Революция не всерьез. Штудии по теории и истории квазиреволюционных движений - Александр Тарасов

Вскоре этот текст был конфискован КГБ у задержанного на улице Б. Исайко, И. Смирнов был вызван в КГБ, где ему угрожали заключением в спецпсихбольницу. И. Смирнов свернул деятельность «Антареса» (во всяком случае, внешне фиксируемую), но впоследствии стал известен как видная фигура в контркультурных кругах — соиздатель журналов «Ухо» и «УР Лайт». В том же 1978 г. в коммунарское движение внедрился, не раскрывая себя, «Отряд им. Че Гевары», установивший также отношения с «Антаресом».

Параллельно в конце 70-х гг. вышедшие из спецпсихбольниц лидеры НКПСС (А. Тарасов и И. Духанов) совместно с непровалившимися лидерами НКПСС (Н. Магнат, О. Бараш), не раскрывая себя, активно устанавливали контакты в той же среде и вербовали новых членов (решение о прекращении деятельности НКПСС было принято лишь в январе 1985 г.). Так, член НКПСС Сергей Трубкин внедрился в коммунарское движение, завязал тесные контакты с «Комбригом» и «Антаресом» и даже «раскрыл» «Отряд им. Че Гевары». Он же установил тесный контакт с А. Подберезским (Сталкером).

В.Минорский внедрил в «Антарес» (в группу К. Звездочетова) своего агента — не раскрытого КГБ члена НКПСС. НКПСС установил контакты с Б. Фрумкиным и его кружком, а также с А. Стасевичем, членом ленинградского Союза революционных коммунаров (СРК). На контакты с НКПСС самостоятельно выходили Б. Исайко и Р. Сафронов (от лица «Молодежи за коммунизм»).

Общая замкнутость подпольных и полуподпольных леворадикалов начала 80-х гг. на педагогическом коммунарском движении сделала неизбежным превращение педагогических институтов (МГПИ им. В. И. Ленина в Москве, ЛГПИ им. А. И. Герцена в Ленинграде и т. д.) в центры зарождения леворадикального движения в период перестройки. В педвузах учились активисты группы «Молодежь за коммунизм», костяк будущей Анархо-синдикалистской свободной ассоциации (АССА), лидеры будущего «Союза максималистов», И. Борисенкова-Орлова — лидер Кировской группы НКПСС, Галина Тюкавкина — лидер Днепропетровской группы НКПСС и др. В МГПИ училось большинство членов «Отряда им. Че Гевары», большинство членов OK ВРМП, переросшего затем в «Общину» и КАС, лидер «Антареса» И. Смирнов, многие лидеры и активисты НКПСС (Н. Магнат, О. Бараш, А. Тарасов, С. Трубкин и др.).

Аналогичную московской картину формирования в конце 70-х — начале 80-х гг. достаточно широкого полуподпольного мира, который повлиял на возникновение леворадикального движения в эпоху «перестройки», можно проследить и на примерах как минимум Ленинграда, Челябинска и Свердловска.

Современное леворадикальное движение берет начало в первых годах «перестройки» (в 1986–1987 гг.). В этот период нелегальные левые группы выходят из подполья и преобразуются в полулегальные и легальные, зачастую меняя название, а иногда и ориентацию: OK ВРМП преобразуется в 1986 г. в Студенческий дискуссионный клуб МГПИ, который в 1987 г. превращается в Клуб «Община» — ядро будущей КАС; «Отряд им. Че Гевары» в 1986 г. преобразуется в «Лесной народ»; ГПД в 1986 г. преобразуется в Союз коммунистов и в 1988 г. выходит из подполья. Одновременно в СССР возникает и расцветает так называемое неформальное движение, в которое леворадикалы органично вписываются.

Показательно, что в этот период из четырех леворадикальных тенденций на общественной арене СССР присутствуют только две: анархисты и «пролетаристы». Троцкистские группы появляются лишь в 1990 г. — как результат целенаправленных действий зарубежных эмиссаров, а организации «новых левых» возникнут уже после августа 1991 г.

Преобладающей тенденцией этого периода было осознание леворадикалами себя как части общего демократического движения (или, возможно, даже шире: общего неформального — тогда в это понятие включали не только политических неформалов, но и неполитических: хиппи, панков, металлистов, рок-фанатов, футбольных фанатов, байкеров и т. п.). Соответственно леворадикалы активно взаимодействовали с другими неформальными группами — вплоть до национал-патриотов (основатель и председатель национал-патриотического общества «Отечество» Аполлон Кузьмин был профессором исторического факультета МГПИ и учителем всех лидеров КАС; влияние идей А. Кузьмина можно обнаружить в журнале КАС «Община»[27]) — и в то же время не выпячивали своих «левацких» взглядов. Поскольку подавляющее большинство неформалов камуфлировалось в то время под сторонников «социализма с человеческим лицом» (что облегчало отношения с властями), такая позиция казалась всем естественной.

