По небу плыли облака - Виктор Чугуевский

Федюня.– Привез из Мухозаранска мешок орехов. Маманя на рынок повезла, а я тут приторговываю… Хочешь, последний пакетик за сто отдам, по дружбе?

– Нет, спасибо…– отказался Павлик.– У меня от них аллергия…

– Как хочешь, мое дело предложить, а твое – отказаться…– произнес деловито крепыш, складывая стульчик. Его задний карман заметно оттопыривал от денежных купюр. И они неспешно пошли по улице. Федюня лузгал орешки и сплевывал на тротуар, а Павлик смотрел не него, загоревшего и по серьезному важного, что было даже неловко за себя бледного, просидевшему с дядей все лето в храме Николая Угодника, мешая краски и подмалевывая фрески в доверенных местах.

– Что-то, в Москве кавказцев и таджиков всяких развелось – тьма тьмущая!– ни с того, ни сего изрек Федюня.– Куда не ступишь, везде они! На рынках одни армяне, и в торговых точках сплошные выходцы из ближнего зарубежья! Честному россиянину нет продыху от них, вездесущих!..

– Полностью согласен с тобой!– поддержал его Павлик.– Отец говорит, что русской нации скоро придет конец. И что многие цивилизации, в том числе вавилонская и римская, погибли из-за этой проблемы с иногородцами… И что в этом виноваты сами русские, особенно продажные чиновники и не дальновидные политики: они пилят сук, на котором сидят…

– Верно говорит твой отец! Скоро родной речи не услышим, повсюду одна тарабарщина будет звучать… Тьфу!

– Только, кому на Руси не хочется хорошо пожить? – продолжал рассуждать Павлик.– Посади любого и будет то же самое. Дело не во взятках и продажности, а в мозгах, привыкших к гражданскому рабству и духовной нищете! Так говорит мой отец. А он это прочел в одной газете, не помню в какой…

– Все равно это несправедливо! Я, может быть, тоже хочу заняться торговлей, а все места уже заняты!..

– Ты же летчиком хотел стать?– спросил изумленно Павлик.

– Раньше хотел, а теперь расхотел!– ответил хмуро Федюня.– Так и тянет набить морду какому-нибудь чукче!

– Чукчи наши!– встал на защиту малого народа скрипач.– Ты имел в виду чучмека…

– Какая разница! Как не назови, все равно одно – не русские!

– А кто из нас чисто русский? В моем роду и мордвины, и украинцы, и татары, и даже есть один литовец… Посмотри на себя! У тебя широкие скулы и глаза чуть раскосые, явно что-то калмыцкое или бурятское…

– Сам ты бурят!– обиделся Федюня, припоминая родовые корни родителей. Действительно, прабабка по материнской линии, была наполовину немкой, наполовину еврейкой, а прадед вовсе был не русский, то ли грузин, то ли кабардинец. У дедуни вообще сплошь хохлы. И по линии отца – кубанские и донские казаки, вперемешку с коренными народами Сибири…

На пустоши, с другой стороны вечной стройки, ребята заметили двух знакомых неприятелей, с которыми повстречались в начале лета. Это были Терминатор и его картавый дружок. Они трясли за грудки маленького узкоглазого мальчика, и отвешивали ему щелчки по лбу и по макушке..

– Эй, что задираете мальчонку?!– крикнул Федюня.

– Тебя не спросили, молокосос!– ответил Терминатор.– А-а, это вы?! Где пропадали? Мы вас искали…

– А вот мы и пришли!– сказал Федюня.– Отпустите мальчонку!

– Он не наш, не узкий! Какой-то азиат!– картаво пояснил дружок Терминатора.– Мы его уму-азуму учим! Говойим, что бы уматывал с одителями в свою Кийгизию!

– Моя звать Марат!– захныкал малыш, лет шести.– Моя хотеть дом!

– Не мучьте, отстаньте от него!– жалостно потребовал Павлик.

– Еще чего!– огрызнулся тощий притеснитель с бритой головой и щелкнул по лбу малыша.– Хотите тоже получить по тыкве?

– Они так и нап’ашиваются!– подзадорил вожака картавый и гадко заулыбался. Взбешенный Федюня, верный себе, без лишних слов набросился на тощего и повалил в траву, а его сообщник прыгнул на Павлика, наровя сбить его с ног. Скрипач сначала испугался, отступая шаг за шагом, но когда картавый больно ударил по ноге, вскипел от злости и кинулся на него. Тот не ожидал такой прыти и стал беспорядочно махать руками и сбил с Павлика очки. Прищуренный скрипач обхватил противника, и они вместе повалились на землю, валтузя друг друга, кто во что горазд.

А цепкий Федюня слегка придушил Терминатора борцовским приемом, который показал ему отец, и тощий закричал, что сдается. И его дружок тотчас прекратил сопротивляться и отчаянно завопил разошедшемуся Павлику в ухо:

– Ты не слышал, очка’ик! Мы сдаемся!

Побежденные подростки встали на ноги, отряхнулись и, пока крепыш успокаивал малыша, а скрипач наощупь шарил по траве в поиске очков, быстро похватали разбросанные сотенные рубли Федюни, выпавшие из его кармана, и без оглядки припустили в свой жилой район.

– Смотри, они украли твои деньги!– напяливая на нос очки, крикнул Павлик.

– Ничего, я им еще припомню!– произнес Федюня, утирая разбитый нос. Потом он спросил инородца:– Где ты живешь?

– Ай-яй-яй! Моя там, за магазин!– махнув рукой, прохныкал маленький чужеземец.

– Пойдем, покажешь!– сказал Федюня, водружая на плечо складной стульчик. И благородные защитники, взяв малыша за ручки, повели в указанную сторону. Скрипач впервые в жизни участвовал в драке, и эта драка была за правое дело! Они шли с чувством исполненного долга, и не важно, какой национальности был спасенный ими малыш. Ведь унижать и мучить слабого человека – самое последнее и отвратительное, что может быть в нашей жизни и без того полной всяких случайных неприятностей и смертельных болезней…

У одной из высоток, рядовой и безликой, их встретила мать ребенка, что-то запричитала на незнакомом языке и с плачем обняла свое чадо. Его старший братик, с красными щеками от материнской взбучки, присоединился к семейной радости и незаметно ущипнул маленького Марата, за его самоволку. Женщина поблагодарила ребят за оказанную помощь и те, нисколечко не возгордившись, пошли на свое старое место с увядающими уже зарослями лопухов. Там Павлик, ощупывая синяк под глазом, сказал:

– Расскажи про пятый подвиг отца! Интересно, совпадет он с подвигом Геракла…

Федюня снисходительно взглянул на боевого друга, сел на раскладной стульчик и важно произнес:

– Не знаю, как там у твоего Геракла, а у батяни было так! В садоводческом товариществе «Аркадия», где у деда, как я упоминал раньше, была дача, – случилась беда. Большая стая перелетных птиц засела в яблонях и в прочих плодоносных деревьях и, ни в какую, не хотела улетать. Они пожирали садовый урожай – сливы и ранетки и так озверели, что даже больно заклевали председателя товарищества и его заместителя. А набежавшие защитники животных не позволяли им причинять вреда, и садовники не знали, что им делать. Тогда дуд вызвал батяню и дал задание – избавиться от