, верю я ему или нет, просто продолжала задавать свои вопросы, зная, что в кармане у меня диктофон, который записывает каждое слово. Я готовилась к этому реалити-шоу, надеялась, что помимо заказчиков его увидят и другие люди…

Под конец нашего разговора, когда я должна была уже дать ответ, согласна ли я принять участие в этом шоу, я спросила, можно ли озвучить список тех продуктов, которые мне будут скармливать. Не отравлюсь ли я ими.

Мне было отказано. Тогда я спросила, где, в каком районе Подмосковья находится этот дом. Мой вопрос оставили без внимания.

Он хотя бы похож на дворец? И тут этот противный, скучный, во всем черном молодой человек с зализанными волосами и неподвижным лицом вдруг расхохотался. В эту минуту он и был похож не на мумию, а на человека.

Да, сказал он, похож на дворец. Большой, трехэтажный, с башенками и широкой парадной лестницей, прямо как в сказке Шарля Перро. После этого всплеска эмоций он снова захлопнулся и замолчал.

Я сказала, что согласна и что завтра в три часа я приду в указанное место. И как только я согласилась, он потребовал показать мне банковскую карточку, куда переводить деньги.

Я, предупрежденная о том, чтобы принести ее с собой, достала и показала ему, он сфотографировал. И мы расстались».

5. Октябрь 2023 г.

Женя

Бессонная ночь ей была обеспечена. После того как Борис заснул, Женя, как была в пижаме, вышла из спальни и отправилась в самый дальний уголок этажа, где располагались нежилые комнаты и где ее никто бы не смог услышать, села на диванчике и позвонила Наташе.

— Разбудила? — спросила она ее, услышав знакомый голос.

— Нет. Все в порядке. Кино смотрела. Я дома одна. Льдов улетел в Китай и вернется теперь примерно через две недели. Женя, лучше меня ни о чем не спрашивать. У меня такая каша в голове! Я и сама уже все понимаю, знаю, что меня невозможно простить, но и дальше так продолжаться не может… И у меня по этому поводу созрел план. В нем всего лишь один пункт.

Женя молчала. Знала, что надо дать подруге выговориться.

— Надо найти мне замену для Льдова. Девушку, в которую он бы влюбился. Она должна быть настолько нежной и ласковой, чтобы он сам захотел ее защищать, понимаешь? Надо сделать так, чтобы это как бы она обратилась в контору, сама знаешь, в такую, где бы ей подобрали мужчину, который ее бы обнимал и успокаивал.

— Наташа! — не выдержала Женя. — Что ты такое говоришь? Как ты себе это представляешь? Что Льдов попадет в эту систему? Это же полный бред!

— Но что мне делать?

— Да откуда мне знать, ведь я не в курсе, чего ты сама хочешь!

— Вернуться к Петру, родить ребенка. И чтобы он не упрекал меня потом…

— Кстати о ребенке… Ты как себя чувствуешь? Какой срок?

— Пятнадцать недель. Чувствую себя нормально. Живот небольшой, но чувствую себя странно, словно во мне уже сформировавшийся ребенок…

— А что Льдов думает по этому поводу? Он как-то комментирует это?

— Он знает, что ребенок Петра, все понимает, но боится меня от себя отпустить…

— И ты, жалея его, взваливаешь на свои плечи миссию заменить себя другой девушкой, да? А не проще ли тебе связаться с той женщиной, бывшей его сотрудницей, кажется, из отдела кадров, Соней, которая и без того согласна быть с ним… До встречи с тобой у них же была связь, он и привык к ней… Пусть она сделает невозможное — переедет к нему. Тебе надо встретиться с ней и поговорить. Послушай, что она скажет. Если она любит его, то пойдет на все, чтобы только быть рядом с ним. Вот и решение твоей задачки.

— Надо же… Ну точно! Он хорошо о ней отзывался, с нежностью и благодарностью. Но ей за сорок.

— Тем более! Ему будет с ней проще, комфортнее. Но тебе надо тоже проявить твердость и сообщить ему о своем решении вернуться к Петру. И ничего не объясняй. Или же я что-то не понимаю? Может, это ты уже без Льдова не можешь, попала в эмоциональную зависимость и оторваться от него можешь только с помощью Петра?

— Когда я с ним, то мне кажется, будто бы меня используют. И никак не могу избавиться от этого чувства. Сначала я была ему как нянька, а потом еще стала любовницей… А я хочу полноценной семьи. И знаю, что счастлива буду только с Петром. Только теперь просто утонула в чувстве вины перед ним…

Женя поняла, что этот разговор может продолжаться бесконечно. И что Наташа так и будет метаться между двумя мужчинами. Она же позвонила ей совсем по другому поводу.

— Наташа, — мягко перебила она подругу, — Ребров уволился и открыл свое агентство, и у него появился первый клиент…

И она, не дав вставить Наташе слово, принялась рассказывать об исчезновении Нины Коротич.

— Теперь я точно не усну! — воскликнула Наташа, выслушав историю. — Вот это да! Ну и Ребров! Так ты считаешь, что мы должны ему помочь и отправиться в Рыбинск?

— Думаю, да. Только там мы сумеем хотя бы что-то узнать об этой женщине.

— Да какая бы она ни была, где искать, если мы не знаем о ней ничего, кроме того, что она искала какой-то там дом с башенками на Рублевке. У тебя есть ее фотография?

— У меня — нет. Но у Валеры, думаю, есть. Наташа, Льдов в Китае. Ты свободна. Возвращайся к Петру, и поедем в Рыбинск!

— Какая же ты хитрая, Женька! Так мне к Петру возвращаться или с тобой в Рыбинск ехать?

— Мы можем поехать туда втроем: ты, Петр и я! Тогда и мой Борис будет спокоен. Скажем, что просто хотим прокатиться по Золотому кольцу. Вот, смотри, зачитаю тебе: «Рыбинск — один из красивейших городов Золотого кольца России, который многие туристы ставят на первое место. При своих небольших масштабах Рыбинск располагает большим количеством культурного наследия, начиная от купеческих домов и бывших государственных контор, заканчивая великолепными храмами и дворянскими усадьбами. Также здесь вас ожидают многочисленные музеи, этнографические комплексы, знаменитые памятники и узнаваемые локации, мелькавшие в любимых фильмах…»

— Нормально. Я уже хочу туда