Мы на плечи взвалили - Владарг Дельсат

ее в свой круг. Девочке было интересно и весело, как не было уже много-много лет. Желание плакать все не покидало Гермиону, но она держалась. Совсем скоро она сможет увидеть живую маму и папу… так и не простивших ее родителей. Сможет ли она посмотреть им в глаза?

— Ну а ты чем будешь заниматься летом? — спросила Джинни Гермиону.

— Родители, наверное, во Францию увезут, — неуверенно ответила кудрявая девочка. — Ну и учиться буду, я же вон сколько пропустила.

— Учиться — это правильно, — произнес Рон, вызвав у Гермионы когнитивный диссонанс, в котором она пребывала вплоть до окончания поездки.

А вот потом началось самое сложное. Нужно было шагнуть через барьер и увидеть родителей. Девочка помнила, как смотрели на нее родители, когда она только восстановила им память — с брезгливостью. Как смотрел на нее папа на похоронах мамы — с ненавистью. Гермиона отчаянно боялась увидеть такое же выражение лица и сейчас, поэтому топталась перед барьером, когда подошел Гарри. Мальчик опять поддержал ее, дав уверенность в своих силах. Он снова был рядом, несмотря даже на то, что его ждали не родители, а фактически тюрьма, и Гарри знал это. Он снова нашел силы, чтобы показать ей: «ты не одна, Гермиона»…. И девочка сделала шаг.

* * *

Видя радость в глазах родителей, Гермиона расплакалась, что несколько озадачило и папу, и маму, но они решили оставить обсуждения до дома. Глядя на то, как себя ведет дочь, Грейнджеры что-то заподозрили, но, видимо, сделали неверные выводы. А девочка выглядела виноватой. Покушав, она ластилась к папе и маме, чего с ней не случалось практически никогда, чем заронила серьезные подозрения в душу родителей.

— Ну, показывай табель, — предложил девочке мистер Грейнджер.

— Да, папа, сейчас, — кивнула Гермиона, протягивая табель, в котором стояли сплошь «зачтено», так как экзамены были отменены.

— А где оценки? — удивилась миссис Грейнджер. — Где экзамены?

— У нас экзамены отменили, — произнесла девочка и, пряча взгляд, добавила, — из-за чрезвычайного происшествия.

— Да? — мистер Грейнджер выглядел удивленным. — А если мы спросим школу, они подтвердят?

Такого недоверия со стороны родителей Гермиона не помнила, она удивленно посмотрела на обоих Грейнджеров и решила объяснить, не подумав, как такое объяснение будет выглядеть в исполнении тринадцатилетней девчонки, которой она сейчас выглядела.

— Родители, — сказала она. — Маги к простым людям относятся с пренебрежением, как к животным. Ваш вопрос в лучшем случае проигнорируют, а в худшем — еще и заклинанием приголубят, чтобы не отрывали от дел занятых магов.

Взглянув в глаза родителям, Гермиона поняла, что объяснять следовало другим тоном, чай не в Визенгамоте, но было уже поздно. Папа сильно разозлился, а мама смотрела на дочь с интересом энтомолога, увидевшего необычное насекомое.

— Животные, говоришь? А может быть, все проще? Ты просто плохо училась, и тебе из жалости зачли курс, чудом не отчислив? — поинтересовалась миссис Грейнджер.

— Вы мне не верите? — удивилась Гермиона, увидев, что папа зачем-то снимает ремень с пояса. В прошлой жизни девочку не били, поэтому смысл этого жеста она поняла не сразу.

— Нет, конечно, — сообщил мистер Грейнджер, вставая рядом с диваном с ремнем в руке. — Иди-ка сюда.

Гермиона подошла к отцу, недоумевая, что происходит, и была сразу же перекинута через спинку дивана. Ощутив, что ее юбка задралась, а мамины пальцы коснулись белья, девочка запаниковала, но потом все поняла. «Это будет интересный опыт», — подумала Гермиона, давя панику усилием воли. — «Может быть, простят». Заголив свою дочь, мистер Грейнджер принялся объяснять ей, как важно хорошо учиться, сопровождая объяснения соответствующими движениями. Ремень звонко хлопал по коже, вызывая вскрики, перешедшие в плач. В прошлом Гермиону не наказывали таким образов никогда, поэтому она недооценила «опыт» и на эмоциях пожелала, чтобы ремень исчез, выдав стихийный выброс.

Мистер Грейнджер посмотрел на качественно исполосованный тыл дочери с выступившими кое-где капельками крови, потом на огрызок мгновенно сгоревшего ремня в своей руке, шумно выдохнул и закончил наказание:

— Ступай в угол на два часа и думай о своем поведении!

