Биоценоз - Павел Рыков

– Её нет дома, – ответил Сергей Константинович. Она ушла куда-то.

– Зачем ушла?! Слюшай! Когда вэрнётся, пусть пазванит. Да?

– Вы позвоните ей на мобильный. – Посоветовал Сергей Константинович.

– Э! Шмобильный-мобильный! Не берёт, понимаешь!

– Я ей передам, что вы звонили. – И он положил трубку.

В квартире было тихо. Надо чем-то заняться. Чем? Привычная палочка-выручалочка в виде научного журнала не прельщала. Можно пойти на улицу, но Сергей Константинович даже зажмурился от одной только возможности встречи с кем-то из соседей. Он представил, что уже в подъезде столкнется с кем-нибудь, с Аграфеной Филипповной, например, из второго подъезда. Эта тётка была воистину вездесущей. Она имела чудесную способность: быть одномоментно сразу в нескольких местах. Вот и сейчас – думал не без усмешки Сергей Константинович – она во дворе у лавочки, на которой поджидал свою жертву убийца, растабарывает о случившемся с такими же представительницами дворовой общественности. Она же, в тот же момент, поднимается по лестнице в квартиру к Гаркушихе, дабы обсудить форму участия всё той же общественности в проводах Гаркуши, которого хоронить следует безо всяких попов, но как видного члена КПСС с оркестром и знамёнами. По любому: встречи с ней не миновать, и Сергею Константиновичу придётся терпеливо выслушивать её сентенции по поводу бессилия теперешней власти, и внимать сочувственным речам.

Вдруг на кухне что-то загромыхало. Что?!! Сергей Константинович вздрогнул от неожиданности и с некоторой даже опаской вошёл на кухню. Ну, конечно!!! Это стиральная машина включила режим отжима. Судя по всему, жена засунула в машину его джинсы. Центрифуга завертелась, машина начала подпрыгивать и стучать об пол. Ах ты, чёрт побери! Сколько раз обещал он Ксюше, что соберётся и отбалансирует машину, да всё было недосуг. И вдруг ему стало смешно. Да так смешно, нестерпим смешно, что он начал хохотать, хохотать, хохотать… Надо же; всего пугаться начал, даже тварь бессловесную – стиральную машину! И до того дохохотался, что икота началась, и он вдруг понял, что плачет самым форменным образом. Содрогаясь от смеха, вперемешку со слезами, он добрёл до ванной комнаты, включил холодную воду, и сунул голову под струю: «Вот тебе и поели рыбца, профессор! Ха-ха-ха!»

3

А в подъезде никого не оказалось, и во дворе тоже. И то ладно! Сергей Константинович быстренько нырнул в подворотню и сразу же пересёк улицу. Ему нестерпимо, прямо-таки физически хотелось избавиться от дома, от всего, что случилось. Он готов был содрать его с себя, выползти из него словно змея, меняющая кожу. Выходя, даже не взглянул на металлическую дверь и место, где лежало давеча тело. Напротив дома, наискосок стоял газетный киоск. А в киоске, как всегда, восседал Мафуша – как его все панибратски называли – бессменный продавец новостей ещё со стародавних, советских времён. Он был инвалид детства и малость не в себе. Но как-то странно не в себе. Водя с Сергеем Константиновичем давнюю дружбу, как со старым покупателем, он время от времени жаловался: «С чердачными делами у меня всё не всё в порядке». И стучал себя по голове, обозначая то место, что звал чердаком.

– Профессор, – окликнул он, высунувшись из окна газетного киоска, Сергея Константиновича, норовившего поскорее пройти мимо, – Я вам скажу, история же в вашем доме… А? И как вы считаете: газеты об этом напишут или нет? Нет, вы постойте! Я думаю – напишут. О чём же ещё им писать, как не об этом самом. Телевидение уже было. Три камеры! А к вам не заглядывали? Нет? Вы же, говорят, главный очевидец. Или нет? Так я вам скажу, что лучше бы уж нет, чем да. Один древний царь говорил: «От большого знания висок ломит и в затылок вступает». И чтобы вы думали? Сколько раз убеждался, что так оно и есть! В этом киоске двадцать с лишним лет – вы же сами видели! Но вы же не знаете, сколько я кроссвордов за это время переразгадал! И не догадаетесь, сколько! Потому, что даже я не знаю, сколько. И что? А ничего. Только к вечеру от кроссвордов голова болит. И ничего больше. За день слов наразгадываю штук тысячу. А!? Как вам такое? Слова знаю, а связи между словами не даются. Потому что дурак. У меня и справка есть, что дурак. Другие за такую справку большие деньги готовы платить. А я дурак за бесплатно. Никакой корысти! А? Но я скажу вам, профессор, настоящие дураки бывают только даром. Бес-ко-рыст-но! Так, этот господин, которого убили, наезжал в ваш дом и не раз. Приедет, поставит свой ПШИК, – Мафуша, ухмыльнувшись, показал на джип, стоящий на платной стоянке, – вон он: видите, еще стоит. А хозяин уехал на другой – ногами вперёд..

– Этот – ахнул Сергей Константинович.

