Деревянные актеры - Елена Яковлевна Данько

— Кто сказал, что они умерли — веселые создания народной фантазии? Они живут в душе народа. Вы видите — уличный бродяжка в перепачканной рубашонке, сам того не зная, вырезает в куске дерева вечную улыбку древнего Маккуса наших предков — веселого Пульчинеллы наших дней! Спасибо тебе, мальчик, ты рассеял бы все мои сомнения, если бы они у меня были!

— Недурно вырезано! — сказал старик, возвращая мне головку. — Тебя как зовут? Джузеппе? Ого, мы с тобой тезки. Посмотри, тезка, кто у меня в гостях сегодня!

Я взглянул на стенку и обомлел. Там на гвозде висел настоящий Пульчинелла в белом колпачке и в белом балахончике. У него были не только головка и ручки, как у кукол, которых показывают над ширмами, но и ножки в широких белых штанах, а на ножках — черные башмачки.

Он висел на туго натянутых нитках и улыбался мне своим деревянным ртом.

Пульчинелла

— Подойди же к нему, поздоровайся! — сказал дядя Джузеппе и сам стал рядом.

Я робко протянул руку, и вдруг Пульчинелла подал мне свой деревянный кулачок и дружески кивнул головой.

Я даже отскочил. Старик Джузеппе смеялся, перебирая нитки. Он снял с гвоздя деревянное коромыслице, к которому были привязаны нитки, и спустил Пульчинеллу на пол. Пульчинелла четко затопал ножками в широких белых штанах, подошел к длинноногому, поднял угловатую ручку, снял свой белый колпачок и поклонился, а старик сказал за него тоненьким голоском:

— Приветствую синьора Карло Гоцци, покровителя и защитника веселых марионеток!

Длинноногий захлопал в ладоши и пожал деревянную ручку Пульчинеллы, а тот замахал колпачком и стал притопывать, будто собирался танцовать фурлану.[1]

Я сидел перед ним на корточках, глядел на него и не мог наглядеться. В искусных руках старого Джузеппе он был как живой. Он вертел головкой во все стороны, тени двигались по его чудесно-безобразному лицу, и мне казалось, что он то улыбается, то подмигивает мне своими черными глазами.

— Откуда он у вас, Джузеппе? Я вижу, это не ваша работа? — спросил синьор Гоцци.

Дядя Джузеппе ответил, что Пульчинеллу принес ему неаполитанский кукольник Мариано, вчера приехавший в Венецию. В дороге у Пульчинеллы сломалась ножка — ее нужно было починить.

Кроме того, Джузеппе распилил туловище Пульчинеллы пополам и половинки сцепил колечками из проволоки, чтобы Пульчинелла мог наклоняться и выгибаться назад.

Тут старик зацепил своим морщинистым пальцем нитку, прикрепленную к пояснице Пульчинеллы, и, нагнув коромыслице, отпустил все остальные нитки. Пульчинелла согнулся пополам так, что руки его коснулись земли.

Тогда старик выпрямил его, потянул нитку, привязанную к животу, опять опустил коромыслице, и Пульчинелла, откинувшись назад, сделал мост, как заправский акробат.

— Теперь у Мариано будет самый ловкий Пульчинелла во всей Венеции! — воскликнул гость. — Но покажите мальчугану и ваших кукол, дядя Джузеппе. Он это заслужил. Да и мне хочется взглянуть на милых деревянных актеров!

Джузеппе довольно усмехнулся и открыл скрипучую дверцу стенного шкафа. Я заглянул в шкаф и замер. Там, подвязанные на нитки, висели куклы с прямыми деревянными ножками. В полутьме, чуть задетые солнечным лучом, поблескивали позументы на бархатных кафтанчиках и бисеринки на шелковых юбочках. Одни куклы улыбались, другие хмурились, и все глядели на меня широко раскрытыми, неподвижными глазами!

Синьор Гоцци взял в руки человечка в ярко-красном кафтане и в черном бархатном плаще. У него были удивленные брови и острая седая бородка.

— Вот наш земляк, славный мессер Панталоне — добряк, болтун и простофиля! Ну разве он не похож на настоящего венецианца? — сказал синьор Гоцци и поправил на нем бархатную шапочку.

Панталоне

— А вот веселый и беспечный Арлекин, родом из Бергамо. Он остроумен и глуп, прилежен и ленив, неуклюж и ловок! А как он чудесно пляшет! — Синьор Гоцци потрогал другого человечка в узком костюмчику из пестрых лоскутков и дернул нитку. Тот выбросил вперед тонкую, гибкую ножку и помахал ею, как настоящий плясун.

Арлекин

Тут были еще: неаполитанец Тарталья с маленьким, вздернутым носом, ученый Доктор из Болоньи с длинным и скучным лицом, усатый Капитан с багровыми щеками, Коломбина в шелковом платьице и много других кукол.

Тарталья

— Смотри внимательней, мальчик, смотри и запомни их навсегда, — сказал синьор Гоцци. — В этих веселых героях воплотились добродетели и пороки нашего народа. Они созданы для смеха и шуток над нашим глупым, плутоватым и все же прекрасным миром!

Доктор

Мне очень понравился черный Мавр в белом плаще. У него были большие глаза с яркими белками и крупные красные губы. Невольно я провел пальцами по его личику.

— Что ты делаешь? — крикнул синьор Гоцци.

Я отдернул руку. Верно, кукол нельзя трогать! Сейчас хозяин рассердится и прогонит меня прочь! А я не ушел бы отсюда никогда в жизни!

— Отвечай же! — синьор Гоцци топнул ногой.

— Я только, потрогал его личико, ваша милость… — робко сказал я. — Мне хотелось бы вырезать такого Мавра, я хотел запомнить, как сделан у него, нос…

Капитан

— Вы слышите, Джузеппе? — заорал синьор Гоцци. — Он хотел запомнить, как сделан у него нос! У этого мальчишки врожденное чувство формы в пальцах! Недаром его потянуло к вашему лучшему произведению — к головке Мавра. Вы будете ослом, вы будете старым ослом, Джузеппе, если не возьмете мальчишку к себе в ученики и не сделаете его резчиком кукол! Кто, наконец, унаследует ваше искусство?

Мавр

Джузеппе посмеивался, поглядывая то на него, то на меня.

— Я и сам подумал об этом, синьор. Мальчуган способный. Но ведь лишний рот — целый воз забот. Мне самому бывает нечего есть, и если бы не ваши переплеты…

Бригелла

— Пустяки! — сказал синьор Гоцци. — Вы ленитесь вырезать простых грубых кукол для бродячих кукольников. Это — ваша воля. Но научите