Стоящая в углу девочка горько плакала, не понимая, за что ее наказали именно так, а мистер Грейнджер смотрел на табель дочери. Будучи врачом, мужчина трезво оценивал свое состояние, и вот это внезапное желание выпороть дочь, возникшее, как только он взял в руки табель, было для него странным. Оно было вдвойне странным, так как мистер Грейнджер был принципиальным противником таких методов. А плачущая девочка понимала, что теперь ей страшно, она просто боится своих родителей. Все переживания, эмоции, истерика и то, что с ней только что сделали, сложились, гася сознание. Девочка в углу упала в обморок.

Часть 6

Хорошо нагруженные офицеры и медленно, но верно обмазывающаяся мороженным Луна, двигались по улице, в направлении камина, чтобы отправиться домой. Несмотря на то, что все были в одинаковом камуфляже, их воспринимали нормально, даже когда заговорившийся с Ленкой Стас рефлекторно ответил на шутливое приветствие проходившего мимо офицера.

— А, кадеты, — заулыбался офицер. — Молодцы, ребята!

Услышавший слова военного полицейский, доселе с подозрением смотревший на четверых в военной форме, расслабился и, улыбнувшись, помахал ребятам. Стас понял, что Ленка была права — их защищает возраст, и навык ношения формы люди объясняют себе, как им удобнее. Кто-то считает, что они играют, кто-то, что они кадеты, почему бы и нет…

— Стас, смотри, — обратила Лена внимание командира на медленно идущую девочку. Это оказалась кудрявая. Она шла позади своих родителей, судя по сходству, голова девочки была опущена, а весь вид выражал страх. Это было очень странно.

— Будем звать или пусть идет? — поинтересовался Стас, отмечая, что организм хотел бы утешить девочку.

— Гермиона, привет! — Лена подошла к девочке, родители которой остановились и взглянули на ребят в военной форме, получив в ответ четкое воинское приветствие от трех из четырех. Четвертая девочка была поглощена мороженым и находилась в своем мире. Мистер Грейнджер напрягся, глядя на ребят, носивших форму так, как будто родились в ней.

— Здравствуй, Джинни, — тихо проговорила Гермиона, глядя в землю.

— Хм, — внимательно посмотрела на нее товарищ старший лейтенант. — Давай-ка мы с тобой на неделе встретимся, о домашних заданиях поговорим?

— Вы учитесь в одной школе? — поинтересовался мистер Грейнджер. — И как прошли экзамены? — на этих словах отца Гермиона вздрогнула и съежилась, будто опасаясь удара.

— В этом году экзамены отменены, сэр, — ответила Лена, вызвав удивленный взгляд мистера Грейнджера, так и не поверившего дочери, что отлично поняли товарищи офицеры. — Экзамены до пятого курса не являются определяющими, это инициатива школы, и отчислить за несдачу не могут, сэр.

— Вот как, — протянула миссис Грейнджер. — Спасибо за информацию…

— Ну так как, встретимся? — спросила Лена, на что Гермиона только кивнула.

— Я пошлю тебе сову, — улыбнулась товарищ старший лейтенант кудрявой девочке, заметив, что по лицу той текут слезы.

— Скажите, — задумчиво спросила миссис Грейнджер. — А это правда, что с не магами волшебники не очень хорошо разговаривают?

— Большинство волшебников магл… эээ… не магов не видели, мэм, — ответила Лена. — Но в любом случае, Гермиона с ее статусом крови находится в самом низу пищевой цепочки, а вы, при всем уважении, в нее совсем не входите.

Ошарашенные лица родителей девочки еще долго заставляли улыбаться сделавшую пакость Ленку. Она так по-доброму улыбалась, что некоторые попадавшиеся на пути люди просто шарахались в сторону. Стас тоже понимал, какую большую и толстую свинью подложила Лена под самомнение родителей Гермионы. Мальчику не понравилось состояние, в котором явно пребывала кудрявая, ее рефлекторные жесты при звуках голоса отца. Он, конечно, помнил, что у англов принято бить детей, но таких методов в отношении девочек не понимал. Потому посчитал небольшую выволочку, полученную родителями кудрявой, оправданной.

— Ладно, пошли домой, — вздохнул Стас. — Нам еще огнеметы лепить.

— И рейлган, — убежденно заявил Витя, заставив присутствующих рассмеяться.

— Интересно, а бензопилу мы в руках удержим? — поинтересовался товарищ капитан.

— Змей, это школа, а не дум два,[3] — напомнила Лена. — Хотя я тебя понимаю…

Луна наслаждалась. Мороженое было вкусным, ребята теплыми, и ей совсем-совсем не хотелось плакать, несмотря даже на то,