Говорящая, смеющаяся, плачущая - Олег Демин

— Здесь частная территория. Я считаю до пяти, — хрипло отчеканил Олл, — потом повышаю мощность. Если не успеете до этого собрать свои вещички и убраться в шлюз-камеру — вина ваша. Раз!

Туома спешно принялся запихивать товары обратно в чемоданы.

Челюсти его, словно кастаньеты, громко клацали от страха.

— Два! — отшельник отвернулся от Туомы и медленно зашагал по коридору к жилому отсеку. Когда старик произнес: «Пять!», дверь шлюза уже закрылась за коммивояжером. Отшельник сунул оружие за пояс и вышел из коридорчика.

Свобода!

Успокоившись, Олл первым делом переоделся в старую рубашку.

Затем внимательно осмотрел свою физиономию в зеркале и с удовлетворением подумал: пусть завтра свой день рождения он встретит еще с голыми щеками и подбородком, но через неделю-другую их вновь скроет аккуратная бородка. Отличный подарок себе! Пусть и запоздавший. Он взлохматил седые волосы и направился к фильмотреку.

Странное дело. Он не смог посмотреть любимый фильм «Танцы на планете Варан» больше получаса. Лом Бакенбардин неожиданно показался ему жалким низкопробным пошляком, сюжет фильма — надуманным, эффекты — дешевыми. Старик выключил аппарат и шаркающей походкой направился в смотровой отсек.

Он лег на кушетку, окинул взглядом знакомую звездную черноту. И тут же в ушах его зазвучал знакомый голосок: «Посмотри, Джери, вон Звезда Героев. Ей дали это название сосем недавно. В плену ее планетной системы оказался пассажирский лайнер. Тысяча человек очутились перед порогом смерти. Спасатели не дали им переступить его, а сами погибли все до единого.»

Олл зажмурился, потряс головой. Наваждение исчезло, но находиться наедине со звездами он не смог. Он направился было на кухню и тут же к нему подкатил робот-стряпуха:

— Хозяин! Дюймовочка дала приказание собрать все нужное для приготовление праздничного торта. Когда мы будем его печь?

— Какой еще торт? Пошел вон!

Радостное возбуждение покинуло отшельника. Он зачем-то переставил коробки с разной рухлядью в подсобке, бесцельно побродил по огороду, подошел к столику, на котором рисовала Дюймовочка. Толстая стопка изрисованных бумажных листиков лежала рядом с малюсенькими цветными баночками, другая, совсем тонкая, в стороне, словно припрятанная, была накрыта лоскутком, о который Дюймовочка вытирала испачканные руки. Олл протянул руку к полке на переборке, достал с нее лупу, которую так когда-то и оставил здесь.

На первом листике оказался странный рисунок. Девушка, очень похожая на Дюймовочку, сжалась в углу богато обставленного чертога ируанского дворца. К девушке, хищно скрючив пальцы, приближался карлик, за которым волочилась борода метра в три. В лице карлика Олл сразу узнал свое.

На другом рисунке действие развивалось где-то высоко в облаках. Тот же карлик несся по воздуху, а в бороду его вцепился одной рукой космический рейнджер, другой он сжимал длинный меч… Олл усмехнулся.

Еще рисунок. Холм с пожухлой травой, пасмурное небо, видно, как ветер вздымает несколько желтых листиков и пыль. На вершине холма стоит девушка. Вся она подалась вперед, голова запрокинута вверх, руки широко разведены, словно она собирается взмахнуть ими и полететь. Маленькая, одинокая фигурка, которую готов подхватить порыв ветра…

Дальше очень странное. Унылый пейзаж, синяя полоска реки вдалеке, крутой берег. И часы, аморфные какие-то, податливые. Одни блином повисли на ветви голого дерева, вторые растеклись по темной земле, третьи студнем стекают с постамента. А рядом с ними, свесив ножки вниз, сгорбившись сидит девушка, безвольно опустив голову и руки, словно сама готовая расплавиться и стечь вниз…

Олл вновь потряс головой, отгоняя от себя это странное наваждение, глянул на следующий лист. Огромная, какая-то угловато-квадратная фигура атлета — это он, Олл. Перед ним балансирует на темном камне Дюймовочка, худенькая, стриженная под мальчика, такая хрупкая по сравнению с ним, гигантом. И на заднем плане — белый турланский вепр, опять отчего-то крылатый…

Олл стоял, замерев. Он чувствовал, как что-то сжимает его сердце, болезненно, неотступно, холодно.

А вот здесь на белом листе. Без всякого фона. Дюймовочка. Одной рукой она обвила длинную изогнутую шею вепра, а другой поглаживает его вытянутую мохнатую морду. Животное и девушка смотрят друг другу в глаза, ветер развевает жесткую гриву вепра и длинные волосы девушки.

Оставалось два рисунка. На одном Олл увидел свой портрет. Бородатое лицо седого старика, озаренного почти неуловимой улыбкой. Очки приподняты на лоб, тонкая сеточка морщин вокруг круглых глаз — два солнышка. И взгляд — теплый, лучистый…

На последнем листочке Дюймовочка нарисовала себя, сидящую на клавише «пробел». Она сидела, уткнув подбородок в колени, слегка склонив головку на бок. Она пристально смотрела с рисунка на Олла, теплые искорки мерцали в ее глазах. Внизу было подписано:

С днем рожденья тебя, Старина Джери!

С благодарностью и любовью

Дюймовочка

Олл выпустил листочек из пальцев и вернулся в жилой отсек. Он опустился на стул и просидел на нем до вечера, бесцельно глядя в одну точку.

Не из-за голода, а скорее по-привычке вскипятил чайник и заварил чай. Налил дымящийся напиток в бокал. На салфетке одиноко покачивалось пустое кресло из скорлупы ореха торка, а рядом, на коробочке из-под микросхем, стоял ненужный теперь маленький керамический цилиндрик.

Тихо. Пусто. Холодно.

Олл уронил в бокал ложку и опрометью бросился к компьютеру. Никогда так быстро он не присоединялся к информационно-поисковой системе. На мониторе появилось объемное изображение Сектора, потом вспыхнула надпись «Разыскиваю объект» и тут же сменилась другой: «В 18:12 СКВ объект прошел дисторш-точку и покинул Сектор. В данный момент связь с ним невозможна».

На ватных ногах Олл добрался до постели, рухнул на нее и уткнулся лицом в подушку. Если бы он мог, то заплакал бы. Но старик уже забыл, как это делается. А может просто подушка сразу впитывала его слезы.

Ночью к Оллу во сне явилось что-то страшное и неотвратимое. Оно схватило старика за ворот рубашки, опять холодно сжав сердце, и потащило за собой. Сил сопротивляться у старика не было. Кровать дрогнула под ним и ушла в никуда.

— Дюймовочка!.. — простонал старик. — Поговори со мной… Прогони это!..

— Тихо, Джери. Это просто сон. Повернись на другой бок и спи.

Олл открыл глаза и растер болевшую грудь. Страшное и неотвратимое растворялось в темноте. И тут кровать под стариком вновь всколыхнулась, чуть не сбросив его с себя. Компьютер бесстрастно отрапортовал: