Последняя битва (Демонические войны-3) - Роберт Сальваторе

Де'Уннеро открыл было рот, снова собираясь возразить, но Эйдриан оборвал его:

— Мне было видение. Я знаю, что все так и будет. Так что отправляйся в Энтел, аббат Олин. Переговори с пиратами, которых мы привлекали, чтобы защитить Энтел от Дануба. Герцог Брезерфорд обеспечит тебе поддержку флота. Я дам тебе внушительную армию — не для того, чтобы захватить Бехрен, а чтобы убедить тех, кто там рвется к власти, что ты — единственная разумная альтернатива хаосу, охватившему их страну.

И опять Де'Уннеро не успел ничего возразить, хотя явно собирался это сделать; на этот раз потому, что его опередил аббат Олин.

— Неужели все это возможно? — взволнованно спросил старик.

Все, в том числе и Эйдриан, некоторое время молча разглядывали его. Ни для кого не было секретом, что аббат Олин, под началом которого находился монастырь Сент-Бондабрис в Энтеле, всегда питал симпатии к Бехрену — возможно, даже большие, чем к Хонсе-Биру. Он потерпел поражение на последних выборах отца-настоятеля абеликанской церкви именно из-за тесных связей с Чезру Эакимом Дуаном и другими высокопоставленными бехренцами. По мнению служителей церкви Абеля, Олин проявлял чрезмерное дружелюбие к южным соседям.

— Ну, разумеется, — заверил аббата Эйдриан. — Пойми, ты придешь в Хасинту как друг и, более того, как избавитель. Жрецы-ятолы поддержат тебя, потому что ты принесешь им утерянную с гибелью правителя Чезру безопасность, спасешь от воцарившегося в стране хаоса. И конечно, потому, что будешь платить им, — они ведь известны жадностью!

— Не все пойдут на отказ от религии ятолов, — заметил Олин.

— Их будет достаточно, чтобы утихомирить остальных, и у тебя хватит сил, чтобы… ну, чтобы избавиться от тех, кто будет причинять больше всего беспокойства. Я рассчитываю, что Хасинта станет твоей, аббат Олин, и очень быстро. А оттуда ты немедленно начнешь распространять на всю страну свое духовное влияние — и мое светское.

Король обвел взглядом присутствующих. Де'Уннеро растерянно смотрел на него, пытаясь переварить услышанное, а герцог Калас с сомнением покачивал головой.

— Оставь опасения, герцог. То, что аббат Олин будет делать на юге, в очень незначительной степени отвлечет твои силы от главной заботы — укрепления моей власти в Хонсе-Бире, — заверил его Эйдриан. — Речь идет лишь о части армии наемников, которая привела нас в Урсал, но никак не о регулярной армии королевства.

Он снова посмотрел на Олина.

— Помни: ты идешь в Бехрен с предложением прежде всего дружбы и поддержки.

— И это на самом деле так? — осведомился аббат.

— Разумеется. До тех пор, пока в Бехрене будут согласны на то, чтобы им правил король Эйдриан Будабрас.

Лицо старика на мгновение омрачилось, но он тут же усмехнулся и ответил:

— Я понимаю.

Они надолго замерли в объятиях друг друга. Для епископа Браумина Херда на всем белом свете не существовало женщины, встрече с которой он мог бы обрадоваться больше. Именно Джилсепони Виндон, его дорогая подруга, провела этого достойного служителя абеликанской церкви через адский пожар, разожженный демоном-драконом Бестесбулзибаром, и ужасы нашествия розовой чумы.

Однако сегодня при виде Джилсепони сердце монаха не столько возрадовалось, сколько сжалось от огорчения. За все годы их дружбы, даже во времена, когда ей приходилось нелегко, Браумин только раз видел Джилсепони столь угнетенной — после смерти ее возлюбленного Элбрайна. Сам факт, что она прибыла сюда, вместо того чтобы восседать на королевском троне в Урсале, наводил на мысль, что бесчисленные слухи, ползущие вдоль берегов залива Мазур-Делавал, могут оказаться правдой.

— Мы получили известие о смерти короля Дануба, — сказал присутствующий здесь же магистр Виссенти Мальборо. — И выражаем тебе искреннее сочувствие.

Джилсепони приподняла голову от плеча Браумина; на глазах женщины выступили слезы.

— Это все Эйдриан, — начала она, но тут же по выражению лиц собеседников поняла, что те понятия не имеют, кто такой Эйдриан на самом деле.

— До нас доходили слухи, — заметил епископ, — что этот молодой человек стал королем Хонсе-Бира, однако мы так и не поняли, что в конце концов произошло. Я никогда не слышал прежде об Эйдриане Будабрасе.

— Блуждают и другие слухи… — начал было Виссенти, но епископ Браумин махнул рукой, обрывая его.

Джилсепони, однако, уже взяла себя в руки и перевела взгляд на худощавого, как обычно ведущего себя крайне нервно магистра.

— Слухи о перемене в Сент-Хонсе. Перемене, которая окажет влияние на всю вашу церковь, — сказала она. Виссенти медленно кивнул. — Наш новый король взошел на престол с помощью аббата Олина. — Женщина помолчала, переводя дыхание, после чего добавила: — И Маркало Де'Уннеро.

— Будь проклято его имя! — воскликнул Херд, а излишне впечатлительный Виссенти прямо-таки затрепетал. — Как это произошло? — Епископ принялся мерить шагами комнату. — Как такое могло случиться столь неожиданно? Молодой человек, о котором никто слыхом не слыхивал, внезапно провозглашен королем? Такое просто не укладывается в сознании! Какие основания у Эйдриана Будабраса претендовать на трон Хонсе-Бира?

— Он мой сын, — еле слышно произнесла Джилсепони, но, даже если бы ее голос возвысился до крика, если бы вместе с ней их прокричали тысяча человек во всю силу глоток, епископ Херд и магистр Виссенти не были бы потрясены больше.

— Твой сын? — недоуменно повторил Виссенти.

— Но ведь, в таком случае, он еще младенец? — запинаясь сказал Браумин Херд. — Ты родила королю Данубу сына? Почему же мы не…

— Он уже юноша — и он сын мой и Элбрайна.

Оба монаха оцепенели. Виссенти озадаченно покачал головой, а Браумин просто смотрел на Джилсепони, пытаясь понять, что может означать столь невероятное известие.

— Как такое возможно? — сумел наконец выговорить он.

— Я считала, что потеряла ребенка во время битвы с Марквортом у стен этого самого города, но мой сын уцелел, — объяснила женщина. — Госпожа Дасслеронд забрала его, и эльфы вырастили мальчика, не посвятив меня в эту тайну…

Она замолчала, не в силах продолжать.

— И теперь его — на нашу погибель — взяли под крыло Де'Уннеро и Олин? — спросил Виссенти.

— Похоже на то, — вздохнул епископ Браумин, когда стало ясно, что Джилсепони отвечать не собирается. — И герцог Калас с Непобедимыми заодно с этим самозванцем? Уму непостижимо! А принц Мидалис? Уж конечно, он не останется в стороне, глядя, как этот Эйдриан завладевает королевством его брата, а заодно протягивает руки и к церкви Абеля!