– Да. Кастрюльного цвета. Я сижу, и кроссворды щёлкаю, но всё-ё-о вижу. А меня – никто. Это раньше было: три газеты: «Правда», «Труд» да «Советская Россия» – всё остальное тут же сметали. А теперь я весь киоск журналами завесил. И кто будет на меня смотреть? А? Вы думаете, что кто-то будет? Все смотрят на голых тёток на обложках – во, полюбуйтесь! Это кому же по силам такое богатство содержать! Я поэтому уже сорок лет не женюсь. А что с ней, делать, когда на один бюстгальтер всей моей зарплаты не хватит. И не уговаривайте – не женюсь! Нет! – Он сказал это столь убеждённо и яростно, как будто Сергей Константинович только что предложил ему пойти по венец. – А с другой стороны, кому нужен я с моей справкой? И с моими припадочными родителями, которые выискали имя ребёнку – Мафусаил? Это я-то Мафусаил?! Ага! Посудите: может ли человек, у которого, конечно, нет справки из дурдома, жить с именем Мафусаил? И может ли человек, которого назвали Мафусаил, быть в своём уме? В любом случае без справки не проживешь. Или вы так не считаете, профессор? Но и со справкой я всё-ё-о вижу!

Что и говорить, Мафуша был философ, несмотря на проблемы с чердачными делами.

– А вы милиции про машину сказали?

– А кто бы из милиции меня о машине спросил? Они втроём около киоска стояли, курили, и лейтенант сказал: «Дело – явный висяк. Стрелка не найдём, а уж заказчика подавно». И чего бы мне лезть со своими наблюдениями! Или я не прав?

На платной стоянке действительно стоял джип стального цвета с насмерть затонированными стёклами. И вновь Сергею Константиновичу показалось, что и джип он где-то уже видел… Видел! Но где? Где? Нет, не вспомнить. Странно у него была устроена память. Он мог в алфавитном порядке на латыни перечислить имена простейших обитателей зарастающего озерка возле деревни Слоновка. И это казалось ему делом простым и естественным. Но подробности обыденной жизни мозг безжалостно отфильтровывал, и они не задерживались в сознании. Это было очень удобно, потому что совершалось как бы помимо его воли. Правда, Ксюша иногда брюзжала по поводу его бытового беспамятства.

А джип? С ним-то что делать? Плюнуть? Промолчать? Пусть милиция с прокуратурой сами доискиваются? Да и к кому идти? Где искать Богодухова. А как фамилия того подполковника, что примчался во двор после убийства? Был там какой-то Уразов… И вдруг Сергей Константинович вспомнил участкового Саврасова в форменных брюках, сползающих с толстого живота. Точно! Саврасов! Номер телефона участкового был в памяти мобильника. Саврасов приходил к ним домой и проверял, как хранится охотничья двустволка. Тогда-то Сергей Константинович и забил в память мобильника номер участкового.

– Саврасов у телефона.

– Вы извините, не помню, как вас по имени-отчеству…

– А кто это говорит? – И кому-то в сторону от трубки, – борща не дадут дохлебать,

– Я из дома чекистского. При мне сегодня двоих застрелили: Гаркушу и..этого.

– Понял. И что? Вас вызовут к следователю. Вы не волнуйтесь. Мы разберёмся.

– Видите ли… Тут машина нашлась…

– Какая машина?

– Того, которого…

– О. ё..! А вы не это… не ошибаетесь?

– Стоянка платная возле дома, – и Сергей Константинович продиктовал номер автомобиля. – это мне Мафуша рассказал.

– Кто такой?

– Газетами на углу торгует.

– Ха-ха-ха! – Засмеялся Саврасов, – нашли, кому верить! Да у него в голове семь вальтов и все козырные.

– Как знаете, – обиделся Сергей Константинович.

– Убирай борщ, – приказал Саврасов кому-то, видно, жене – приду, доем. – И выключил телефон.

Не было никакого резона дожидаться милиционера, и Сергей Константинович решил прогуляться до лаборатории. Всё-таки неделю отсутствовал. Идти пешком минут двадцать неспешным ходом. Он шёл по бульвару и впервые за долгое время с некоторым даже изумлением заметил, что вокруг него люди. Обычно, ему было ни до кого. Да, и зачем, когда всегда есть повод задуматься о чём-то более существенном: прежде всего о работе. А что касается прочего, то ему вполне хватало общения в лаборатории и контактов с женой. Всё привычно, повторяемо и надёжно. А мелкие недоразумения, не меняли общей картины окружающего мира. И это было удобно, потому что разумно. Сергей Константинович не числил себя сухарём, анекдотической фигурой, человеком не от мира сего. Он водочки мог хватануть, и, как в Ростове, поработав, выехать на природу. И в Москве, когда выдавалось бывать, в Третьяковскую галерею похаживал, где его особенно манил Левитан. Ах, памятный левитановский урок! Но всё это ровно до той поры, пока не мешало работе. Когда начиналась работа, он вообще отключался от окружающего мира. Особенно хорошо было на выездах: солнце, озёрная вода, вбирающая в себя и солнечные блики, и отражение берега, поросшего ивняком и пятна ряски, похожие на домотканые коврики, которые кто-то постелил на воду. И никого вокруг! Разве только пастух пригонит гурт разномастных коров на водопой. А тут – улица, люди, много людей; Молодая женщина с огрузневшей после родов фигурой катит коляску с двумя малышами. Немолодая баба в переднике с рюшками и псевдо-русском полотняном кокошнике сидит под красным зонтиком с логотипом «Сoсa-Cola» и торгует мороженым из расписного холодильного ларя с надписью «Nestle». Худющий мужик, жадно пьющий на самом пороге магазина пиво, будто в последний раз перед смертью. Молодой человек в дорогих солнечных очках грузит в багажник чёрного BMW пакеты с продуктами из супермаркета. Мальчишка, на скутере, промчавшийся мимо. Будто вставленные в рамки, портреты людей в окнах проехавшего троллейбуса. Дама, застенчиво отвернувшая нос от таксы, присевшей на газон по неотложным собачьим делам. Ещё, ещё и ещё люди…