Отзвуки времен - Андрей Васильев

— Что еще примечательно — кивнув уборщице в знак того, что ее доводы приняты, продолжила Виктория — А тара-то для хранения изменилась.

— Вроде та же — глянул на нее Михеев — Или я что-то упустил?

— Упустил — подтвердила девушка — Вот, клеймо появилось. Смотрите.

Она перевернула емкость вверх дном и продемонстрировала собравшимся небольшой кругляш, вдавленный в стекло, на котором были изображена раскрытая книга и меч, как бы рассекающий ее на две части.

— Почти знак качества — фыркнула Тицина — Однако!

— Не почти, а он и есть — мрачно сообщила ей тетя Паша.

— Во наглый! — не выдержала Женька — Это до какой степени надо быть уверенным в своей неприкасаемости?

— Или неуловимости — поправила ее Тицина.

— А я думаю, что это как раз очень хорошо — произнес Николай — Наглых и самоуверенных ловить проще всего. Они чаще ошибки совершают.

— И да, и нет — Ровнин достал из ящика стола трубку и пачку табаку — Чаще, конечно, да, но… Плюс я не уверен, что это личное клеймо нашего фабриканта. Это может быть и цеховой знак, причем с изрядной такой историей, уходящей корнями, например, в Средневековье. Надо будет в базе покопаться, поискать совпадения. Если прав ты, Коля, то на этот раз нам, может, и повезет. Если я, то все не так радужно.

— Почему? — тут же спросила Мезенцева.

— Вот же дурища — вздохнула тетя Паша — Олег говорит о том, что раньше этот паскудник один работал, а теперь, возможно, его под крыло взяли. За особые заслуги и высокий профессионализм. Одиночку ловить, конечно, труднее, но если уж на след встанешь, то все, никуда ему не деться. А вот когда твою цель всячески прикрывают работодатели, особенно с хорошими связями, возможностями и деньгами, то задача усложняется, и изрядно. Брали мы лет сорок назад одного такого, так вот за ним как раз большие люди стояли. Ох, чего только в ход против нас не пускали, как только не пытались остановить! Меня сначала машиной хотели сбить, а потом в квартиру «посевовские» издания подбросили. Ну, запрещенную в стране литературу, за которую можно было хорошо так присесть.

— Но раскрутили дело? — азартно уточнила Женька.

— А как же — не без гордости подтвердила тетя Паша — Про него и по сей день иногда программы по телевизору показывают. Документальные расследования.

— Да ладно? — теперь уж и Николай удивился.

— Ну, формально чекисты тогда все зашили под коррупцию в торговых сферах, потому про него и любят вспоминать — пояснила уборщица — «Икорное дело». Но это так, вывеска. А по факту все куда серьезней обстояло, поверь. Хотя и цеховиков тогда тоже прижали как следует, разумеется. Юрий Владимирович свою работу хорошо знал, что есть — то есть.

— Кто знал? — уточнила Женька.

— Дед Пихто — отмахнулась тетя Паша — Верно говорят — потерянное поколение. Иваны, родства не помнящие.

— Это все здорово, но надо начинать землю носом рыть — пыхнул трубкой Ровнин — По другому не получится, удачи у моря в данном случае ждать не стоит. Паш, начинай теребить агентуру, причем сразу по двум направлениям. Нам мало найти изготовителя этой дряни, надо и того отыскать, кто ее в ход собирался пустить. Причем как бы второй похлеще первого не оказался. Тот что, он только бизнесмен, как бы это цинично не звучало. А вот потребитель… Надо его за горло брать, и как можно быстрее. Валя, ты попробуй разговорить кого-то из теней, может кто что знает. Вика…

— Я знаю, что мне надо делать — не стала дослушивать девушка — Но сразу предупреждаю — вряд ли эти зелья нас к кому-то приведут. Скорее всего получится так же, как и в прошлые два раза, то есть никак. И это, кстати, аргумент к спору о том, кем является изготовитель данной дряни, гением или глупцом. Дурак так запутать все тропинки, к нему ведущие, не сумеет.

— А мы? — Женька показала пальцем сначала на себя, потом на Нифонтова — Нам что делать?

— Спать ступайте — велел ей Олег Георгиевич — Не совсем же я зверь? Да и толку от вас никакого не будет, вы с минуты на минуту начнете носом клевать. А вот после подтянете на себя всю текучку, Михееву сейчас не до нее станет. Тетя Паша, тебе приказывать не вправе, но ты…

— Я этих двоих с собой вечером прихвачу — тоном, не оставляющим места для спора, сообщила руководителю отдела уборщица — Поеду, навещу одного старого приятеля.

Последнее слово она так выделила голосом, что Мезенцева тут же влезла в разговор со своим мнением:

— Не похоже, что приятеля.

— Я этого старого хрыча полвека не видела, и еще столько же не встречать бы — подтвердила ее подозрения тетя Паша — Редкой сволочности особа, даже по нашим меркам. Но при этом к нему раньше слухи да сплетни со всей первопрестольной стекались. Любопытен он без меры, плюс не прочь у чужого огонька руки погреть, если получится. Оно, конечно, время идет, мы все не молодеем, но привычки есть привычки, вряд ли они у него поменялись.

— Этот ваш знакомый точно не помер? — фыркнула Валентина — Полвека изрядный срок все же. А то прокатаетесь только понапрасну.

— Если бы помер — я бы проведала — уборщица мечтательно прикрыла глаза — И отпраздновала бы как следует. Только жив он. Жив. Сидит на своих исконных землях, как раньше, дергает за паутинки всех, до кого дотянуться может. Правда, власти у него поубавилось, и владений тоже, это факт, но остальное, думаю, как было, так и осталось.

— А я знаю, о ком ты говоришь — выпустив колечко дыма, произнес Ровнин — О Фоме Фомиче. Верно?

— Верно — кивнула тетя Паша — Хм. Странно. А ты когда это с ним успел знакомство свести? И почему я ничего о том не ведаю?

— Понятия не имею — усмехнулся Олег Георгиевич — Это применительно к твоему незнанию. Что до знакомства — меня с ним Морозов познакомил незадолго до смерти. У них какие-то дела совместные имелись, но кто и что — не в курсе. Привез, представил, а после я у машины ждал, пока они лясы точили друг с другом.

— И зря ты мне про это не рассказал еще тогда — сверкнула глазами тетя Паша — Следовало бы. Может, Морозов и погиб оттого, что с Фомичом