Вообще, надо учитывать, что общедемократическое движение в первый период перестройки состояло (или объявляло себя) в основном из сторонников «социалистического либерализма» (то есть «советских либералов», ориентированных на идеалы «оттепели» и близкие к еврокоммунизму концепции, звучавшие вполне в духе установок М. С. Горбачева на демократизацию и либерализацию общественной и партийной жизни). Лишь незначительная часть общедемократического движения прямо заявляла о себе как о сторонниках не «советского либерализма», а либерализма западного образца (семинар «Демократия и гуманизм», группа «Гражданское достоинство», чуть позже — Демократический союз). Ниже эти группы и система их ценностей будут именоваться «буржуазно-либеральными». Интересно, что в процессе перестройки буржуазно-либеральное крыло общедемократического движения почти полностью распропагандировало, ассимилировало и поглотило «советских либералов».

Успешнее прочих леворадикалов мимикрировали анархисты — будущие основатели КАС. На стадии Студенческого дискуссионного клуба будущие касовцы практиковали, например, такую форму деятельности, как «политбои» (собственно в МГПИ и с выездом в другие вузы), на которых, разбившись на группы, участники излагали аудитории, например, взгляды разных направлений социалистической мысли («советский марксизм», «югославский самоуправленческий социализм», еврокоммунизм, сталинизм, анархо-синдикализм и т. д.), а затем, после дискуссии, вместе с залом приходили к благонамеренному выводу, что советская модель — самая лучшая. «Община» активно занималась проектом «демократизации ВЛКСМ» в духе горбачевской перестройки («Демократическая фракция в ВЛКСМ»), что предполагало постоянные легальные позитивные контакты с властями. В то же время «Община» успешно взаимодействовала, например, с буржуазно-либеральной группой «Гражданское достоинство» — и даже провела совместно с ней демонстрацию 28 мая 1988 г. (от Большого театра до Пушкинской площади), положившую начало серии подобных мероприятий. В качестве другого примера такого же рода можно привести Социалистический клуб в Иркутске, созданный в июле 1988 г. Игорем Подшиваповым и его товарищами-анархистами. Программный документ клуба — «Общественный договор» — удивительным образом совмещал в себе анархистские требования (безгосударственное общество) с буржуазно-либеральными (многопартийная система, рыночная экономика, независимые профсоюзы), а в сам клуб вошло до 80 человек, причем анархисты оказались в явном меньшинстве и даже вынуждены были вскоре создать внутри клуба свою фракцию.[28]

Фактически леворадикалы в тот период выступали как «группа поддержки» слева антиправительственного буржуазно-демократического движения, солидарно боровшегося с единым врагом — диктатурой КПСС. Подобное положение длилось до 1991 г. — и осознавалось большинством лидеров, например КАС, как естественное. Лидер и идеолог КАС Андрей Исаев даже в 1990 г. называл анархистов «либералами среди социалистов и социалистами среди либералов» и пояснял:[29]«Каждый раз, когда мы разговариваем с представителями соцпартий, они соглашаются с нами по поводу идей справедливости, равенства… А в разговоре с либералами мы солидарны, когда речь идет о приоритете прав личности над государством, о свободе, рыночных отношениях… Как идея социализма и братства, так и идея либерализма и свобод — обе для нас ценны».[30]

Исключением из общего правила можно было считать разве что «Союз максималистов», анархистскую группу, созданную зимой 1988 г. в Ленинграде Дмитрием Жвания. Группа рассматривала себя как нелегальную, но фактически действовала полулегально, распространяла анархистскую литературу, вела листовочные кампании. В конце 1989 г. «Союз максималистов» был переименован в «Анархо-коммунистический революционный союз (максималистов)», который в марте — апреле 1989 г. вразрез с общей практикой анархистов того периода выпустил относительно большим тиражом листовки с призывом к «вооруженному бойкоту выборов в Верховный Совет СССР». Листовки распространялись в Ленинграде и Риге, по факту распространения листовок КГБ возбудил уголовное дело и начал следствие. В процессе общения со следователями КГБ организация распалась.